Опасное желание

– Подлец, – закончил неизвестно откуда появившийся перед ней Камерон.

Софи наткнулась на него и подняла голову. Он, словно джинн, материализовался из воздуха или клубов дыма. Существо из плоти и крови не могло двигаться так бесшумно.

– Я бы сказала, даже не подлец, а законченный негодяй, – пробормотала Софи, уткнувшись лицом ему в грудь.

Ее голос звучал приглушенно. От его простой полотняной одежды приятно пахло землей, деревом, кожей и немного ромом.

– Почему ты здесь, а не на пути в Лондон?

– Ты забыла вот это. – Камерон протянул ей корзинку. – Может быть, по дороге домой тебе захочется уронить ее еще на чью-то ногу.

Софи с трудом удержалась от смеха.

– Скажи спасибо, что я не проломила тебе череп.

– Спасибо, и еще я благодарен за то, что ты не ударила этой корзинкой в самую чувствительную часть мужского тела.

– Возможно, в следующий раз я так и сделаю.

– Слава Богу, что сегодня ты сжалилась надо мной.

Софи взяла у него тяжелую корзинку.

– Теперь мне надо вернуть ее содержимое законному владельцу.

– Ты что-то украла? Зачем ты рисковала?

– Я надеялась, что ты мне поможешь. Я пришла попросить у тебя совета, но увидев, что ты спешишь вернуться в Лондон, я решила, что справлюсь со всеми проблемами сама.

– Я вижу, что ты хорошо умеешь манипулировать людьми.

– Учусь у тебя.

Камерон издал смешок, и от его низкого раскатистого голоса у Софи учащенно забилось сердце. Подбородок Камерона зарос короткой темной щетиной. Это был настоящий пират, дерзкий, опасный и исполненный соблазна, как грех.

– Прямо не знаю, смеяться мне или кусать локти – уж очень способной ученицей ты оказалась. Но, видишь ли, недостаточное знание предмета еще опаснее, чем полное незнание. Поэтому я предлагаю тебе пойти со мной. Меня замучает совесть, если я брошу тебя в середине обучения, не доведя его до конца.

– А это не опасно? Ведь у тебя нет совести, – напомнила Софи. – Во всяком случае, ты так говоришь.

– Изредка она все же просыпается.

Растрепанные ветром волосы, бронзовая от загара кожа, насмешливая улыбка… Камерон был красив, как никогда.

– Что у тебя на уме? – с трудом выговорила Софи, чувствуя, что у нее перехватывает горло.

– Пока ничего. Давай сначала взглянем, что лежит в твоей корзинке под салфеткой.

В сторожке Софи поставила корзинку на стол и развернула промасленную тряпицу.

– Это замок, – сказала она.

– Вижу. – Камерон потер подбородок. Интересно, для чего Софи понадобился замок? Женщин порой очень трудно понять. – И скажи на милость, зачем он тебе понадобился?

Глаза Софи потемнели – это было плохим знаком. Камерон почувствовал, что приближается шторм.

– Мне кажется, ответ на этот вопрос совершенно очевиден, – заявила Софи, положив на столешницу из необработанных досок обе ладони. – Это один из тех замков с секретом, которые были установлены в усадебном доме Уолкотта. Я позаимствовала его у Недди Уордсуорта.

– Позаимствовала?

– Да, в некотором смысле.

– Ага…

– Я хочу научиться открывать такие замки. И поскольку сегодня ночью ты продемонстрировал настоящее искусство в этом деле, я подумала, что лучшего учителя мне не найти.

– Нет, – отрезал Камерон.

– Ладно.

Софи завернула замок и снова спрятала его под салфетку. Камерон видел, она полна решимости осуществить свой замысел. Он не узнавал ее. Перед ним была та же самая Софи, которую он знал в юности, и одновременно совсем другая. «Она ни перед чем не остановится», – подумал Камерон.

– Может быть, расскажешь, что ты задумала?

– Нет.

Их взгляды встретились и скрестились, словно шпаги. Камерону показалось даже, что он слышит лязг металлических клинков. Софи прекрасно держала удар и умела обращать свою слабость в силу.

Пожав плечами, Камерон вынужден был признать свое поражение:

– Я уже говорил, у тебя врожденные способности манипулировать людьми. На этот раз ты подобрала нужный ключик. Я пойду тебе навстречу, но только потому, что, если я откажусь, ты наломаешь дров и попадешь в беду.

