Звездун

Нет, Эбигейл совсем не хотелось включать Аарона Блисдейла в свой круговорот знаменитостей. Она мечтала встретить настоящих звезд и поздороваться с ними. Пожелать приятного просмотра и, может, слегка пококетничать: «У нас очень хорошие отзывы от журналистов, которые уже посмотрели фильм». Или доверительно признаться: «Я дважды смотрела ваш фильм и каждый раз находила в нем что-то новое».

А из самых крутых знаменитостей Феликс Картер был круче всех, мегазвезда. Еще бы, самый популярный в стране певец! Когда-то начинал с рейва в группе «24/7», добился огромного успеха в сольной карьере, а недавно стал сниматься в кино. Потрясающий красавец и харизматическая личность. Вот от него бы девочки точно обалдели!

Однако певец не появился. К огромному разочарованию Эбигейл, его имя в списке так и осталось неотмеченным. И когда служащие кинотеатра уже сновали вокруг, закрывая двери, а двое из них вышли на улицу и объявили толпе, что шоу закончилось, девушка поняла: Картер не придет. Бросив последний печальный взгляд на Лестер-сквер, Эбигейл отвернулась и заглянула в блокнот, чтобы вспомнить, в каком зале оставила себе место. Она почувствовала себя заурядной и немодной в этом платье из «Оазиса», вдруг показавшемся не удачной покупкой, а безвкусной дешевкой. Куда же он делся?

Ровно за час до начала премьеры Сэффрон Мартин, модель, стояла у окна в гостиной своей квартиры в Фулеме, смотрела на улицу и ждала посланную за ней машину.

Сэффрон всегда было не по себе, когда приходилось ждать машину или такси. В ожидании таилось нечто, действующее на нервы, – наверное, ощущение того, что от нее ничего не зависит. Однако сегодня Сэффрон мутило сильнее обычного – внутренности буквально выворачивало наизнанку, и девушка испугалась, что ее вырвет. Вот уж не вовремя – она страшно боялась помять или запачкать платье. К тому же рядом не было никого, чтобы подержать сзади волосы, пока ее тошнит.

Платье специально для этого события сшил ее друг-дизайнер Том Де Бютэ, чье имя правильно произносилось Дё-бу-тэй. Сэффрон была его любимой моделью, ему нравилось называть девушку своей ручной манекенщицей. Она же обожала этого дизайнера в основном за то, что в его нарядах выглядела просто потрясающе. О Томе Де Бютэ мало кто знал за пределами узкого круга индустрии моды, а Сэффрон еще не шагнула с подиума к славе и колонкам светских сплетен. Тем не менее они оба понимали (хотя никогда и не обсуждали эту тему), что – конечно, если платье будет подходящее, – все может поменяться за одну ночь. В конце концов, им гарантирован поцелуй фотокамеры. Ведь на премьеру девушку пригласил никто иной, как сам Феликс Картер.

Итак, манекенщица стояла у окна и, волнуясь, ждала машину, которая сначала должна была забрать ее, а потом заехать за певцом. Не слишком по-джентльменски, но тут уж ничего не поделаешь. Сэффрон разгладила ладонями платье, с ужасом отметив, что разглаживать почти нечего. Собственно, так и планировалось, хотя они с Томом это тоже не обсуждали. Возможно, девушке следовало бы опечалиться из-за того, что она как на блюдечке преподносила себя утренним бульварным газетам, но ей это и в голову не пришло. Сэффрон знала правила игры.

Когда машина наконец прибыла, девушка изящно устроилась на сиденье. По дороге она то и дело бросала зоркие взгляды в зеркало заднего вида. Сэффрон проверяла, рассматривает ли ее украдкой шофер, полагая, что она ничего не заметит. Нет, он просто молча и умело вел лимузин. Неудачное начало, подумала манекенщица. Хотя, в конце концов, водитель – профи, а такие не имеют привычки пялиться куда не надо. Важное качество для тех, кто обслуживает звезд. На этой мысли девушка успокоилась, посчитав, что находится в надежных руках. Вначале водитель-ас отвезет ее на премьеру, там ее окружат всеобщим вниманием, а потом доставят домой. Сэффрон казалось, что она вознеслась над обычными людьми и шагает по облакам.

