Переводы

— Боюсь, что нет. Мы будем делать все, что сможем, а вам придется каждый день давать нам поправки.

— Это немного похоже на прокладку курса в море, где не знаешь ни ветра, ни течений, но иного выхода нет. Мы будем вносить поправки в наши данные каждый раз, когда будем брать твой пеленг. Счастливого пути!

Глава 18.

Курган

Самым сложным было придерживаться нужного направления, что сразу ощутили все, кого это непосредственно касалось. Двигаться по прямой было практически невозможно: через каждые несколько ярдов отряду приходилось огибать валуны, слишком высокие, чтобы лезть прямо на них, а за ними ничего не было видно. Положение усугублялось еще и физическими особенностями месклинитов, глаза которых располагались слишком низко над грунтом. Барленнан пытался последовательно менять направление обходов, но это не помогло, поскольку у него не было возможности точно определять протяженность каждого обхода. И редко проходил день, чтобы при проверке не обнаруживалось отклонения от курса на двадцать или тридцать градусов.

Примерно раз в пятьдесят дней местоположение отряда определялось по пеленгу с передатчика — теперь у отряда остался только один из них; другой передали группе у подъемника. Работа эта требовала чрезвычайной тщательности, и иногда точность полученных координат вызывала сомнение у землян. В таких случаях Барленнана сразу предупреждали и оставляли все дальнейшее на его усмотрение. Если голоса землян звучали не слишком уверенно, он продолжал путь; в остальных случаях он останавливался и ждал несколько дней, пока земляне не запеленгуют их с большей точностью. На этих остановках он, как правило, занимался подтягиванием тылов, перераспределяя нагрузку в походных мешках и, если это казалось ему необходимым, внося изменения в нормы выдачи продовольственных рационов. Мысль о том, чтобы оставлять за собой отчетливо видимый след, пришла ему в голову еще до выступления в поход, и теперь их путь отмечала заметная полоса мелких камней. Он носился с мыслью когда-нибудь убрать с пути и отвалить в стороны все эти валуны, чтобы сделать настоящую дорогу; но это будет потом, когда переходы от застрявшей ракеты до базы снабжения и обратно сделаются регулярными.

Медленно тянулись пятьдесят миль под ногами месклинитов, но в конце концов и они остались позади. Как и обещал Лэкленд, люди сделали все, что могли; лучшие результаты с их измерительными средствами получить было невозможно. Согласно их выкладкам, Барленнан должен был теперь находиться возле самой ракеты. Но и видеопередатчик, и слова капитана свидетельствовали о том, что никаких признаков ракеты в поле зрения нет; и Лэкленда это не удивило.

— Это все, что мы могли для тебя сделать, Барл. Я знаю наших математиков и готов поклясться, что ты находишься в шести милях от этой машинки, а может быть, и ближе. Ты сможешь организовать своих моряков для поиска лучше, чем я. Мы, конечно, окажем тебе любую посильную помощь, хотя я просто представить себе не могу, чем мы еще можем помочь. Как ты намерен приступить к этому делу?

Барленнан помедлил, прежде чем ответить. Круг шесть миль в поперечнике — это устрашающая картина, когда видимость ограничена тремя-четырьмя ярдами. Можно было бы, конечно, ускорить ход поиска, рассыпав моряков в цепь; но тогда он неминуемо потеряет нескольких подчиненных. Он сказал об этом Лэкленду.

— Ракета высотой в двадцать футов, — заметил землянин. — Поэтому радиус обзора у тебя значительно больше, чем ты считаешь. Ведь если бы ты смог забраться на какой-нибудь из этих валунов, то наверняка увидел корабль с того места, где сейчас остановился, — вот ведь что самое обидное…

— Конечно, но мы не в состоянии сделать это. Крупные камни высотой от шести до восьми ваших футов; даже если было бы мыслимо вскарабкаться по их почти отвесным бокам, я все равно никогда в жизни больше не взгляну вниз на вертикальный обрыв и не пошлю на такой риск никого из моих товарищей.

— Но вы же сумели подняться до осыпи через пролом.

