Пробуждение тьмы

— На это нет времени, — прервал он меня. — Бур ждет меня, и если он ввяжется в это один, то все накроется.

— Куда ввяжется? — допытывалась я.

— Мы следим за Алесей.

Костя закатил глаза.

— И не делай такое лицо. Забыла об ее разговоре с Буром? После убийства Страгловца она почти не появлялась в штабе. Не только я заметил это. Страгловцы насторожены. Бур подслушал их и выяснил, что они тоже ищут ее. Та женщина…

— Светлана Андреевна, — на автомате подсказала я.

— Ага. Так вот она обнаружила в документах Дениса…

— Валерьевича.

— Ну да. Она нашла записи его расследования. Страгловец вел что-то на подобии дневника, и из всех Ловцов он выделял Алесю. Он подозревал ее в открытии Портала. Деталей не знаю — Бур ушел, потому что его чуть спалили, — Костя бросил хмурый взгляд в сторону дороги. — Мы объединились с этим дебилом, — он скривился, но это скорее было напускное, — и стали присматриваться к Алесе. Бур следил за ней последние два дня. Сейчас она находится на заброшенной текстильной фабрике.

Что она там забыла?

Час от часу не легче.

— Почему ты не говорил мне об этом? — обижено спросила я.

— Потому что, зная тебя, ты бы попыталась отговорить меня, а потом бы влезла в это вместе со мной, — проговорил не без досады Костя.

— Естественно я бы влезла!

Неужели Алеся причастна к убийству Страгловца и открытию Портала?

— Жень, серьезно, мне сейчас некогда. Иди в библиотеку и… попрощайся со своим отцом, — ладони Кости мягко накрыли мои плечи. — Я постараюсь вернуться как можно скорее.

— Не говори так, будто на войну уходишь…

Костя издал резкий смешок.

— Ладно. Не буду.

Я опустила голову, похоронив взгляд на Шкатулке, в которую впивались мои пальцы.

— Я пойду с тобой, — сказала без толики неуверенности. — И не спорь. Сначала мы выясним, что происходит с Алесей, а потом, — я до боли прикусила нижнюю губу. — Потом я отпущу папу.

Мне нужно было еще немного времени.

Костя что-то молниеносно и несогласно пробормотал под нос, но спорить больше не стал.

— Хорошо. Черт. Твое упрямство лечится?

— Размечтался.

— Жень, ты понимаешь, что там может быть опасно?

— Оглянись вокруг, Костя. Мы погрязли в этом. Глубоко.

У Кости не нашлось слов, чтобы ответить мне.

— И… — я с робкой улыбкой посмотрела на него. — Ты же защитишь меня?

Как и предполагалось, это придало ему уверенности.

— Само собой, — он положил руку на мою макушку и наклонился вперед так, что наши лбы соприкоснулись. — В лепешку расшибусь, но не позволю ничему случиться с тобой.

— А я постараюсь сделать все, чтобы не попасть в неприятности.

Его сдавленный, но такой чистый и добрый смех пробудил во мне необычное ощущение, проникшее глубоко в душу, завладевшее телом и мыслями. В мгновение, ослепленная этим безудержным чувством, которому я не могла дать определение, мне почудилось, будто вокруг Кости появился белоснежный, полупрозрачный ореол из переливающихся лучей.

И мое сердце пустилось в пляс. Бешено и неистово оно заколотилось о ребра. Это было настолько красиво, что у меня перехватило дыхание. Но стоило мне рассеянно моргнуть, как все исчезло.

Что это было?

Тяжко вздохнув, Костя отстранился от моего лица.

— Пойдем.

Его пальцы переплелись с моими, и я вздрогнула, изумившись внезапному приливу огромной энергии, заполнившей каждую клеточку моего сознания и тела, отчего я ощутила невероятную легкость и желание воспарить над землей.

Я плелась за Костей, тыльной стороной руки, в которой держала Шкатулку, касаясь своего лица. Мои щеки пылали с адской силой, а перед глазами стоял образ прекрасной иллюзии окутанного в мерцающее сияние Костю.

В полубессознательном состоянии я села в такси, которое он вызвал, наотрез отказавшись добираться до заброшенной фабрики на автобусе, и не могла успокоить свое разбушевавшееся в тесной груди сердце.