Выражение ее глаз, в которых бушевала буря, смягчилось, в них вспыхнул огонек. И Камерону показалось, что все вокруг преобразилось. У него потеплело на душе. Каким образом удалось этой хрупкой женщине пробиться сквозь толстую шкуру прямо к сердцу «адского пса»?

Ответа Камерон не знал. Впрочем, сейчас ему было не до раздумий. «Проклятие, при первой же возможности мне надо уносить отсюда ноги», – подумал он. Для одинокого хищника холодный расчет и ледяной цинизм – первейшие средства выживания. Чем дольше он находится рядом с Софи, тем большая опасность грозит и ему, и ей.

– Спасибо, Кэм. Если уж мне придется защищаться, то нужно знать, как найти слабые места противника и поразить их.

– Что ж, это мудрая стратегия, во всяком случае теоретически. Но поскольку я должен помочь тебе овладеть ею на практике, мне надо знать, что у тебя на уме.

Софи бросила на него настороженный взгляд.

– Возможно, когда-нибудь мне нужно будет взглянуть на то, что находится под замком, – уклончиво ответила она.

– Меня восхищает твоя отвага, но если прислушаться к голосу разума…

– Черт побери, Камерон Даггет! Неужели ты до сих пор не понял, что мне надоело быть осторожной и рассудительной?! – воскликнула Софи срывающимся от волнения голосом. – Здравый смысл опостылел мне, как тугой корсет, который я носила в течение многих лет. Его тесемки и косточки так сильно впиваются в мое тело, что мне трудно дышать! – Грудь Софи высоко вздымалась и опускалась. – Да, я знаю, что несу ответственность за стареющего чудаковатого отца и двух младших сестер, и поэтому вынуждена вести себя разумно и осмотрительно. И все-таки каждый раз, когда нашей семье грозит беда, я оказываюсь на краю пропасти. – Она тяжело вздохнула. – Я знаю, ты, в отличие от меня, всегда встречал опасность с высоко поднятой головой и не изменял себе.

– Господи, Софи, не надо воспринимать меня как образец человека, который легко справляется с проблемами. Вряд ли стоит брать с меня пример. Я не отличаюсь мудростью, когда мне приходится принимать важные решения в жизни.

– Но мне кажется, лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.

– Ты так считаешь? В жизни нет только черных и только белых красок. И мы не всегда можем контролировать последствия наших поступков. – Камерон провел пальцем по ее запястью, на котором был тонкий шрам. – Взгляни вот на этот след прошлого. Я думал, что прокрасться в сад сквайра Стоунли и украсть его сортовые яблоки было для нас большой удачей. Я был готов к неприятным последствиям, которые могла иметь наша выходка. Но в результате пострадала ты, а не я. Это тебя укусил мастиф, который сторожил сад сквайра.

Софи поспешно сунула руку под шаль с бахромой.

– Ты не можешь отрицать, что, даже бездействуя, человек все равно подвергается риску. – Она встала и стала расхаживать по тесному помещению сторожки. – Я чувствую потребность… что-то делать… совершать поступки.

Наблюдавший за Софи Камерон невольно залюбовался ее стройной гибкой фигурой, грациозными движениями, покачиванием бедер, женственной грудью, которая ритмично вздымалась и опускалась.

В его душе вспыхнуло желание, и он ощутил жар во всем теле. Призывая Софи прислушаться к голосу здравого смысла, сам он сейчас не способен был слышать его. Им владели эмоции.

Усилием воли Камерон взял себя в руки.

– В последние месяцы мои чувства и разум находятся в полном смятении, – продолжала Софи. – Я совсем запуталась и была не способна ясно мыслить… А потом твой безумный поцелуй как будто разрушил стены моей темницы, и я вышла на свободу. – Софи резко повернулась, зашуршав юбкой. – Я несу всякую чушь, да? Ты, наверное, назовешь мою болтовню детским лепетом…

– Мне нравится звук твоего голоса.

Софи остановилась, и в сторожке стало совсем тихо.

– Мне нравится твой вздернутый подбородок, – продолжал Камерон, – и то, как ты покусываешь нижнюю губу, когда уходишь в свои мысли.