Так поцелуй меня!

— Наверняка когда-нибудь появится другая возможность, — попытался утешить ее Уильям Джордан. Но он знал, что для Мэнди это был слабый аргумент. И хотя он должен был бы почувствовать облегчение, поскольку всегда был против карьеры танцовщицы, сейчас Уильям сочувствовал своей единственной дочери.

Напрасно старалась и Хелен Джордан, отвлекая Мэнди. Она озабоченно наблюдала, как день ото дня, безучастно сидя в своем кресле, дочь становилась все бледнее и бледнее.

Но не только разочарование, что шанс упущен, терзало Мэнди. Тоска по Джерри не давала ей покоя. Почему он не позвонил, как обещал? Все больше Мэнди приходила к выводу, что Сьюзан оказалась права относительно Джерри. Наверняка он давно забыл часы, проведенные в Аспене. Лучше всего и ей сделать то же самое. Но она не могла. Он любила Джерри и была убеждена, что никогда снова так не полюбит мужчину. Она точно знала, что не сумеет вычеркнуть Джерри из памяти, как будто его никогда и не было. Мэнди не находила выхода из ситуации. С каждым днем она все больше замыкалась в себе и ни с кем не желала общаться.

— Тебе звонят, — сказала однажды в полдень Хелен Джордан и протянула дочери телефон.

— Я не хочу ни с кем разговаривать. — Мэнди отвернулась.

— Пожалуйста, детка. Говорит, что она твоя коллега. Ее зовут Каролина. — Хелен требовательно держала трубку перед дочерью и смотрела на нее просящим взглядом.

Помедлив, Мэнди взяла трубку.

— Алло, Мэнди, — услышала она голос Каролины на другом конце провода. — Я хотела узнать, как ты поживаешь. Ну, ты выкидываешь номера! Уезжаешь на зимние каникулы, ломаешь ногу и не объявляешься у нас. Я это нахожу просто неприличным. Придет время, и ты вернешься. Эта Барбара — воплощение требовательности. Она даже не снизойдет принести мне кофе из автомата. Эй, скажи хоть что-нибудь!

Бесцеремонная жизнерадостная манера, свойственная Каролине, немного взбодрила Мэнди.

— Пока я чувствую себя хорошо. Надеюсь, что скоро снимут гипс, — ответила Мэнди.

— Малышка, твой голос звучит довольно безразлично. У тебя проблемы? Что-то с Томом? Ах, Мэнди, ты должна мне непременно рассказать о своем отпуске. Мы не можем встретиться?

— Я не знаю… нет, собственно… — пролепетала Мэнди.

— Ерунда! Заберись в такси. Мы встретимся в обычное время у «Чарли», хорошо? Тогда до вечера. Я жду тебя. — Не дожидаясь ответа, Каролина прервала разговор.

Мэнди ошарашенно уставилась на трубку. От темпа Каролины можно просто умереть. Но почему бы действительно с ней не встретиться? Перемена будет только на пользу. Не может же она постоянно сидеть дома и раздувать печаль. От этого лучше не станет.

— Неприятные новости? — спросила озабоченно мать.

— Нет, нет. Сегодня вечером я встречаюсь с коллегой из службы заказов по телефону. И, кроме того, мам, мне скоро нужно будет возвращаться назад в свою квартиру. Сейчас самое время снова взять свою жизнь в собственные руки. Я упакую вещи. В ближайшее время я вернусь на работу — Мэнди поднялась. Затем она прошла, опираясь на палку, мимо матери, удивленно посмотревшей ей вслед.

Хелен вздохнула. «Может быть, теперь ребенок возьмет себя в руки», — подумала она. Уже несколько дней Хелен размышляла о том, что же могло быть причиной печали Мэнди. И только сейчас она осознала, что дочь ни слова не сказала о Томе и что Том больше не звонил. Может быть, все дело в нем. Ее дочь никогда не говорила с ней о мужчинах, и она не хотела сейчас приставать с расспросами. Однажды та обязательно скажет. А сейчас Хелен была рада, что Мэнди постепенно снова приходит в себя.

В маленькой квартирке Мэнди скопилось много пыли. Девушка глубоко вздохнула только тогда, когда открыла окна. Затем она досконально все проверила, словно годами не входила в свою квартиру. Здесь она сразу же почувствовала себя свободной, хотя ее родители старались все для нее делать. И ее печаль сразу как ветром сдуло. Несмотря на то что Мэнди была одна среди своих вещей, она не чувствовала себя одинокой. Здесь она могла делать все, что ей захочется. Никто за ней не наблюдал озабоченным взором, и никто не упреждал каждое ее движение. Мэнди поставила одну из своих любимых пластинок. Через секунду раздался глухой голос Джо Кокера. Мэнди запела вместе с ним: «Ты не любишь меня».

