Полужизни

– Еще слово – и я уйду! – Саймон отодвинул стул.

– Из ресторана или от меня? Хочу понять, что именно мне грозит!

– А как насчет пощечины?

– Может, хоть тогда ты ко мне прикоснешься! – Если Чарли шутила, то только отчасти.

– Когда удобно, ты идиотом меня выставляешь. Нужно на ком-то сорваться – сразу ко мне, зачем сдерживаться?! Ты ведь знала, что картин я сроду не вешал...

– Неужели? – Чарли расхохоталась. – Боже милостивый, Саймон, я и не думала...

– Еще как думала и решила оконфузить меня, потому что тебя саму оконфузили – вынудили хвастать проколом, который едва не разрушил твою жизнь. И еще может разрушить, а ты, судя по всему, не против!

– Довольно! – Чарли судорожно вцепилась в меню.

– К бравурному тону тебя никто не принуждал. Ты запросто могла сказать: «Да, ошиблась. Закрутила роман с человеком, не представляя, какой он». Ради чего ты бахвалилась?

– В следующий раз напиши мне шпаргалку, ладно? Два года назад в пресс-службе управления так и сделали – подробно объяснили, как отвечать на вопросы.

– Нам не о чем разговаривать! – Саймон демонстративно раскрыл меню, отгородившись им от Чарли. – Давай поедим, пока нас обратно не вызвали.

– Думаешь, вызовут? – Чарли вспоминала Милуорд и Даннинга чуть ли не с благодарностью: при этих двоих они с Саймоном превращались в союзников.

– Я бы вызвал. Мы им нужны.

– Аппетит пропал, – вздохнула Чарли.

– Тогда зачем мы здесь? Ты же сама адрес таксисту назвала.

– Надеялась застать здесь Ланда и уговорить, чтобы соврал Милуорд. Пусть эта хрюшка думает, будто мы с ним трахаемся как кролики. Хотя, наверное, пустая затея: Ланд скорее яйца свои с беконом поджарит, чем меня выручит. Пожалуй, я бы даже не уговаривала, а на коленях ползала перед типом, который... который похож на жирного стервятника!

Чарли закрыла лицо руками: вот, издергалась так, что собственный голос раздражает! Сидеть за тем столом в кабинете для допросов было ужасно, и это чувство не прошло. Она в ресторане, совершенно за другим столом, но по-прежнему ощущает себя преступницей.

– Господи, почему ты не сказала правду? Почему не объяснила, для чего встречалась с Ландом?

– Почему не рассказала, что Рут Басси одержима мной, что я напугана, что побежала за помощью к адвокату, а тот послал подальше? Нет уж, хватит с меня унижений!

Саймон схватил ее за руку:

– Чарли, они расследуют убийство, жуткое, страшное убийство. Поверь, на свете есть вещи важнее твоей гордости!

– Моей... гордости? Ты считаешь меня гордой? Да ты чудо-детектив! – воскликнула Чарли, но руку не убрала. Чем больше она распалялась, тем меньше точек соприкосновения с Саймоном чувствовала. Ну почему он реагирует совершенно не так, как она ждет?

– Ладно, закажу пиццу, – поднимаясь, объявил Саймон. – Ты точно ничего не хочешь?

– У тебя отщипну.

– Черта с два, я умираю с голоду! Две пиццы фунгис! – крикнул Саймон официанту.

«Правильно “две пиццы фунги”. Да, лингвист из него никакой», – подумала Чарли и, когда Саймон сел, не удержалась и указала на ошибку.

– Главное, что пиццы две, остальное неважно! – У него заметно поднялось настроение, хотя они ни о чем не договорились. Неужели дело в еде?

– Ты впрямь никогда не вешал картины? Что еще я о тебе не знаю?

– А что бы ты хотела знать?

– Саймон, мы обручены!

– Я в курсе.

– Господи, ужас какой! Ладно, сменю тему: где бы ты хотел жить, если бы мог выбирать?

– Трудно сказать. Я никогда об этом не думал.

– Так подумай!

– Ты серьезно? Сейчас я могу думать лишь о разорванном рте с золотыми крючками вместо зубов. По-твоему, Мэри Трелиз убила Джемму Краудер? Именно у Краудер была картина, которую она подарила Рут Басси? То есть получается, что Басси отдала картину Сиду, а тот отвез ее Краудер?

Об этом Чарли говорить не хотелось, только не сейчас. Сейчас хотелось сказать, что она мечтает жить в Торки. Ей всегда там нравилось. Именно в Торки у нее случился первый и единственный курортный роман.

