Страница 41 из 193
‹1965›
НЕ ОТНИМАЙТЕ У МЕНЯ ПЕРА! «Когда-нибудь у вас я украду Перо». Вы мне сказали это в шутку, Но в шутке вашей слышу я беду, Грозящую и сердцу и рассудку. Не отнимайте у меня пера, Не делайте меня глухонемою! Другого много у меня добра, Возьмите все, свой выкуп я утрою, — Не отнимайте у меня пера! Я не Хафиз, и я дарить не буду Вам города! Поэзию мою И пламень сердца вам я отдаю, Чтобы для вас он запылал повсюду. Как любящая, верная сестра, Я посвящу вам ночи и утра, Исполнить вашу волю я готова, Но только мне мое оставьте слово, Не отнимайте у меня пера! Не хватит хлопка вам? Я хлопком стану. Зерна не хватит? Стану я зерном. Болеть начнете? Исцелю я рану. Настанет праздник? Разольюсь вином. Я воспою ваш путь нелегкий, правый, Я расскажу, как ваша мысль остра, Я стану летописцем вашей славы, Я опишу ваш подвиг величавый, — Не отнимайте у меня пера! Мое служенье вам — стихосложенье. Перед родным народом я в долгу, — Так дети пусть продлят мое служенье, Когда перо держать я не смогу. Я счастьем насладилась небывалым, — Я присягнула детям и перу. Когда без них останусь — я умру, Мое лицо закройте покрывалом, Но если вы хотите мне добра, — Не отнимайте у меня пера!‹1968›
НАПРАСНО ПРОЖИТЫЕ МГНОВЕНЬЯ ДАВЯТ… На небесах, на суше, в океане — Повсюду жизнь… Шумит ее родник. И, совершая нужное деянье, Мы сами украшаем каждый миг. А день, который бесполезно прожит, В ночной тиши нас тяготит и гложет. Ну, что ж, пусть гложет!.. Выдержим и это! Без недовольства ведь и жизни нет. Не будет мрака — не оценим света, Не обойтись без горестей и бед… Лишь пустота — смертельна для поэта!‹1974›
ГОДЫ, ГОД Ы… Вот и осень моя убывает. Зимний холод сжигает меня. Я не знала, что холод бывает Ненасытней любого огня. В дни, когда моя жизнь пламенела, Разве знала подобную боль? Белый иней ложится на тело, Как на рану открытую соль. Я с холодной зимой в поединке, Плачу, слезы мои не текут, — Превращаются в острые льдинки И лицо постаревшее жгут. Годы, годы… И я содрогаюсь, Как побитая градом листва. Неужели я с жизнью прощаюсь И душа моя тлеет едва? Или все мне приснилось в больнице, И цветут за окошком сады, И со мной никогда не случится Этой самой последней беды? Ах, больничная белая койка, И озноб, и тоска… Все равно, Хоть и сердце не камень, а стойко Эту боль перетерпит оно.‹1974›
ДМИТРИЙ КОВАЛЕВ{39}
(1915–1977)
* * * Все обо всем. О мировой судьбе. О будущем. Да с пышным караваем. А что мы знаем сами о себе? Себя мы от самих себя скрываем. Как смею жить, не разорвав кольца, С не усыпленной совестью и с жаждой?… Сказать хотя б себе, но до конца, Чтоб, вздрогнув, о себе подумал каждый. * * * Песок остылый, бледный, с пятнами следа. Плывущая широко рдяная вода. Сердца листвы кувшинок с золотым окном. Туман зари с береговым огнем. Стога, как хаты, крытые соломой, — По пояс в белом. Конь соловый — По брюхо в рогозе, стоит, не ест. Лоза обвисла от росы. С метлою шест. Леса — как вкопанные, с дымом, с голосами — Перед глазами всё, перед глазами. Pix чую, чую, чую как людей я, Не без причин вздыхатель, не пострел… Никто не видит, как я молодею. Все замечают, как я постарел. ВЕЧЕРЕЕТ В колючках, в вербах выгона лоскут, С речушкою, с утятами, с грачами, Где комары да мошки мак толкут, Косыми освещенные лучами. Подсолнух заслонил калитку в сад, И малыши его столпились около. Порозовели стены белых хат, И розовым отсвечивают стекла. Перед зеленым омутом окна Поблескивает темень спелых вишен. На всем заря невидная видна. Всему ее неслышный голос слышен. Былое ль перед будущим в долгу? Тоска ль без слез? Любовь ли без ответа?… Костер бездымный светел на лугу, Как половина солнца с краю света. С НЕБЕС Люблю — И боль моя, и жизнь моя полна. И я смотрю с небес на все земное. Люблю — И след твой чистый, как луна. И тень моя не гонится за мною. Как медлит реактивный, накренясь, Как долго блики на крыле меняет. Как мелко все, что нас разъединяет. Как крупно все, что породнило нас. А море из глубин мерцает дном. А горы с высоты дробнее кочек. А звезды загораются и днем. А солнце светит на земле и ночью. вернуться