— Это другое дело. Там мы ни разу не были вблизи отвесного обрыва.

— А если бы такая же насыпь вела на валун, ты бы решился взобраться на такую высоту над грунтом?

— Да, но… Гм-м-м… Ага, я понимаю, что ты имеешь в виду. Погоди немного.

Капитан пригляделся к окружающему пейзажу. Поблизости было несколько крупных валунов; самый высокий из них вздымался на шесть футов над грунтом. Вокруг валунов и между ними валялось множество мелкой гальки. Возможно, если бы Барленнан был хорошо знаком с геометрией, он никогда бы не решился на такое дело; но у него не было реального представления об объеме строительного материала, который ему придется пустить в ход для выполнения его замысла, и он решил, что Лэкленд подал вполне здравую идею.

— Мы сделаем это, Чарлз. Здесь вокруг вполне достаточно мелких камней и всяких обломков, чтобы соорудить все что угодно.

Он рассказал морякам о своем плане. Если у Дондрагмера и были какие-либо сомнения на этот счет, он оставил их при себе; и вот уже весь отряд принялся собирать камни. Те, что валялись возле выбранного валуна, были подтащены к нему вплотную, к ним подкатывали все новые, и вскоре вокруг места работ начало шириться кольцо голого грунта. Время от времени могучие клешни выцарапывали из грунта твердые комья и укладывали их на груду гальки; этот материал было легче таскать, и он занимал много места, заполняя промежутки между камнями; затем слой грунта покрывался очередным слоем камней, поверх которого снова накладывался грунт.

Работа продвигалась верно, но медленно. В один прекрасный день часть отряда пришлось направить по проложенному следу на базу за продовольствием, чего не делали даже во время восьмисотмильного похода от пролома; и вот наконец на плоскую вершину валуна ступила нога месклинита — вероятно, впервые с тех пор, как внутренние силы Месклина выдавили вверх это плато. По обе стороны от линии, по которой было совершено восхождение, тянулась насыпь; и никто не приблизился к противоположной стороне валуна, отвесно уходящей вниз.

И на этом новом наблюдательном пункте сбылось предсказание Лэкленда — после долгих месяцев походов и опасностей они увидели то, ради чего сюда шли. Барленнан распорядился втащить на валун и телепередатчик, чтобы земляне тоже все видели; и впервые за этот земной год лицо Ростена утратило мрачное выражение. Собственно, ничего необыкновенного они не увидели; египетская пирамида, если ее обшить металлом и поместить на достаточном расстоянии, выглядела бы примерно так же, как этот тупой конус, возвышающийся над хаосом валунов. Он не был похож на ракеты, которые Барленнану приходилось видеть прежде, — в сущности, он не был похож ни на одну ракету, построенную в пределах двадцати световых лет от Земли; но это было явно нечто совершенно чуждое обычному месклинскому ландшафту, и даже те, кому не пришлось провести месяцы на поверхности чудовищной планеты, разом вздохнули с облегчением.

Но хоть Барленнан и был доволен, он все же не собирался разделять восторги землян на Турее. Ему было виднее, чем людям, у которых обзор зависел от положения телепередатчика, какие трудности еще отделяют отряд от ракеты. Местность эта была не хуже той, что они уже пересекли, но уж во всяком случае и не лучше. И земляне больше не смогут давать ему направление; и, даже стоя на этом наблюдательном пункте, он не мог придумать, как держаться правильного курса те полторы мили, которые им предстояло пройти. Направление на цель людям теперь неизвестно, поэтому их метод больше не годится… Но так ли? Ведь он сможет сообщить им, когда солнце окажется прямо над ракетой; и после этого они начнут окликать его каждый раз, когда оно будет проходить через эту точку на небосводе. И между прочим, для этого вовсе не обязательно обращаться к Летчикам; можно оставить на валуне одного из матросов, который будет давать отряду ту же информацию… Погоди, теперь у нас только один радиоаппарат. Он не может быть в двух местах одновременно. Впервые Барленнан по-настоящему пожалел об аппарате, который остался у речных жителей.