Уроки влюбленного лорда

– Нет. Все будет хорошо, хотя выгляжу я неважно.

– Не хуже, чем обычно, – пошутила Шона. – Все же мне не хотелось бы, чтобы ты начала еще и кашлять. Поспи еще. Я подою скотину и принесу тебе чай.

Уиллоу сбросила с себя одеяло.

– Я не позволю тебе работать за двоих. К тому же мой черед доить.

Шона, ощутив укор совести, не могла не испытать облегчения при мысли, что доить одной не придется. Это была изнурительная, однообразная работа, от которой болела спина и делать которую приходилось дважды в день – на рассвете и вечером. На каждую корову уходило около двадцати минут, а их было три. А еще были козы, семнадцать штук. Им и двоим работы хватало с избытком, а одной Шоне пришлось бы трудиться весь день.

Не успела Шона что-либо возразить, как Уиллоу умылась и оделась. Уиллоу в отличие от Шоны, похоже, не очень обременяла спокойная, требующая терпения работа. В то время как Шона предпочла бы лучше плуг таскать по каменистому полю, чем доить скотину. Коровы были странными, непостижимыми созданиями. Доить их было бы легче сзади, но выглядели они с тыла не слишком привлекательно. К тому же это было чревато опасностью. Пришлось бы уклоняться не только от копыт, но и еще кое от чего другого.

Шона подошла к сестре, чтобы завязать ей фартук.

– Хорошо, можешь заняться дойкой… но только оставайся в коровнике. Дождь льет как из ведра, и я не хочу, чтобы ты промокла. Я сама пригоню коров и коз с поля. Договорились?

Уиллоу фыркнула, но согласилась.

Утро стало для Шоны в два раза длиннее. Мокрое платье липло к телу, пока она гоняла коз по одной из загона на ферму. Пока Уиллоу их доила, Шона выполняла другую работу. Убирала навоз из конюшен, меняла подстилку на свежее сухое сено, собирала яйца, таскала из ручья воду. К полудню, хотя дождь почти прекратился, она буквально валилась с ног от усталости.

Запрягая Генерала в повозку, Шона увидела, что к ферме приближается карета. Нахмурив брови, она направилась к дверям конюшни. Хьюма и Иону так редко навещали гости, что ожидаемые новости могли быть либо очень хорошими, либо очень плохими.

Из кухонного двора в стойло вбежала Уиллоу.

– Шона! Это та карета, которая приезжала вчера! Человек из города… он вернулся! – Она указала на карету за спиной Шоны.

Это был элегантный экипаж, не похожий на те, которые встречались в этой части Дамфрисшира. Из черной лакированной коляски вышел пожилой джентльмен. Тонкого телосложения, он двигался легко и целеустремленно, хотя его волосы уже стали белыми, как снег. Одет он был в клетчатую куртку, жилет и плотно облегающие клетчатые штаны. Под мышкой он держал большую плоскую книгу.

Шона сделала шаг к подъездной дорожке, но Уиллоу схватила ее за руку:

– Куда ты направляешься?

– Хочу выяснить, кто он такой.

– Что, если он от мистера Селдомриджа?

Большие зеленые глаза Уиллоу в страхе прищурились.

Но жажда мести придала Шоне твердости. В конце концов, она больше не была испуганной восьмилетней девочкой. Более того, ей очень хотелось снова встретиться с этим чудовищем.

– Есть только один способ это выяснить, – произнесла она, вытирая руки о мокрый фартук.

Спрятав их за спину, Шона вышла из конюшни и встала перед упряжкой лошадей.

– Добрый день.

Человек повернулся к ней и коснулся шляпы.

– Добрый день, барышня. Вы не могли бы привести мистера Хьюма Финдли?

– Да. А кто его спрашивает?

– Хорас Хартопп. Управляющий нового лорда Балленкриффа.

Шона чуть-чуть расслабилась и повернулась, чтобы пойти позвать Хьюма, но тот уже шел встречать гостя.

– Мистер Хартопп! Я пил чай. Вы приехали немного раньше, чем я ожидал, сэр.

Пожилой джентльмен протянул руку.

– Прошу прощения, но у Балленкриффа после обеда дела безотлагательной важности, и он надеется уладить деловые отношения со своими арендаторами как можно быстрее.

– Боюсь, я не смог наскрести сумму, достаточную для уплаты долга. Не сможет ли он продлить мне срок для уплаты?

