Страница 6 из 14
— Эх ты! Оператор липовый! Тебе только пейзажи снимать, а вот когда Шилин с Горьким целовались да плакали, такой момент ты упустил. Шляпа, — доканчиваю я торжествующе.
Взбешенный оператор схватывает меня за плечи и требует объяснения. Я рассказываю, как было дело. Осунувшийся Дахно отпускает меня и погружается в глубокую задумчивость Потом — совершенно внезапно — хлопает себя рукой по лбу и бегом мчится в каюту
Решив про себя, что человек окончательно рехнулся, иду одеваться.
Скоро все готовы, гурьбой выбегаем на палубу. На палубе застаем сногсшибательную картину. В кругу ударниц и ударников Максим Горький обнимается со стариком Шилиным, а рядом находчивый Дахно быстро вертит ручку киноаппарата.
Фашистская Италия
Неаполь начали осматривать… с полиции. Обилие полицейских подавляет и ошеломляет. Улицы пестрят военными мундирами и рясами духовенства. На пути к вокзалу подъемной железной дороги мы повстречали большой вооруженный велоотряд, десятки отдельных военных и несколько отрядов… молодых монахов
Сын Максима Горького, прикрепленный к нашей группе, говорит, улыбаясь:
— В Италии на 15 жителей приходится один поп.
Подходим к высокому темному зданию вокзала. Два узких железнодорожных пути круто убегают в темную пасть тоннелей. Усаживаемся. Маленькие вагончики тихо ползут вверх. Гора очень крутая, и ехать впервые жутковато.
Но вот свисток. Мы толпой высыпаем из тесных вагончиков и сразу попадаем в кварталы, где живет неапольская беднота.
Низкие грязные домики громоздятся по склону горы один над другим. Допотопная мостовая убегает в темнеющую муть вечера. Полуголые детишки стаей бегут за нами и попрошайничают. Чем выше взбираемся, тем хуже и грязней. Квартирами здесь служат крошечные комнатушки, где дверь заменяет окно. У дверей горит чугунка, на которой в грязном котле варится пища; над чугункой сушится рваное белье.
Кварталы бедноты протянулись вплоть до самой вершины, где расположились два ресторана для туристов. Отсюда великолепный вид на засыпающий Неаполь, залитый миллионами огней.
В отрытом городе
На следующий день — экскурсия в знаменитый старинный город Помпею.
От пристани к вокзалу пошли невероятно грязными улицами. Десятки нищих и оборванных бродяг попадались нам по пути. У здания американского банка к нам подошел оборванный парнишка и стал просить подаяние. Амовец Потапов дал ему папироску, кое-как об'яснив, что итальянских денег у нас нет, как только парень отошел от нас, его моментально схватил полицейский и начал избивать.
Через несколько кварталов улицы стали расширяться, дома росли, архитектура их становилась изысканной. Среди небольшого скверика высился громадный старинный замок. Пышный тропический сад, заросший сотнями пальм, благоухающий цветочными клумбами, зеленеющий пышной пеной причудливых кустарников, кружил головы северян. Сквозь густую листву тропических растений, высоко убегая в гору, виднелся Неаполь
Железная дорога в Италии много хуже нашей, вагоны жесткие и неудобные. Но скорость электропоезда быстрая: 30 километров до станции Помпея с несколькими остановками промчали в 45 минут.
В 79 году до нашей эры неожиданно произошло извержение Везувия. Город Помпея, с населением около 40 000 человек, в короткое время был залит потоками лавы и засыпан пеплом, слоем в 4 метра.
Прошли века. Строились новые города, деревни, и только в 1741 году один ученый начал делать раскопки на месте гибели города.
Прошли еще два столетия Помпея стала теперь историческим документом. Ее изучают, ее посещают тысячи туристов. Но город и по сейчас не откопан целиком Экономический кризис капиталистического мира отразился на работе по раскопкам Посещаемость Помпеи за последние годы уменьшилась в десять раз.
Узкие мощеные улицы ни чем не хуже окраинных улиц Неаполя Каменные полуразрушенные здания хранят следы высокой культуры древних жителей умершего города. Здания построены из мелкого кирпича, оштукатурены каким-то неизвестным составом, который прекрасно сохранился до настоящего времени. Древние обитатели Помпеи были большими ценителями и знатоками искусства. Стены их домов сохранили красивейшие рисунки.
Помпейцы были хорошие инженеры Громадные строения, наполовину разрушенные, свидетельствуют о размахе древнего строительства. Множество подземных ходов, громадные бани, площадки для спортивных занятий, театр на 5 000 мест — все это поражает нас.
В большом прохладном помещении музея осматриваем предметы, найденные при раскопках У входа стоит толстое окаменевшее дерево В длинной комнате выстроились десятки стеклянных витрин, в которых лежат скелеты помпейцев, погибших при жуткой катастрофе 79 года. Позы свидетельствуют о страданиях и муках умерших. Стеклянные шкапы наполнены разнообразнейшей глиняной и бронзовой посудой. Несколько полок занимает инструментарий древней медицины. Между прочим среди разнообразнейших бронзовых ланцетов и других хирургических предметов лежит миниатюрный прекрасный шприц. Замечательнейшее врачебное зеркало, которому теперь около 2 000 лет, три года назад «впервые» было изобретено в Германии.
Последний свисток сирены. Отдохнувшие моторы «Абхазии» загудели с новой силой. Корпус теплохода дрожит, винты взрывают воду, разгоняясь в безумном беге.
Все дальше и дальше отодвигается усыпанный толпой берег. Моторы весело и уверенно гудят под сверкающими железными крышками. «Абхазия» берет полный ход.
Мечта турецкого инженера
Утром 2 декабря «Абхазия» отдала концы в Константинопольском порту. Первые впечатления — конечно полиция. Турецкая полиция — самая грязная и самая вежливая и ненадоедливая из всех полиций мира.
Посетили наше торгпредство. Шли туда пешком, и уже через пятнадцать минут прогулки у всех ударников создалось единодушное впечатление о городе. Прокопченный провинциальный городишко! Чудовищно грязные улицы так узки и круты, что в большинстве случаев непригодны для движения экипажей и авто.
Дом торгпредства находится в центре Стамбула Большие металлические ворота с двумя гербами СССР, посреди асфальтового двора развалилась цветочная клумба, эффектная мраморная лестница ведет в здание.
Полпред тов. Сурец, специально приехавший встретить нас из Ангоры, объясняет:
— Этот дворец имел когда то ценностей и украшений больше чем на один миллион рублей. В годы реакции он был разгромлен и обокраден.
Через стеклянное парадное широкой мраморной лестницей попадаем на второй этаж, в длинный, с четырьмя колоннами, зал. Десятки столов, сотни стульев. С высокого художественного потолка спускаются пышные люстры. Рядом, в фойе, биллиардные столы, буфет, громкоговоритель, напротив вход в читальню и библиотеку.
Получив свежие советские газеты, выходим из читальни По крутой и грязной улице веселой гурьбой спускаемся вниз. Проходим через раздвижной мост и попадаем на грязные, но оживленные улицы. Здесь ходят трамваи. Странные трамваи — двухклассные. Первый класс — это красивые миниатюрные вагончики с мягкими сиденьями. Второй класс напоминает зеленый ящик МКХ для мусора, только размером побольше, да окна прорублены.
Заходим в бывший султанский дворец, поражающий пышностью и великолепием своих покоев. Спускаемся в знаменитый подземный водоем, поддерживаемый 1 100 колоннами. Это знаменитое водохранилище несколько веков бездействует и сохраняется только лишь как историческая ценность.