Страница 5 из 10
– Серьезно? – Моему удивлению не было предела.
В этот момент мы заметили, как в фойе зашли двое полицейских в форме. Один из них заглянул в зал, откуда я только что вышла, и что-то тихо сказал другому. Господа полицейские пошептались и встали возле двери, ведущей в зал, сделав самый невинный вид. Буквально через несколько минут из этих дверей потянулись зрители, среди которых был и наш виновник торжества, окруженный почитателями своего неординарного таланта. Но не успел он сделать и двух шагов, как полицейские, аккуратно растолкав его поклонников, подошли к нему и спросили в упор:
– Господин Буйковский?
Гриня растерянно захлопал рыжими ресницами, а Ярцев достал камеру и стал снимать происходящее.
– Да, – растерянно пролепетал поэт.
– Будьте добры пройти с нами. – Полицейские взяли Буйковского под руки с обеих сторон и повели к выходу.
– Куда? Зачем? – удивленно вопрошал Гриня, а поклонники засвистели по привычке и закричали возмущенно:
– Куда вы его?.. Вы его что, арестовали?.. На каком основании?.. А у вас ордер есть?.. Эй, мужики! Что он сделал?.. Мы жаловаться будем!..
Но полицейские не обращали внимания на выкрики. Они быстро довели упирающегося Буйковского до дверей, где еще один полицейский «принял» его, взяв за плечо и затолкав в машину, стоящую у самого выхода. Из толпы продолжали возмущенно кричать, кто-то снимал все происходящее на мобильный, кто-то начал куда-то звонить. Я встала на цыпочки, чтобы лучше все рассмотреть, а Ярцев протиснулся вперед, подняв камеру над толпой, из которой продолжали доноситься недружные выкрики:
– Отпустите Буйковского!.. Свободу Юрию Деточкину!.. Свободу Григорию Буйковскому!.. Свободу Буйку!..
Поклонники все кричали, свистели и выли от возмущения, но машина с поэтом уже отъехала от крыльца и быстро скрылась в конце улицы.
– Нет, ты видела? – Алина дернула меня за руку.
– Ну, еще бы! – кивнула я.
– Нет, это возмутительно!
К нам подошел Антон, на ходу убирая камеру в футляр:
– Интересно, за что они его?
– За свободомыслие! За стихи! – с вызовом сказала Нечаева.
– Если бы за плохие стихи сажали, то нашему Грине давно дали бы пожизненный, – сказал Антон и добавил, посмотрев на часы: – Все, девочки, убегаю! Срочно надо домой за рабочий стол: завтра в газете должна быть заметка о том, как Буйковского арестовывали…
Журналист махнул нам и растворился в толпе возмущенных поклонников, которые все никак не могли угомониться и разойтись. Казалось, произошедшее событие было этим горлопанам даже на руку: у них появилась еще одна причина поорать и как-то проявить себя.
– Алина, ты думаешь ехать домой? – Я посмотрела на подругу.
– Думаю…
– Ну и что?
– Дай мне подумать еще немного.
– О чем?!
– Полин! Ты что, не видишь? Они же его арестовали!
– Ну, а мы-то что можем сделать? Взять полицейский участок штурмом и освободить заключенного?
– Но что-то же надо делать! – Нечаева, казалось, начала выходить из себя.
– Что? Если человека арестовали, значит, причина есть. Вот завтра придешь в полицию, узнаешь, за что, и тогда выскажешь им свой устный протест.
Мы пошли к моей машине, и я с трудом усадила Алину на пассажирское сиденье. Всю дорогу подруга продолжала гундеть и уверять меня, что Гриша Буйковский – хороший человек и не мог совершить ничего дурного.
– Верю, – кивала я, не желая спорить с Нечаевой, да и что я могла ей возразить? Буйковского я видела в первый раз в жизни. Очень надеюсь, что и в последний.
