Страница 41 из 94
Так вот в чем дело. В конце концов, они желали того же, что и все мужчины: побольше монет, чтобы наполнить свои кошельки, чтобы украсить свои залы золоченой мебелью и серебряными кубками с драгоценными камнями и тем самым прославить самих себя.
— И вы думаете, что враг не прихватил свое серебро с собой? — спросил я, не в силах сдержать смех. — Думаете, они такие простаки, чтобы оставить все свое достояние под защитой каких-то пятидесяти копейщиков?
У них не было ответа на этот вопрос, да я и не ожидал его услышать. Конечно, они, как и любой сюзерен, нуждались в серебре, и не только для себя, но и для своих сторонников, чтобы вознаградить их за службу. И все же они были глупцами, если надеялись найти его в Матрафале, который судя по всему, едва ли мог сойти за королевский дворец, а больше походил на укрепленный жилой дом, чуть больше моего Эрнфорда.
— Мы не позволим ущемлять наши права, — заявил Маредит. — Нам обещали королевство. Это наше неотъемлемое право, как сыновей Гриффидда ап Ллиуэллина!
— Получите вы свое королевство, — сказал я. — В свое время будет у вас и Матрафал и весь Уэльс, как и обещал ФитцОсборн. Но не сейчас.
По правде говоря, мне до лампады было их предполагаемое первородство, их отец, а также законность и справедливость их требований. Они были врагами наших врагов, и только это имело значение: тот факт, что они окажут нам поддержку в борьбе с теми, кто угрожал уничтожить нас. Копья и щиты, которые они могли привести нам на помощь, вот все, что интересовало меня в данный момент.
Ни один из братьев больше не имел, что сказать, и это само по себе было отрадно, так как я уже сомневался, что смогу сдержать свой нрав в этой перепалке. После всего, что произошло в последние несколько дней, я не желал ничего большего, как убраться отсюда и вернуться в Шрусбери, а еще лучше в мой собственный Эрнфорд к теплу родного очага, где ждала меня моя Леофрун.
— Будите людей, — сказал я Ителю и Маредиту. — Мы выступим, как только сможем.
— Прямо сейчас? — спросил Эдо. — Мы в седле с рассвета. Проехали не меньше тридцати миль. Ты не можешь гнать нас в дорогу совсем без отдыха.
— Мы должны, если надеемся догнать врага. Ты сам сказал, что они ушли за несколько часов, как вы добрались до Матрафала. И сейчас они на день пути впереди нас, чтобы напасть на Волка.
Маредит и Итель неохотно отправились на свою половину лагеря, криком поднимая людей. Загорались факелы, сообщение передавалось от палатки к палатке, и одно за другим начали появляться опухшие со сна лица, злые на то, что их разбудили так рано. Я не сомневался, что братья про себя ругали меня, но что я мог поделать? Граф Гуго верил, что мы выполним свою часть плана, но так как наш рейд не смог отвлечь валлийских королей, мы должны были быть уверены, что наша маленькая сила пригодится, когда произойдет решающее столкновение обеих сторон. Любой из нас понимал, что наши пятьсот человек вполне способны склонить чашу весов от поражения к победе.
Я повернулся к Эдо, который сверлил меня неприятным холодным взглядом. Я очень хорошо понимал его раздражение, и чувство усталости. Но неужели он не понимал, что чем дольше продлится наша задержка, тем меньше у нас будет шансов догнать противника?
— Что ты еще от меня хочешь? — спросил я.
Его губы искривились в гримасе то ли неодобрения, то ли отвращения.
— Это неразумно, Танкред, — сказал он, предусмотрительно не повышая голоса и посматривая в сторону валлийских братьев, хотя они отошли достаточно далеко, чтобы не услышать нас. — С каждым днем мы все дальше и дальше уходим в неизвестную страну. И все больше и больше зависим от валлийцев, а я доверяю им все меньше и меньше.
— Им доверяет ФитцОсборн, — ответил я, понимая, что такой ответ его не удовлетворит.
Эдо тоже это знал и потому ответил мне язвительным взглядом.
— Под их знаменами насчитывается столько же копий, сколько у нас. И они в любой момент могут обратить их против нас.
— Они этого не сделают.
