Путь к рассвету

Во второй половине 2260 года пропавшая несколькими годами ранее космическая станция Вавилон 4 внезапно появилась, словно гигантский фантом в космосе. Пробившись сквозь всевозможные флуктуации и аномалии времени, несколько людей осмелились отправиться на эту таинственную и явно обреченную станцию и обнаружили, что всех их посетили странные видения будущего. Среди них были Деленн, Шеридан… и Джеффри Синклер, первый командир Вавилона 5.

Однажды темной ночью, спустя уже долгое время после того, как они поженились, а Лондо занял трон императора, Шеридан пересказал Деленн большую часть того, что он испытал тогда. Он был скуп касательно деталей их будущего свидания. И теперь она начинала понимать, почему. Как мог он сказать ей, что свидание произойдет в центаврианской темнице, на пороге практически неизбежной гибели?

И она изумленно прошептала:

- Во имя Валена… Так это правда, ведь так? Я вижу по твоим глазам. Ты рассказал мне, в далеком прошлом, что уже видел этот момент. Но до сих пор я по-настоящему никогда не верила, что так будет… - Ее переполняли чувства. Столь многое хотелось сказать ему. Столь многое… и разум ее ужаснулся от открывшихся возможностей. Одно неверное слово, и вся ее вселенная может рухнуть.

Больше двадцати лет назад прошло с тех пор, как однажды она уже держала в своих руках судьбу человечества. Сжимая в руках тело своего погибшего наставника, посреди раздававшихся повсюду разрывов и вспышек короткого замыкания, именно она выкрикнула тогда роковые слова, наполненные болью и горечью:

- Они звери! Никакой пощады!

И началась Война Земли с Минбаром. По ее слову. Именно ее.

И теперь вновь судьбы бессловесных миллионов зависели от того, как пожелает она распорядиться открывшейся возможностью. Шеридан еще не знал, что предстоит ему. И потому ее снедало желание закричать ему:

- Не летай на З’Ха’Дум! Ты умрешь там! Ты вернешься, но иным, и твоя жизнь сократится до какого-то краткого мгновения!

Но Деленн тут же сама обуздала себя, понимая, что не может позволить себе этого.

- О, Джон… Тебе столько еще предстоит, столько перемен, столько боли и горя… - Она покачала головой, все еще не до конца веря в реальность происходящего. - Я смотрю сейчас в твои глаза, и вижу в них невинность, ушедшую так много лет назад. И все же… Ты и в самом деле не знаешь ничего, из того, что случилось?

С видом человека, вынужденного включиться в игру, хотя он и подошел к столу уже в самом ее разгаре, Шеридан сказал:

- Со слов Лондо я понял, что мы выиграли войну… Но не до конца.

Деленн покачала головой.

- Войну невозможно выиграть до конца. Впереди всегда новые битвы против сил тьмы. Меняются лишь их имена. - Она заметила, что гнетущее чувство отчаяния начинает омрачать лицо Шеридана. Она не могла допустить, чтобы он вернулся с уверенностью, что все их великие устремления потерпели неудачу - обречены на неудачу. - Мы достигли всего, к чему стремились… Мы создали то, что просуществует тысячу лет… - сказала она с гордостью. - Но цена, Джон, ужасная, ужасная цена…

«Не летай на З’Ха’Дум!»

Она прикусила свой язык, не дав этим словам вырваться наружу.

- Я не думаю, что увижу тебя еще раз, прежде, чем все кончится.

В коридоре послышались быстро приближавшиеся шаги, к ним шли с очевидной целью. Шеридан притянул к себе Деленн и заговорил с яростным напором, в котором видны уже были черты того человека, каким он станет.

- Деленн… Есть ли способ предотвратить все это? У меня еще есть шанс…

- Нет, - убежденно ответила она. - Нет. Будущее можно изменить, только капитулировав перед Тенями, а эта цена слишком высока.

Дверь открылась. Время пришло. На сей раз, сказала себе Деленн, они пришли забрать их на казнь.

- Но у нас есть сын… - проговорил Шеридан. И в голосе у него прозвучала нотка удивления перед этим чудом.

- Да. Дэвид…

- Выходите, - рявкнул гвардеец. - Немедленно!