Через двадцать минут машина остановилась у высоких ворот, ведущих на огромную, заросшую травой территорию фабрики, окруженную забором из сетки-рабицы, забытую посреди пустынной местности у черты города.

— Сектанты что ли? — сунул нос не в свое дело таксист, взглянув на нас через зеркальце.

— Да, — Костя взглянул на ухмыляющееся лицо мужчины и протянул ему триста рублей.

Подавив смешок, я выползла из автомобиля. Свет фар падал на скрытое в ночной тьме полуразрушенное здание с разбитыми окнами. Водитель пробормотал что-то нелестное о нас и уехал, шумя колесами по гравию.

Я почувствовала себя неуютно, когда стало темно. Костя оглядывался по сторонам, видимо, искал лазейку. Мы прошли немного вдоль забора. Отмахиваясь от комаров, я заставляла себя не паниковать. Ну, здесь было жутко. Мало ли действительно есть сектанты, или наркоманы. Хотя наш город не «славился» подобным, но все может быть.

— Черт, Бур не отвечает, — прошипел Костя, уставившись на экран своего телефона.

— Что делать будем? — обняв себя руками, спросила я.

— Искать вход, — вздохнул он и пошел дальше.

Пять минут блужданий вокруг территории, и я своим острым зрением обнаружила проход, сделанный кем-то. Возможно даже Буром. Костя не стал исключать варианта, что он уже внутри, хотя он просил ждать его у фабрики.

Луна, единственный источник света, не спасал меня от падений, несмотря на то, что я вроде бы шла осторожно. Я спотыкалась о торчащие из-под земли железки, умудрилась проглядеть даже бетонную балку, о которую ударилась мизинцем и прикусила себя за язык, чтобы не закричать.

Мы залезли в здание через окно. В юбке это оказалось не очень удобно. Бродя по коридорам и складным помещениям, мы искали следы присутствия тех, ради кого пришли.

— Где искать Алесю? — шепотом спросила я, стараясь не отставать от Кости, который, внимательно осматриваясь, двигался вперед. — И Бура?

— Без понятия, — он вдруг остановился.

Я чуть не впечаталась в его спину.

— Ты чего? — перепугано спросила, сжав в кулаках толстовку Кости.

— Кажется, я что-то слышал. Там, — он указал рукой налево, в сторону одного из цехов с обваленной крышей. — Будь осторожна.

О господи. Надеюсь, мы здесь не умрем.

Я крепко схватилась за лямки рюкзака Кости на своих плечах, в которую убрала Шкатулку, и кивнула.

— Ты тоже.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

Я лишь раз пожалела о том, что пошла сюда, когда наступила на доску, под которой ничего не оказалось в самом что ни на есть прямом смысле, и чуть не провалилась куда-то. Костя вытащил меня за локоть и, ответив на мои лепечущие слова благодарности, шагнул в просторный цех с заваленным старыми газетами и мусором бетонным полом. Падающий через огромную дыру в кирпичном потолке лунный свет открывал моему взору разрисованные хулиганами стены.

Здесь пахло просто отвратительно. Прикрыв нос и рот ладонью, я ступала точно по следам Кости. Ему везло в том плане, что он ловко обходил препятствия в виде острых углов заржавевших станков, не шагал по разбитому стеклу. Я же зацепилась юбкой о какой-то рваный кусок металла безобразной формы, и на джинсовой ткани появилась небольшая дырка. Еще поцарапала балеток об осколок зеленой бутылки из-под пива «Клинского».

Костя догадался использовать свой огонь, как источник света, и я последовала его примеру, коря себя за тугой ум. Если бы я прибегла к помощи Алмазного пламени раньше, то сумела бы избежать испорченной юбки и поцарапанных ног.

Мы исследовали ближайшую часть цеха и продвинулись глубже.

— Ты уверен, что что-то слышал? — после бессмысленного блуждания спросила я.

— Да, — сказал, как отрезал Костя.

Мы остановились у автоматического ткацкого станка, который был перевернут.

Я поджала губы.

— Слишком тихо.

Костя обвел помещение неспокойным взглядом.

— Это меня и волнует.

Вполне возможно, что Алеси здесь не было… вообще никого. Мы, ну ладно, только я, так громко ходила, что мои шаги эхом проносились по всей несколько этажной фабрике.