Автомобиль остановился на одной из улиц фешенебельного Кенсингтона возле дома певца, и девушка приняла эффектную позу, закинув ногу на ногу, затем уселась по-другому. Положила было руку на подлокотник, но подумала, что это выглядит слишком небрежно, и убрала ее. Капризно надула губы, потом улыбнулась и в конечном итоге выбрала выражение среднее между этими двумя.

Водитель не стал глушить мотор перед тем, как выйти из автомобиля. Он бесшумно закрыл за собой дверь и выпрямился, скрестив на груди руки, готовый встретить нового пассажира и почтительно усадить в лимузин.

Сэффрон рассеянно за ним наблюдала, еще раз отметив высокий профессионализм. Затем стала смотреть на входную дверь – а забавно будет увидеть, как поп-идол торопливо выбегает из дома. Будет ли он хлопать себя по карманам, проверяя, на месте ли ключи, как это делают нормальные люди? Остановится ли, чтобы запереть дверь, а потом проверить на всякий случай, закрыта ли она? Или, помедлив, махнет рукой, извиняясь, и поспешит обратно за забытыми сигаретами?

Девушка ждала, меняя позы, водитель ждал, скрестив на груди руки. Его лицо ничего не выражало, хотя, возможно, он думал о футболе или о ремонте, ждущем его дома. А дверь все не открывалась.

Спустя пару минут водитель оглянулся на нее и вопросительно поднял брови. Девушка посмотрела на него, но ничего не ответила. Тогда шофер пошел через дорогу к дому на противоположной стороне, поднялся по ступенькам и нажал на кнопку звонка.

Немного подождал, обернулся к лимузину, словно говоря, что, хоть с первой попытки ничего не вышло, он попробует еще раз, затем снова нажал на звонок. Подождал еще чуть-чуть, как и прежде, скрестив руки. Через минуту или две вернулся к автомобилю, открыл дверь и посмотрел на Сэффрон.

– Может, позвонить ему, мэм?

– Да, да, конечно. – Девушка полезла в свою крошечную сумочку за миниатюрным телефоном. Сэффрон внесла в него номер Феликса всего лишь три дня назад, и с тех пор всякий раз, когда она просматривала телефонную книжку, ее охватывала волна восторга. Элегантным движением манекенщица откинула назад прядь волос и позвонила на домашний номер певца.

Безрезультатно.

Сэффрон опустила телефон и разочарованно поникла. Шофер с надеждой посмотрел на нее, желая получить указания. В ответ девушка только слабо улыбнулась, мечтая, чтобы он решил за нее, предложил что-нибудь…

– Может, еще раз позвонить в дверь? – спросил водитель. – На всякий случай?

– Да, да, пожалуйста, если вас не затруднит, – прошептала она.

Шофер кивнул, втайне желая, чтобы эта глупая корова наконец-то признала поражение, и снова потрусил через дорогу, а потом вверх по этим чертовым ступенькам.

Наблюдая за ним, Сэффрон заметила у порога бутылку с чем-то золотистым внутри – в свете фонарей было не разобрать, с чем именно. Измученную ожиданием девушку это не слишком-то и интересовало. Вдруг, слава Богу, дверь чудесным образом открылась – сантиметров на пять, не более. Сэффрон прищурилась, чтобы лучше видеть, как водитель и человек за дверью (он или не он? – вроде Феликс, трудно сказать определенно) обменялись репликами.

Пару секунд мужчины о чем-то говорили, потом шофер полез в карман куртки, достал что-то и передал человеку за дверью. Миг – и человек вернул этот предмет водителю. Шофер показал на бутылку с золотистой жидкостью, стоявшую у порога, затем повернулся и пошел назад к машине. Девушка не стала задаваться мыслью, что там происходит, ее самообладание и без того было на исходе.

Водитель приблизился, открыл дверь и наклонился.

– Мэм, мне очень жаль. Джентльмен приносит искренние извинения. Он себя плохо чувствует и не в состоянии никуда ехать. Похоже, что мы потревожили его в самое неподходящее время, если вы понимаете, о чем я. Он был в туалете. Просит разрешения позвонить вам завтра или когда ему станет немного лучше.

Манекенщица выслушала известие, и ее рот стал дергаться – нервный тик, который начался еще в школе, когда другие девочки, завидуя красавице Сэффрон, безжалостно ее травили. Не скрывая разочарования, она произнесла: