Страница 8 из 68
Кристина не знала, о чем думал Лиам, и ей было весьма любопытно, думает ли он о ней, потому что он смотрел на нее, как-то по-особенному.
Он любил смущать девушек – возможно, это было главное отличие от серьезных братьев, вечно погруженных в заботы. Лиам всегда был более раскованным, и остроумным, и легким на подъем, но, тем не менее, в его взгляде проскальзывала и серьезность, характерная для их семьи. Сейчас Лиам занимался своим любимым делом - пытался вывести Кристину из себя. Возможно это по-детски, но ему нравилось, когда девушка злилась. Не по-настоящему конечно, когда в его груди все начинало сдавливать от раздражения, а как сейчас, когда она уже готова к нему подойти, но упрямство не позволяет это сделать. Он просто смотрел на нее, запоминая ее движения, когда она расчесывала свои длинные, восхитительные волосы, когда наклоняла голову, чтобы задумчиво глядеть в окно, и когда она словно бы случайно проходила мимо него в ванную, надеясь, что он первым заговорит, и разрядит напряженную для нее обстановку. И Лиам действительно хотел это сделать, но он понимал, что Кристина тоже должна вынести урок из их ссоры; она должна понять, что следует относиться к их нелегкому делу более серьезно.
Время было готовиться ко сну; парень едва ли не в воздухе ощущал тяжесть и напряжение, которое чувствовала Кристина. Она думала, что если она сейчас не попросит прощения, если сейчас не заговорит, то время будет упущено, и Лиам сидел в кресле, наблюдая за тем, как она пытается завязать пучок на голове перед сном, и тем самым специально оттягивает время. Ей нужно было подумать, и время было уже на исходе. Для Кристины будет невыносимо лежать рядом с ним, и не разговаривать. Зная обо всем этом, парень сидел в кресле, подперев щеку рукой, и продолжая пялиться с полуулыбкой предвкушения, на подругу. Он рассмотрел в ней все; изгиб шеи, татуировку в виде розы на правом плече, которую ему хотелось поцеловать. Он рассмотрел ее тело: тонкую талию, длинные, стройные ноги, и татуировку в нижней части спины. Ее он тоже хотел поцеловать. Лиам рассмотрел в девушке все, в том числе и гнев, который распространялся сейчас на нее саму. Она уже не могла думать ни о чем другом, кроме того, что сейчас ей придется лечь в одну постель с Лиамом, после того, что она ему наговорила и после того, что она узнала о себе. О своих чувствах. Ей понадобилось одна секунда, чтобы влюбиться в него, и два года чтобы понять, что это случилось.
Стоя у зеркала, Кристина пыталась заплести волосы, чтобы не лезли в глаза и рот, или еще хуже, не щекотали Лиама, потому что, им придется лежать вдвоем в постели, и думала о том, когда же все-таки это произошло. Когда ей захотелось его поцеловать? Два года они знакомы. Они много раз ночевали вместе, обмениваясь шутливыми (а иногда не очень), оскорблениями. Продумывали схему того, как не позволить навязчивой Ауре проникнуть в суть собственной памяти, готовились к сессии по биохимии, и ни разу… ни разу Кристина не подумала, о том, что хочет прикоснуться к его щеке, чтобы почувствовать гладкость его кожи, никогда ей не хотелось провести ладонями по его светлым, мягким волосам, а сейчас же ладони буквально чесались от желания.
- ЧЕРТ ВОЗЬМИ! – рявкнула девушка, опуская руки. Ее длинные, светлые как у ангела волосы спустились до самой талии. Она встретилась взглядом с серыми глазами Лиама в отражении, и тут же приказала себе держаться. Она не сдастся, ведь именно этого добивается этот шутник.
«Ха! Он меня не поцелует, если я не извинюсь! Да кому нужны его мерзкие поцелуи! Интересно… НЕТ!».
Кристина раздраженно сорвала покрывало с постели, и осторожно легла. Судороги в ее желудке усилились. И почему ей в голову не пришло взять домик с двумя кроватями? Потому, что никто не мог предположить, что ей вдруг захочется наброситься на Лиама с поцелуями…
А он не захочет этого…
«Нет! Он хочет, но я должна извиниться. А почему я должна это сделать? – про себя размышляла Кристина. Лиам тем временем, отправился в душ. – Я должна извиниться, потому что я сказала то, что думаю. И, кроме того, если я извинюсь, то Лиам решит, что я сделала это, потому что хочу, чтобы он меня поцеловал. А я этого не хочу. То есть, хочу, но не так. И вообще, после того, что он меня шантажировал, я не должна хотеть его целовать. А почему он решил, что я извинюсь за поцелуй? Неужели этот болван понял, что я чувствую? Хотя, если поразмыслить, я ведь не чувствую ничего особенного. То есть я не уверена, ведь как понять, что ты любишь, если ты никогда никого не любил? А как другие люди понимают, у них, что встроенный радар? Или может они тоже никого не любят, а просто говорят, что любят? А зачем? И вообще, кто решил, что любовь существует?».
Кристина вздрогнула, не заметив, когда Лиам сел на кровать, и скользнул под одеяло. Ее сердце стремительно понеслось в дикий пляс, а желудок снова сжался судорогой волнения. Оказывается, размышляя «о важных вещах», она уснула, так и не решив, как поступить, потому, что логическое размышление завело ее в тупик, а тут уже Лиам вышел из душа, одетый в пижамные штаны, и черную футболку.
Кристина медленно выдохнула, беспокоясь о том, не слышно ли ее колотящееся сердце, и мучаясь в раздумьях, о чем подумал Лиам, когда увидел ее реакцию. Наверное, про себя рассмеялся.
Ни слова не говоря, но наверняка смеясь в своей мерзкой душонке, Лиам положил обе руки за голову. Кристина осторожно скосила глаза в его сторону, и сквозь сереющий сумрак комнаты, увидела, что он лег на самый край двуспальной кровати. Подальше от нее.
Кристина нахмурилась. Ее возмутило и обидело то, что он не лег к ней поближе, как обычно. «Наверняка, думает, что так я извинюсь. Нет уж!».
Девушка внезапно вспомнила о чувствах Ауры к Рэну. Вспомнила о том, как ее раздражало поведение подруги, - ее бессмысленное отрицание своей влюбленности, когда все было очевидно, когда Кристина знала правду. Аура вновь влюбилась в Рэна. Как раньше.
Что бы подруга сказала сейчас? Посмеялась бы, или сочувствующе покачала головой? Или наоборот разозлилась, от того, что Кристина, поучая ее, сама вляпалась в подобную ситуацию?
Зная ее, нельзя предугадать ответ.
Кристина в полутьме закатила глаза. Она чувствовала на себе взгляд Лиама. Или, возможно, не чувствовала, а просто знала, что он смотрит на нее, потому что это на него похоже. Наверное, смотрит, и насмехается. Кристина не выдержала:
- Я хочу, чтобы ты первый извинился.
Щелкнул включатель, и с его стороны загорелся свет от ночной лампы. Парень снисходительно осведомился, приподнявшись на локте:
- За что я должен извиниться?
- За то, что хотел, чтобы я первая извинилась, - отозвалась Кристина дрожащим от нервного возбуждения голосом. Она смотрела прямо перед собой.
- Постой…ты хочешь, чтобы я извинился за то, что заставил тебя извиниться? То есть, ты извиняешься?
- Нет! – Кристина резко посмотрела на парня, как раз в ту секунду, когда он стер с лица улыбочку. – Я хочу, чтобы ты извинился, за то, что манипулировал мною!
- Этого не будет. – Лиам упал на подушку, и выключил ночник. Кристина так и осталась лежать на спине, с прижатыми к груди руками.
В голове мелькнула мысль, что может быть ей еще сильнее хочется его поцеловать от того, что он так упрям и дерзок, и все никак не хочет сдаться? Ее мысли стали безумными. Кристина медленно выдохнула. Почему-то вдруг захотелось плакать. Она и думать забыла о том, что Аура сейчас в лечебнице, что они приехали в это место, для того, чтобы встретиться с ее биологической матерью. Мысли были лишь о том, какие губы у Лиама.
«Может поцеловать его, когда он уснет?».
- Я даже не знаю, почему хочу этого, – сказала Кристина вслух.
- Ты просто хочешь этого, – ответил Лиам в темноту. – Я никогда не понимал людей, которые пытаются все объяснить. Зачем? Ведь не имеет значения, сумеешь ли ты объяснить происходящее или нет, оно уже происходит. Не нужно анализировать, нужно просто делать.