Страница 17 из 99
Лет тридцать назад в штате Нью-Джерси, на берегу Атлантического океана, в живописном загородном парке «Эсбари» рабочие рыли котлован под плавательный бассейн. И вдруг ковш грейфера подцепил какой-то плотный и тяжелый предмет, повредив его оболочку. Когда ковш поднялся, механик грейфера с изумлением увидел, как из странного предмета золотым дождем посыпались монеты. Оказалось, что машина ненароком вытащила из земли большой кожаный мешок, туго набитый золотыми старинными монетами Франции, Англии и Испании. Судя по всему, это был пиратский клад, хотя кем и когда он спрятан — установить не удалось.
Несколькими годами раньше в том же Нью-Джерси рыбак Уильям Коттрелл прогуливался летним утром по пустынному пляжу в местечке Хайлендз, под Нью-Йорком. Неожиданно в песке блеснула золотая монета. Это был испанский дублон 1713 года чеканки. В тот же день приятель Коттрелла нашел еще один дублон, но уже другого года чеканки. В последующие пять дней жители Хайлендза, побродив по пляжу, отыскали еще пять золотых монет.
Откуда они взялись на пляже? Сколько ни ломали головы местные старожилы, приемлемых объяснений найти не смогли. Ни о каких галеонах, затонувших вблизи побережья, никто никогда не слышал. А вот то, что монеты оказались разного происхождения, скорее всего, могло указывать на пиратский клад, видимо размытый во время шторма.
О находке пронюхали газетчики. Этого было достаточно, чтобы тихий дачный поселок на берегу залива Санди-Хук лишился своей прелести — первозданной тишины и уединения. В Хайлендз устремились кладоискатели из Нью-Йорка. Сначала они приезжали сотнями, потом повалили тысячами. Пляж был перекопан много раз. А тут еще кто-то пустил слух, будто уже найдено несколько слитков золота. Газеты тут же разнесли по всей Америке: прямо на пляже люди выкапывают золото!
Электрички, автобусы, автомашины доставляли на пляж Санди-Хук все новых и новых алчущих кладоискателей. Те, кто успел «застолбить» участки пляжа, не подпускали пришельцев к своей «законной» территории. Повсюду то и дело вспыхивали ожесточенные драки. Полиция штата Нью-Джерси была вынуждена выслать на берег залива усиленные патрули, чтобы навести хоть какой-то порядок. Любопытно, что многие охотники за кладами приезжали с собаками. Животные, должно быть искренне удивленные поведением своих хозяев, тем не менее послушно выполняли их команды: вместе с людьми рыли песок.
Полторы недели «хайлендзская золотая микролихорадка» трясла ньюйоркцев. Всего они нашли 23 золотых дублона, зато выложили владельцам скобяных магазинов несколько сот тысяч долларов. Бойкие торговцы перевезли на пляжи целые склады лопат, кирок, граблей, здорово заработав на этом.
Как же все-таки попали испанские дублоны в Хайлендз? Сотрудники Национального исторического музея Нью-Йорка поддержали «пиратскую версию». Поскольку залив Санди-Хук когда-то посещался флибустьерами, двадцать три монеты вполне могли быть частью их клада.
Впрочем, возможно и другое объяснение. Не исключено, что кто-то подсказал фабрикантам тех же лопат и кирок простую, но гениальную идею: разбросать по пляжу старинные монеты. Остальное довершили газетчики и алчность.
ТАЙНА УТЕСА ПЕРСЕ
С трудом сохраняя равновесие на скользком выступе скалы, Джордж из предосторожности еще раз дернул только что вогнанный крюк. «Вроде не шатается», — с усталым безразличием подумал он, закрепляя на крюке веревку. Обессиленный, он приник к шершавому холодному камню, чтобы дать передышку измученному телу. Джордж был опытным альпинистом, но то, что ему пришлось испытать вчера и сегодня, не шло ни в какое сравнение с предыдущими восхождениями. Триста футов по отвесной скале в густом, как сметана, предутреннем тумане, когда порой не видно даже кончиков собственных пальцев! Он вбил десятки крючьев, цеплялся чуть ли не зубами, чтобы преодолеть за два утра отрезок, на который в обычных условиях ушло бы три-четыре часа. Впрочем, в ясную погоду его сняли бы с утеса на первой же сотне футов.
