Страница 77 из 78
Нет... немного не такой... потому что теперь два дома соединяла высокая арка, поддерживающая что-то вроде перехода... Такой переход Алена видела на «Мосфильме», когда приходила туда к знакомой художнице... Вернее, почти такой. Тот был мрачным, с огромными пыльными стеклянными окнами. А этот — легкий, воздушный, словно мостик, а окна узкие и длинные, во всю высоту стен, но зато... со стеклянной крышей.
С одной стороны «мостик» вливался в Аленину мастерскую на втором этаже дачи, а с другой в середину нового трехэтажного дома.
— Хочешь посмотреть? — спросил Алеша.
— Еще бы!
— Я тоже, — признался он. — Понятия не имею, что в результате получилось!
И хотя парадный вход большого дома так и приглашал хозяев обновить его, Алена привычно взбежала по деревянному крылечку дачи.
Молодец, Алешка, не распространил свои новшества на старую дачу. Все осталось так же: и выложенная изразцами печь, и застекленная веранда, и узкая лестница, ведущая на второй этаж... Только все ожило после ремонта, вкусно пахло свежей краской, солнечным лаком, деревянными стружками... Полы отциклеваны, стекла отмыты...
Они поднялись по лестнице в мастерскую. Немного непривычно, что вместо части стены открывается мостик-коридор... Он достаточно широк, и от этого пространство мастерской раздвигается, и кажется, что развешанные по стенам картины отражаются в коридоре, как в зеркале...
Не отражаются! Это не просто переход, а картинная галерея!
Между узкими высокими окошками действительно висят Аленины пейзажи, а льющийся сквозь стеклянную крышу солнечный свет создает неповторимое освещение и игру красок.
— Нравится?
Голос у Алешки немного напряженный. Он волнуется. Но Алене не надо кривить душой, чтобы похвалить его за старания:
— Конечно!
— А теперь взгляни, что я еще придумал.
Он взял ее за руку и повел по переходу-галерее в другую половину дома.
Да, теперь нет смысла разделять на «твой» и «мой». Теперь эти два дома стали одним, их общим домом...
В этой части все было устроено по европейскому стандарту. Но не стандартно, а продуманно и удобно.
Алеша показал Алене огромную гостиную, в которой можно собрать целую сотню гостей, и никому не будет тесно, оснащенную современными приспособлениями кухню, просторную столовую с овальным ореховым столом, спальню с широченной кроватью и несколько гостевых комнат на случай, если Алениным родственникам захочется пожить у них. Еще несколько небольших спаленок могли принять припозднившихся друзей...
Под первым этажом находился еще и цокольный... Язык не поворачивался назвать его подвалом. Там расположились чисто мужская бильярдная, маленький спортзал с тренажерами, настоящий бассейн, не слишком длинный, но очень соблазнительно манивший прозрачной голубоватой водой. А за бассейном помещалась просторная деревянная банька с удобным холлом и парной.
Никакой архитектор не сумел бы спланировать лучше и продуманнее, чем это сделал Алешка!
Но самое интересное обнаружилось на третьем этаже.
Поначалу Алене показалось, что она попала внутрь огромного аквариума. Самые разные рыбины и рыбешки бодро плавали перед ней за стеклянными стенами. По всему периметру большого зала от пола до потолка простирались морские глубины...
Искусно вмонтированная подсветка создавала эффект пронизывающих толщу воды солнечных лучей... Здесь не было окон — здесь было царство Нептуна...
Только присмотревшись, Алена заметила, что внутри гигантского аквариума есть продольные и поперечные стеклянные перегородки.
— Среди этих красавцев есть такие хищники, что мигом сожрут своих мирных собратьев, — объяснил ей Алеша и принялся подробно рассказывать о каждом редком виде этих диковинных морских животных. Но вдруг прервал свою лекцию на половине и спохватился: — Это потом... Ты еще не видела главного... Но только, если что-то не так, скажи сразу, договорились?
Это нельзя было назвать ни комнатой, ни залом... Это был хрустальный замок... Странно, что снаружи это помещение ничем не выделялось из других помещений этого дома...
Внутри же оно все было пронизано светом.
С трех сторон через огромные венецианские окна открывалась далекая панорама на луг, лес и озеро... И еще на небо, потому что потолка у этой хрустальной комнаты не было.
Вернее, был, но стеклянный. Видимо, из того же сверхпрочного и абсолютно прозрачного сплава, из которого было изготовлено дно того памятного венецианского научно-исследовательского судна, на котором Алеша хотел отметить ее прошлый день рождения.
Только там оно было окном в глубину, а здесь — в высоту.
Словно паришь в воздухе над необозримыми просторами... Оттолкнись посильнее — и взмоешь прямо к облакам...
Здесь не было никакой мебели — только простор и пустота...
— Я подумал, ты лучше сама устроишь все так, как тебе будет удобно, —тихо сказал Алеша. —Ты, кажется, о такой мастерской мечтала, или я не угадал?
...Вы можете подумать: не скучно ли будет им двоим, даже любящим друг друга, в таких огромных хоромах? Чем им заниматься целыми днями? Слоняться без толку из одной комнаты в другую?
Ошибаетесь... Дел было еще невпроворот. Но все хозяйственные заботы мужественно взял на свои плечи Алексей. Алена работала.
Правда, на этот раз она воспользовалась своей старой мастерской в дедушкином доме. Хрустальный дворец хорош для живописи, а то, что она сейчас мастерила, должно было родиться именно в этих стенах.
Она давно вынашивала в мыслях этот проект, даже подсчитала на всякий случай, сколько граммов золота потребуется для этого... Но всегда понимала, что это всего лишь мечты...
Алеша недавно куда-то исчез, ничего никому не сказав, а потом появился с загадочным видом и положил перед Аленой небольшой сверток.
В простом, похожем на чертежный тубус футляре... было золото. Но не ювелирные изделия, а пластины-полуфабрикаты, овальные слитки, тонкая золотая проволока...
— К сожалению, проба невысокая, — извиняющимся тоном сказал Алеша. — Хуссейн покупал это в Турции на ювелирном заводе, а у них золото изначально идет с добавками...
— Ты с ума сошел! Это целое состояние! — ахнула Алена.
— Не так дорого, как ты думаешь, — улыбнулся Алеша. — Жаль только, что ждать тебе пришлось так долго. Я ведь еще перед свадьбой позвонил Хуссейну, но он только сейчас вернулся из плавания.
При этих словах по его лицу пробежала легкая тень.
— Ты скучаешь по морю? — насторожилась Алена.
Он нежно поцеловал ее.
— Нет, правда... Мне с тобой так хорошо... Никуда не хочется уезжать.
...И теперь на миниатюрном станочке Алена обтачивала края хрупкого, почти невесомого золотого листочка... Специальные приспособления и инструменты одолжила ей для работы Катя, и она же поделилась несколькими секретами обработки драгоценного металла.
Это был кропотливый труд. Но древо рода Вяземских понемногу, день за днем поднималось от корней, обрастало новыми ветвями и чеканными листьями. Жаль только, что на миниатюрных пластинках Алена не может разместить портреты, как на дедушкином свитке, — помещаются только выгравированные, и то под лупой, имена.
А теперь остался самый последний листик. Ее. И тут Алена допустила непростительную в генеалогии вольность. Она подумала и уверенно нанесла на него — Елена Егоровна Никитина.
Вот и завершена ветвь рода Вяземских.
Но деревце, на верхушке которого Алена закрепила последний листок со своим именем, явно требовало продолжения.
Дедушка оставил пустое место внизу своего свитка, а Алена невольно скомпоновала свое творение так, что для того, чтобы картина оказалась завершенной, от верхней ветви явно напрашивалась еще одна... Та, которой должны положить начало они с Алешей.
— Не помешаю? — тихо спросил он за ее спиной.
— Нет. Я уже закончила. Посмотри.
Алеша внимательно осмотрел творение ее рук, но почему-то не похвалил, а сказал то, о чем Алена только что сама подумала:
— Тебе не кажется, что получился некий композиционный перекос? Я правильно выразился?