Я старался говорить уверенно, стараясь убедить не только его, но и себя, потому что слишком сильно чувствовал нашу уязвимость и зависимость от валлийцев. Впрочем, я надеялся, что они нуждаются в нас не меньше.
— Ты не можешь знать, — сказал он. — Они что-то затевают, я уверен.
— Если бы они собирались заманить нас в ловушку, то сделали бы это уже давно, — ответил я. — Зачем ждать до сих пор?
— Я не знаю, — сказал он. — И это мне тоже не нравится.
Эдо не был человеком, склонным к подозрительности, и тот факт, что он открыто высказал мне свою тревогу, уже вынуждал меня отнестись к ней всерьез. И все же, время сомнений давно прошло. Нравилось нам это или нет, мы должны были доверять Ителю и Маредиту. И потому я должен был возместить ущерб, который нанес сегодня их гордости, чтобы они в свою очередь могли доверять мне.
— Что нам еще остается, как не следовать за ними? — спросил я. — Если они поведут нас на смерть, то мы, по крайней мере, знаем, что это случится скоро. Но если мы начнем сеять недоверие между нами, то оно разобщит нас еще раньше.
Это было сомнительное утешение, и не могло удовлетворить Эдо, но я не мог предложить ничего лучшего. Если я еще мог рассчитывать на нашу дружбу, то он примет мое суждение, как делал это много раз в прежние годы.
Покачав головой, он сказал:
— ФитцОсборн мог доверить тебе людей, но это не значит, что у тебя есть ответы на все вопросы, Танкред. Помни об этом.
— Эдо…
Он не дал мне возможности ответить, просто вскочил в седло и ускакал.
Группа пеших воинов остановилась поглазеть, что происходит.
— Что уставились? — отрезал я. — Собирайте вещи и готовьте лошадей. Мы выступаем.
Я отправился на другой склон холма, где стояли французские палатки. Мои мысли уже были обращены к будущим событиям: к предстоящему сражению с Бледдином и Риваллоном, чьи люди много раз вторгались в мои земли в прошлом году, к Эдрику и англичанам, что присоединились к ним. К завоеванию всей Марки и валлийских королевств, к грядущей славе.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Мы вышли к Матрафалу к середине утра, обогнул поля с запада и сохраняя дистанцию, на случай, если Эдо со своим патрулем ошибся, и валлийцы оставили засаду, которую он не смог заметить. Усадьба вполне соответствовала описанию Херарддура: скопление домов и амбаров, выстроенных квадратом по сто шагов в каждую сторону с крепким частоколом над глубоким рвом и россыпью хижин за его пределами.
Над крышами поднимался дым; со склона холма я заметил маленькие фигурки, которые метались внутри крепости и поднимались по лестницам на возвышение за частоколом. Они заметили нас, хотя могли бы не опасаться, потому что я не имел намерения подойти ближе. Их копья и железные шишки щитов тускло поблескивали под пасмурным небом. Я насчитал по крайней мере три десятка мужчин, и это были только те, кого мне удалось разглядеть. Достаточно, чтобы оборонять стены в течение нескольких часов, особенно если у них хватало копий и стрел. Мы бы взяли их в конце концов, но заплатили бы за штурм большим количеством жизней, чем могли себе позволить.
Краем глаза я заметил, как Итель с Маредитом обмениваются взглядами, хотя они уже понимали, что не следует снова бросать мне вызов. Я принял решение и не собирался его менять.
От лагеря, недавно располагавшегося севернее по берегу реки, вела неширокая дорога. Сохраняя осторожность, мы проследовали по ней, останавливаясь только, чтобы напоить наших лошадей, и по возможности обходя деревни. Я не хотел, чтобы мои люди отвлекались на грабеж.
Впрочем, местные жители, завидев нас со своих полей, бросали скот, хватали тех детей, которые были слишком малы, чтобы бежать самостоятельно, и стремились под укрытие лесов или холмов на другой стороне реки. Один раз я отправил Серло с горсткой людей захватить некоторых из отставших. Он вернулся с семьей из пяти человек, все они были худыми и кудрявыми, с испуганными бледными лицами. Они рассказали нам о великой армии, которая прошла здесь накануне вечером под знаменем соломенного цвета, на котором плясал алый лев с лазурным языком.