— Мы могли бы выступать дуэтом, Джо, — произнесла она громко, когда песня закончилась.

Мэнди упала в кресло и закрыла глаза. Затем внезапно засмеялась. «Какие глаза сделает доктор Хендерсон, когда она предъявит ему настоящий гипс!» Лечащий врач в больнице в Аспене посоветовал ей через три недели обратиться к домашнему врачу, чтобы тот дальше лечил ее ногу. «Позвоню завтра в его кабинет», — решила Мэнди.

До встречи с Каролиной у «Чарли» оставалось два часа. Она их использует, чтобы привести себя в порядок. Это ей крайне необходимо, чтобы вновь обрести уверенность в себя. Когда через два часа Мэнди оценивающе разглядывала себя в зеркале, то осталась довольна. Вопреки своим правилам она даже наложила немного румян и подкрасила длинные черные ресницы. Еще немного губной помады — и можно отправляться. Теперь Мэнди ужасно радовалась встрече с Каролиной. Решение в ближайшее время снова начать работу тоже подгоняло ее.

Каролина бурно приветствовала ее, когда Мэнди, хромая, вошла в бар.

— Я так рада снова видеть тебя! Мне тебя здорово не хватало.

Мэнди чувствовала, что Каролина говорит от чистого сердца.

— У тебя симпатичное украшение на ноге, — промолвила подруга и тихо присвистнула. — Можно мне потом написать на гипсе свой автограф?

— Да, можно, — ответила Мэнди и впервые за долгое время весело расхохоталась. Жизнерадостность Каролины оказалась заразительной.

Джерри расхаживал взад и вперед по бюро. Нет, ехать в свою пустую холодную квартиру у него не было желания. Те два дня, на которые он хотел остаться в Денвере, обернулись уже неделей. Снова и снова он откладывал отъезд. А матери предъявлял очередные отговорки, почему его присутствие здесь столь необходимо. Джерри никак не решался вернуться в Нью-Йорк. Он все еще не прекратил поиски Мэнди. И задавал один и тот же вопрос службе телефонных заказов. Олицетворение самой вежливости по имени Барбара терпеливо объясняло, что никакой Мэнди Джордан здесь нет. А если бы и была, Барбара все равно не имеет права сообщать кому бы то ни было какие бы то ни было адреса.

Изо дня в день бродил Джерри по городу в надежде где-нибудь случайно встретить Мэнди. Пока в один прекрасный вечер ему ни пришла идея попытать счастья у «Чарли». Может быть, там он встретит ее. Четыре вечера он сидел до полуночи в баре, запихивая в себя салат, который запивал плохим виски. Безуспешно. Мэнди так и не появилась.

«Попытаюсь еще раз, — подумал Джерри, — а потом срочно вернусь в Нью-Йорк». Причины оставаться дальше в Денвере иссякли. Сегодня Джерри ощущал особенное беспокойство, которое не мог объяснить. Он набросил плащ и собирался уже покинуть офис, как зазвонил телефон. Мужчина тяжело вздохнул и на секунду заколебался: стоит ли снимать трубку? Конечно, он ее снял.

— Сьюзан, ты? — воскликнул удивленно Джерри. — Тебя давно не было слышно.

— Теперь ты удивляешься, мой дорогой, не так ли? — Голос Сьюзан звучал по-прежнему радостно, но все-таки он изменился. — Как ты поживаешь?

— Да ничего.

— Звучит не особенно убедительно, — звонко рассмеялась Сьюзан. — Я уже несколько раз пыталась дозвониться до тебя. Но в твоем офисе никто не отвечал.

— Я некоторое время находился в Нью-Йорке, замещал отца. У него был инфаркт, поэтому мне пришлось срочно уехать из Аспена.

— Я знаю, Мэнди мне рассказала, — ответила Сьюзан.

— Мэнди? — Сердце Джерри учащенно забилось. — Ты… ты знакома с Мэнди?

— Да, в Аспене мы стали лучшими подругами. Она восхитительный человек.

— Ты не знаешь, куда она подевалась? — поинтересовался он, затаив дыхание.

— Мэнди дома. Я думала, ты в курсе. Я считала, вы… я полагала, ты… — Сьюзан засмущалась, но в мгновение ока снова взяла себя в руки. — Ну, я могла бы сообразить, что малышка для тебя была лишь приключением. — Ее голос прозвучал укоризненно.