Пиццу принесли на удивление быстро – ни горячую, ни холодную, а невнятно-среднюю. Чарли это не волновало, Саймона – тем более. Если что их и роднило, так это отношение к еде. Саймон вообще считал еду горючим, которым заправляются, чтобы не заглох мотор. Насытиться – и ладно, а чем – дело десятое. Еще на прошлой неделе он стеснялся есть при Чарли, а сегодня вел себя спокойно и уверенно, словно совместный ланч был для него чем-то привычным. Чарли сочла это прогрессом, как и четыре ночи, которые они провели вместе, не прикасаясь друг к другу.

– Я знаю лишь, что по отношению к своим работам Трелиз – сущий параноик, – сказала Чарли, едва ушел официант. – Может ли паранойя толкнуть на убийство – в нашем случае, чтобы забрать картину, – не знаю, но золотые крючки вместо зубов... Это очень... по-женски.

– Не согласен. – Саймон как дикарь раздирал пиццу руками, упорно не замечая ножа и вилки.

– Мужчине подобное в голову не придет, слишком... вычурно.

– Именно так работают мозги Сида! Он же мастер, творческая личность. Простыми и понятными его мотивы не могут быть по определению. Сама подумай: человек, признавшийся в несовершенном убийстве; атеист, тайком посещающий собрания квакеров...

– Вдруг его интересуют все основные религии? Вдруг в понедельник он квакер, во вторник индуист... – Чарли вздохнула: собственная шутка звучала плоско. – После ланча возвращаюсь в Спиллинг. Сделаю кое-что для себя лично – с Кэрри Гатти потолкую. Хочешь со мной?

– Нет.

– Надеюсь, не охотиться за Стивеном Элтоном у тебя мозгов хватит? – спросила Чарли, с подозрением взглянув на Саймона. «Ну, вроде бы помирились», – подумала она, вытащила из сумочки телефон и включила. – Оливия! – объявила она, прослушивая голосовое сообщение. – Зовет нас к себе. Я просила ее раздобыть побольше информации о Марте Вайерс.

– О ней ты нашим друзьям из столичной полиции не рассказывала, – заметил Саймон.

– Потому что она вряд ли связана...

– Так мы не идем к Оливии?

– Идем. Ей не терпится что-то мне показать. Впрочем, по опыту знаю, этим «что-то» может запросто оказаться фото очередного ребенка Анджелины Джоли в журнале «Хелло!». Тогда возьму совковую лопату и забью Лив насмерть.

– После сегодняшнего кошмара такие шутки не в тему! – Саймон прикончил первую пиццу и взялся за вторую.

Телефон Чарли завибрировал, стуча о тарелку.

– Лив?

– Ты ошибаешься, это не Лив. – Сэм Комботекра даже на элементарные вопросы давал исключительно развернутые ответы, чем очень веселил Чарли. – Это Сэм Комботекра.

– Уже догадалась!

– Саймон с тобой?

– Угу.

– Чарли, тут творятся странные вещи. Думаю, вам обоим стоит знать. Только если Пруст поймет, что я это с вами обсуждал...

– Успокойся, Сэм, он твой телефон не прослушивает! Так что за странные вещи?

– Вы уже встречались с Корал Милуорд? Это детектив-сержант.

– Да, утром.

– Похоже, они с Прустом здорово спелись. Он только что заявил, что на все обозримое будущее моя команда поступает в распоряжение детектива-констебля Даннинга. Ни подробностей, ни объяснений пока...

– Они не такие тупые, как кажется! – заключила Чарли. – Вас они заставят работать со спиллингской линией – Басси, Сид и Трелиз. Неплохо! – Она взглянула на Саймона. – Значит, нас все же услышали!

– Я ввернул, мол, жаль, Саймона с нами нет, и знаешь, что выдал Пруст? «Степень участия Уотерхауса в убийстве Джеммы Краудер еще предстоит установить». Поверить не могу!

Чарли повторила слова Пруста, и Саймон поморщился.

– Спроси Комботекру, что он ответил.

«Сам спроси», – подумала Чарли и хотела передать Саймону трубку, но тот махнул рукой. В чем дело? Неужели он злится на Комботекру?

– Закругляйся! – прошипел Саймон.

– Сэм, мне нужно...

– Пруст это для красного словца сказал. Он прекрасно понимает, с какой целью Саймон в понедельник оказался у дома Джеммы Краудер. Саймон следил за Эйденом Сидом, который, как уже известно, не только присутствовал на месте преступления, но имел мотив величиной... – Сэм запнулся, не в силах подобрать подходящее сравнение.