Звездун

И тут Феликс делает шаг назад от нашей маленькой группы.

Смешно, всю жизнь его выбирали первым. Могу поспорить, что он никогда не суетился у кромки школьного футбольного поля, страстно желая, чтобы его не оставили в запасе. На дискотеках ему не приходилось сидеть у стенки только потому, что не нашлось партнерши для последнего, медленного танца, девчонки, которую можно было бы после потискать. Во взрослой жизни публика выбрала его своим кумиром, продюсеры фильма выбрали его для главной роли… Пока он поднимался до самых высот, его все время выбирали первым.

Так что не стоит удивляться, что пуля выбрала именно его.

Феликс делает шаг назад и тяжело опускается на диван, который, как все дорогие диваны, издает тихий свистящий звук. Секунду или две в комнате слышно только это шипение, затем револьвер падает на пол, мы с Брайаном смотрим друг на друга широко распахнутыми от ужаса глазами, а потом медленно – очень медленно – переводим взгляды на диван.

На футболке Феликса расплывается красно-черное пятно. Он подносит дрожащую руку к рваной дыре в своей груди, затем – к лицу и изучает покрытые кровью пальцы. Его рот дергается, глаза то открываются, то закрываются, словно он пытается не дать себе заснуть. В сущности, так оно и есть.

– Ой! – выдыхаю я, когда я смотрю на его дергающиеся губы, моргающие веки, смотрю, как на моих глазах умирает поп-звезда Феликс Картер.

Сплющенную физиономию Брайана искажает гримаса: «Ну ни фига себе!», на моем лице написано: «Вот так всегда!» Мы сейчас больше похожи на парочку ребятишек, которых застукали, когда они воровали яблоки в саду у фермера Брауна, а не на двух взрослых мужчин, которые только что застрелили одного из самых знаменитых в стране людей.

Наконец подергивание и моргание прекращаются. Становится очевидным, что Феликс Картер мертв.

И снова комната погружается в молчание. Мы с Брайаном обмениваемся смущенными взглядами, рядом – труп Феликса.

Наконец я произношу:

– Брайан, к чему ты прикасался в доме?

– А что? – отвечает он, не сводя с меня глаз. Ему приходится смотреть снизу вверх, так как он намного ниже меня, но не только по этой причине. Его будущее – в моих руках.

– Нужно стереть твои отпечатки пальцев со всех вещей, которые ты трогал, – говорю я. – Чтобы полицейские нашли только мои.

– Я не понимаю… – Он буквально на глазах уходит в себя, и я боюсь, что потеряю с ним контакт.

– Послушай, Брайан, ты уйдешь, а я останусь. Мы не знаем точно, кто из нас спустил курок, но я скажу, что это был я и что, кроме меня, здесь никого не было. В моих словах не усомнятся. Револьвер мой, на мне остались следы пороха, у меня есть ключ от входной двери. Все складывается.

– Почему? – спрашивает Брайан. – Почему ты хочешь взять вину на себя?

Почему? Хороший вопрос. Потому что помню свои ощущения несколько минут назад, когда в этой комнате роли поменялись. Потому что тогда я хотел быть Феликсом Картером. А теперь уверен, что быть человеком, который его убил, почти так же классно.

Но этого я ему не говорю. Отчасти потому, что не хочу, чтобы он пришел к такому же заключению. Но отчасти потому, что я устал – страшно устал – и не желаю утруждать себя объяснениями.

Так что мы стираем отпечатки пальцев вместе. Я припоминаю когда-то виденные детективные передачи, и мы делаем все возможное, чтобы скрыть следы пребывания Брайана Форсайта в доме певца.

Как только мы все заканчиваем, парень уходит, и тогда я задумываюсь над тем, заставит ли его это происшествие навсегда бросить преследование знаменитостей. Или через какое-то время Форсайт вновь примется за старое и превратит в кошмар жизнь еще одного бедняги? Например, Ронана Китинга, популярного ирландского певца. Поживем – увидим. Может, в один прекрасный день вы будете брать интервью у него.

После того, как Брайан ушел, я понимаю, что мне необходимо выпить, и опустошаю одну из своих бутылочек. Чуть позже в дверь звонят. Наверное, пришла машина. Какую-то долю секунды я решаю, как поступить, думаю, что не хочу, чтобы меня обнаружили так быстро – сначала мне нужно время, чтобы прийти в себя. Ну хорошо, если честно, я думаю, что предпочел бы сначала напиться, напиться в доме Феликса – может, поиграть на его игровой приставке, посмотреть фильм на его широкоэкранном телевизоре, сбацать партию в бильярд. Просто походить туда-сюда, наслаждаясь ощущением, что я – это он.

Звонит телефон, но я не отвечаю на звонок, жду, пока включится автоответчик, затем снова раздается сигнал домофона. Я скидываю свою одежду и подхожу к двери, где говорю водителю, что плохо себя чувствую.

Я говорю ему, что был в туалете и что у меня понос. Шофер – веселый малый. Рад до чертиков меня видеть. Просит, чтобы я подписал для его дочери обложку компакт-диска, который достает из кармана. Ручка у него тоже наготове.

Тут мне становится немного страшно – видите ли, на крыльце все еще стоит бутылка виски «Джек Дэниеле». Но, как я уже сказал, водитель – веселый малый. Просто показывает на бутылку и говорит:

– Да, жаль, что у меня не твой молочник! А я отвечаю:

– Наверное, оставил какой-нибудь поклонник. Нужно проверить, что там на самом деле.

Словно у меня целая команда телохранителей, чтобы пробовать мою еду и все такое.

В общем, он вполне доволен и рысит назад, к своему лимузину, а когда он уезжает, я забираю виски, сажусь напротив тела и пью. А потом приходит уборщица. Я даже не успел включить телевизор.

Думаю, все остальное вам известно.

Да, конечно. Большое спасибо.

Значит, мы с вами закончили?

Думаю, что да. Только еще один вопрос, Крис. То, что вы мне сказали о Брайане Форсайте…

И что должно остаться между нами.

Конечно, не сомневайтесь. Выходит, что на самом деле вы не убивали Феликса? Что вы находитесь здесь за преступление, которого не совершали?

Я же говорю вам, револьвер выстрелил. Любой из нас мог спустить курок – может, Феликс сам это сделал. Я просто хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я не убийца. И никогда не хотел никого убивать. Просто я увидел выход, и все обернулось к лучшему. Там, на воле, я был Крисом, а здесь я – Феликс. Понимаете?

Да, понимаю. И еще последнее. Почему вы выбрали меня?

Потому, что я могу вам доверять, и потому, что, как мой биограф, вы должны знать историю целиком, даже если и не сможете все использовать. Таким образом, вы станете ближе к тому, чтобы понять обо мне всю правду. Знаете, немногим людям выпадает шанс прочитать о самих себе в интервью и книгах. Прежнему Крису это точно не светило. И я хочу, чтобы ваша книга получилась как можно лучше. В конце концов, вскоре появится очередной убийца, прикончивший знаменитость, и окажется в центре внимания вместо меня. Конкуренция слишком высока. Поэтому я собираюсь получить все, что только смогу.

Ага, а вот и Джек, ждет свой снимок. Ну что, готовы встать рядом для фото?