Пожилой джентльмен махнул рукой.

– Мы уже обсуждали это вчера, мистер Финдли. Вы и без того задолжали уже за восемнадцать месяцев. Я выслал вам предупреждение о сборе денег еще полгода назад. Балленкрифф приехал в имение, чтобы заняться его управлением, и он не позволит своим арендаторам проживать на его землях даром.

– Мы не виноваты в том, что имение оставалось без присмотра все эти полтора года после смерти старого лорда. Никто не приезжал взимать ренту.

– Тем больше у меня оснований ожидать от вас получения денег, оставшихся от продажи прошлогоднего урожая.

– Нет, сэр. Мы вложили эти деньги в развитие фермы. Купили новый плуг и лошадь посильнее. Мы меняем посевные культуры, что требует дополнительного возделывания пашни и удобрения.

Мистер Хартопп приклеил к лицу фальшивую улыбку:

– Я ценю ваши старания по улучшению земли, мистер Финдли, но факт остается фактом: рента должна быть уплачена.

– Нам нужно больше времени, чтобы рассчитаться с долгом, мистер Хартопп. Лорд не может подождать до нового урожая?

– Вы можете подождать урожая, чтобы рассчитаться с долгом за этот год. Но как я уже сказал вам вчера, ренту за прошедший год Балленкрифф должен получить сейчас.

– Я собирался вчера продать всех своих овец… вы хотя бы сказали господину, что не дали мне это сделать?

Мистер Хартопп покачал головой:

– Вы давным-давно должны были продать свою скотину. Как новый управляющий лорда, я не могу допустить, чтобы вы скрылись с выручкой. Вы опоздали. И теперь лорд имеет полное право конфисковать эту землю за неуплату ренты.

Хьюм побледнел.

– Нам с женой уже много лет, мистер Хартопп. Вы не можете вышвырнуть нас из дома, где мы прожили добрых тридцать лет.

– Это лорду решать. В любом случае этот урожай пойдет в оплату долга Балленкриффа.

– Но это я его вырастил, – повысил голос Хьюм. – Это мой урожай.

– Но не в глазах закона, мистер Финдли. Эта земля принадлежит лорду Балленкриффу. Согласно вашему договору с землевладельцем, вы получили разрешение проживать здесь и возделывать эти сорок акров за ренту в тридцать пять фунтов стерлингов в год. Поскольку вы не выплатили имению ренту ни в виде денег, ни в виде фуража для лошадей или продуктов питания для дома, теперь лорд будет решать, как компенсировать потери. Я порекомендую передать пахотные земли вашего участка другому арендатору, чтобы таким образом возместить часть вашей задолженности.

– Это несправедливо! Поля уже засеяны и возделаны. Еще несколько месяцев, и они дадут полновесный урожай. В этом году я посеял пшеницу, горох, ячмень и овес и выручу с них на рынке достаточно денег. Может, мне стоит поговорить с бывшим управляющим, мистером Карноком?

– Мистер Карнок, – в голосе говорившего появилась резкая нотка раздражения, – здесь больше не работает. Я новый управляющий лорда, так что дела теперь вы должны вести со мной. И я не вижу иного пути, когда сталкиваюсь с попрошайкой, живущим за счет щедрости моего работодателя. На самом деле если лорд согласится, я посоветую ему изгнать вас с его земли сегодня же.

Хьюм был строгим, но справедливым хозяином. За то время, пока Шона на него работала, она не видела, чтобы он кого-либо обманул. Все, кто его знал, могли подтвердить, что Хьюм никогда не просил ни на фартинг больше, чем это стоило, и никогда не занижал справедливую цену. Ее охватило негодование. Никто не вправе оскорблять Хьюма безнаказанно.

– Посоветуете, да? – вмешалась Шона, сделав шаг в сторону седого человека. – В таком случае вы такой же зловредный, как и безобразный. Хьюм – не попрошайка. За всю свою жизнь он не обманул ни одной живой души. Он хороший человек, и ему можно верить. Если он говорит, что вы получите деньги с нового урожая, то вы должны поверить ему. Но вам, видимо, больше нравится красоваться в своем причудливом костюме и кукарекать, как какой-нибудь задира-петух, усевшийся на ведро с помоями. Вы только и умеете, что запугивать и пустозвонить, но бьюсь об заклад, что у вас на то кишка тонка. Убирайтесь-ка отсюда и передайте своему хозяину, что он взял себе в услужение старого белесого козла.