У своего дома Алина вышла, прощально помахав мне рукой, и я, вздохнув облегченно, отправилась к себе в коттеджный поселок. У нас с дедом здесь прекрасный дом – большой, просторный, красивый, с камином в одной из гостиных и с русской печкой на кухне. Сейчас я приеду домой, быстренько зажарю какой-нибудь полуфабрикат, а потом мы с дедом будем чаевничать, и дедуля будет что-нибудь рассказывать из своего легендарного прошлого. А завтра с утра я усядусь с новой книжкой в кресло перед камином и буду лениво листать страницы. Никакого дела у меня пока нет, и можно предаться моему любимому занятию…
Ариша еще не лег. Он сидел в зале перед телевизором и смотрел последние новости.
– Дедуль, чай пить будем?
– С удовольствием.
Когда чайник закипел, Ариша появился в дверях кухни.
– Полетт, как тебе встреча с молодым поэтом? – спросил дед, усаживаясь в свое кресло за обеденный стол.
– Встреча прошла на высоком эмоциональном уровне, – ответила я, наливая кипяток в заварочный чайник.
– А почему в голосе сарказм?
Нет, от моего проницательного деда ничего не возможно было утаить, он улавливал малейшие нотки в моем голосе, чувствовал даже слабые изменения в моем настроении. Я рассказала все, что увидела и услышала на сегодняшнем вечере встречи с нашей горовской знаменитостью.
– Что ты говоришь?! – удивился дед. – Господина поэта арестовали? За что?
– Ты считаешь, что полицейские в таких случаях дают окружающим объяснения? – усмехнулась я. – Никто ничего не знает. Впрочем, мне кажется, Ярцев обязательно заинтересуется этим, это как раз в его характере: выяснять, кто, кого и за что. Думаю, в скором времени мы все узнаем…
Я не ошиблась: на следующий день ближе к обеду Антон позвонил мне.
– Полина? Ты в курсе, в чем полиция обвиняет Буйковского? – без всяких предисловий спросил меня Ярцев.
– Понятия не имею!
– Так это же очень интересно! Я тут навел справки по своим каналам, и оказалось, что его подозревают в убийстве совсем юной девушки, кстати, твоей тезки, семнадцатилетней Полины Зайцевой.
– Ничего себе поворот событий! И что, тому есть свидетели?
– Нет, но на капоте машины Буйковского обнаружена характерная вмятина, а жертва сейчас лежит в морге с черепно-мозговой, множеством переломов и ушибов и, главное, со следами краски на теле. Краска, как ты понимаешь, с машины нашего поэта.
– Слушай, Антон, но это же практически неоспоримое доказательство его вины!
– Если бы не одно обстоятельство… – голос журналиста стал загадочным, – к нам в редакцию только что обратился один человек, отец погибшей. Он уверяет, что его дочь, скорее всего, убил совсем другой человек, не Буйковский. С тем молодым человеком его Полина одно время встречалась, но потом рассталась – он был с неуравновешенной психикой, даже агрессивный: кричал на нее как ненормальный, во всем контролировал, даже распускал руки. Сама понимаешь, с таким типом девушка встречаться не могла. Брошенный кавалер донимал бывшую возлюбленную звонками и угрозами, изводил обещанием расправиться со всей ее семьей. Они по этому поводу даже обращались в полицию. Но та, к сожалению, бездействовала: преступления-то, как такового, нет! И вот результат – Полина Зайцева в морге, Буйковский в изоляторе временного содержания, а отец девушки уверен, что искать надо того типа, что встречался с его дочерью…
– Подумать только: в нашем глубоко провинциальном Горовске такие страсти!.. А отец обращался со своими подозрениями в полицию?
– Разумеется! Только там сказали, что верят фактам, а не домыслам и подозрениям. А факты таковы… ну, ты сама знаешь.
– Антон, а зачем ты звонишь мне?
– Как зачем? Полина, я тебя прошу взяться за это дело…
– За какое дело, Ярцев?! Никакого дела я здесь не вижу.
– Как это не видишь, Казакова?! Гриша задержан! А если это не он сбил машиной твою тезку?
– А если он?
– Но ее отец уверяет, что тот, другой, с которым девушка встречалась целых полгода, именно он обещал убить ее. Что, если он осуществил свою угрозу?
– А если это просто совпадение?
– Вот и давай с тобой покопаемся в этом деле! Интересная статейка может получиться на основе такого материала, да и доброе дело сделаем – парню поможем…
– Это какому? Буйковскому?
– А что ты о нем в таком тоне? Чем он тебе не нравится?