Деленн крепко прижалась к Шеридану, и вместе они повернулись к свету. Так, в обнимку, они и подошли к дверям, миновали их и направились по коридору. Шеридан крепко обнимал ее за плечи…

…А потом вдруг пошатнулся.

- Джон? - спросила она, а затем повторила уже более встревоженно. - Джон!

Его скрутило, и в этот момент еще один гвардеец - старший по званию, судя по всему - быстрым шагом подошел навстречу к ним и воскликнул раздраженно:

- Новый приказ. Император велел ждать еще час!

- Почему час?

- Да кто же может знать?

Гвардейцы вполголоса бормотали о чем-то между собой, так, что Деленн уже не могла ничего разобрать, хотя, вполне возможно, слова «сумасшедший старик» действительно, как ей показалось, не раз прозвучали из уст каждого из гвардейцев. Впрочем, сейчас ее не беспокоило ничего, кроме внезапного падения мужа.

- Пожалуйста… Ему нужна помощь, - позвала она.

- Зачем? Вы все равно вскоре оба умрете, - резонно заметил один из гвардейцев, но тем не менее, они помогли Деленн и Шеридану вновь добраться до камеры.

В этот момент Шеридан внезапно взревел:

- Нет!

Его глаза обезумели; в них не было больше никаких иных чувств, кроме полного недоумения. На некоторое время Деленн показалось, что ей видно некое свечение вокруг Шеридана; и внезапно она поняла, что происходит нечто вроде отката во времени. И в результате Шеридан прошлый и Шеридан нынешний в той или иной степени каким-то образом конфликтовали… каждый из них стремился вытеснить другого из одного и того же тела.

И в результате тело это едва не разрывалось на части.

Колени Шеридана подкосились, и он рухнул на пол камеры. Деленн тут же упала рядом с ним, обхватила его, прижав к себе… Но Шеридан был без чувств.

- Джон… Все будет хорошо… Клянусь тебе, все будет хорошо, - шептала она снова и снова.

Дверь камеры захлопнулась, решение их участи было отложено еще на короткое время. Деленн, обнимая Шеридана, продолжала уверять его, что все будет хорошо, и вдруг непрошеная мысль посетила ее: «Так кто здесь говорит, что Минбарцы не лгут?»

Выдержки из «Хроник Лондо Моллари».

Фрагмент, датированный 2 января 2278 года (по земному летоисчислению)

Последняя запись

Примечание для историков: Это единственная запись в «Хрониках…» императора, которая не сделана физически его собственной рукой. Нижеследующее представляет собой комбинацию пометок, которые делал император, диктуя историю Вавилона 5, и его тайных аудиозаписей, сделанных самим императором в эти часы. Считается, что, зная о том, что пришел его смертный час, император, превозмогая боль, приложил все усилия, чтобы оставить как можно более точный отчет об этих часах. Это вполне соответствовало бы характеру Лондо Моллари, который - по словам очевидцев - едва достигнув сознательного возраста, начал уделять раздумьям об этом моменте столь много времени, что без сомнения, считал его кульминационным в своей жизни. Мы, Центаврианское Историческое Общество, считаем, что последующее изложение является достаточно точным отражением душевного состояния императора. Этот фрагмент был одобрен Императором Виром Котто для включения в исторические хроники, и мы хотели бы верить, что и сам Лондо Моллари также подтвердил бы их точность.

Я смотрел на Леди Сенну, и тихим голосом, голосом, который в устах молодого красивого человека мог бы околдовать слушательницу, говорил ей:

- Дорогая Леди… Я бы хотел побродить с вами по берегу моря… где-нибудь. Хотя бы пять минут. - Я чувствовал, как слезы скапливаются в моих глазах, и пытался заставить их отступить назад. Я вел величайшую битву в моей жизни. - Как это странно… Подняться так высоко, и желать столь малого.

Я отвернулся, поскольку чувствовал, что проигрываю сражение, и не смогу больше смотреть на нее сухими глазами. Дорогая, милая женщина. Двое прелестных детишек. Ведь они могли бы быть моими. Они есть олицетворение той жизни, от которой я отвернулся - жизни, в которой я был бы другим человеком… Человеком, которому повезло.