Джордж пересчитал висевшие у пояса скальные крючья. Двенадцать штук. Значит, еще ярдов на шесть ближе к цели. «Ничего, до вершины осталось каких-нибудь сто пятьдесят — двести футов. Завтра во что бы то ни стало буду там», — постарался приободрить он себя.
Внезапно снизу, где в небольшой лодке у подножия скалы остался Генри, донеслись неясные голоса. Джордж вздрогнул, чуть было не сорвавшись с узенького карниза. «Неужели все-таки накрыли?» — От отчаяния руки и ноги стали ватными: вся его многочасовая эквилибристика на мокрой стене оказалась напрасной. «Нет, это просто местные рыбаки», — успокоил он себя, хотя прекрасно понимал, что ни один нормальный человек не отправится ловить рыбу в такую погоду. Это могли быть только полицейские. И словно для того, чтобы рассеять его сомнения, снизу прозвучал рев мегафона:
— Мистер Краф, мистер Краф! Немедленно спускайтесь, немедленно спускайтесь! Мистер Краф…
Джордж оцепенело смотрел в клубящуюся мглу у себя под ногами. Итак, тщательно разработанное предприятие все же провалилось. Клад капитана Дюваля ускользнул от них, когда до него, казалось, оставались считанные метры.
…Во всей Канаде для скалолазов едва ли сыщется другой такой «орешек», как утес Персе у восточного побережья полуострова Гаспе, похожий на торчащий из воды кривой орлиный коготь. И все же вот уже двести лет, подобно магниту, он притягивает к себе охотников за кладами. Десятки смельчаков старались взобраться на него, но все были вынуждены отступить. Персе действительно неприступен. С трех сторон его окружают подводные камни и скалы, закрывающие подход к утесу. С четвертой — вертикальная стенка, ближе к вершине переходящая в нависающий над водой огромный выступ.
Немало попыток покорить Персе заканчивалось трагически. Причем больше всего погибших приходится именно на этот единственно возможный путь к вершине: скалолазы срывались, пытаясь преодолеть стенку с отрицательным наклоном, когда до цели было, что называется, рукой подать. Чтобы положить конец бессмысленной гибели людей, парламент провинции Квебек принял специальный закон, запрещающий восхождения на утес Персе и налагающий немалый штраф на нарушителей.
И все же паломничество к утесу Персе не прекращается. Каждый год с приходом весны, когда на юр тянутся караваны гусей, в окрестностях утеса появляются небольшие группы с палатками и надувными лодками. И хотя все они выдают себя за охотников или любителей рыбной ловли, местные жители скептически посмеиваются: слишком уж красноречивы их битком набитые рюкзаки с веревками, крючьями и другим альпинистским снаряжением. Да и свои лагеря они стараются разбить обязательно поближе к вожделенному утесу.
Скалолазы идут на приступ Персе вовсе не из спортивного азарта. Их манят на вершину сокровища пирата Дюваля. В отличие от Кидда, Моргана, Черной Бороды и других знаменитых флибустьеров, он не был звездой первой величины среди членов «свободного братства», промышлявших морским разбоем у берегов Америки. И если его имя вошло в историю пиратства, то этим Дюваль обязан исключительно незаурядной выдумке, которую он проявил, припрятывая награбленные богатства.
Если верить преданиям, когда английские военные фрегаты блокировали шлюп Дюваля у полуострова Гаспе, пират решил укрыть сундук с золотом и драгоценными камнями в одной из расщелин на вершине утеса Персе.
Проводник-индеец показал пиратам, как вскарабкаться на небольшую площадку на скале, высившейся рядом. Оттуда один из канониров Дюваля принялся обстреливать из мушкета вершину утеса пулями, к которым был прикреплен прочный линь. Наконец после множества неудачных попыток одна из них все же перелетела через Персе и повисла в нескольких десятках футов над водой. Каким-то образом пираты ухитрились зацепить болтающийся конец линя. Дальше дело пошло проще. К линю привязали толстый канат и тоже протащили через зазубренный выступ у вершины. Кто-то из матросов взобрался по канату наверх, с помощью поднятых туда талей втащил сундук с драгоценностями и спрятал его в расщелине. Но Дюваль на этом не успокоился. Чтобы обезопасить свои сокровища, он приказал подтянуть на скальную площадку, откуда был заброшен линь, бочку пороха и взорвал ее. Вместе со скалой взрыв обрушил и изрядный кусок самого утеса, образовав тот самый непреодолимый выступ, что позднее стоил жизни многим скалолазам, пытавшимся добраться до клада капитана Дюваля.