Джетт и Джедай

- Кто увидит, подумают, пьяный, –– пробормотал он, хлопая себя по карма-нам. –– Зараза, где же зажигалка?.. Потерял, конечно. Еще дешево отделался, только зажигалку и потерял: другие там вообще головы потеряли.

Перехватывая руками за перила, Павел Николаевич в полной темноте кое-как добрался до площадки второго этажа, где еще чудом уцелело две лампочки, и сразу нашел дверь Виты. Но, прежде чем позвонить, еще немного постоял у двери, сжимая виски руками. Ему казалось, что от одежды пахнет порохом и гарью.

Все пошло насмарку. Тщательно организованная операция по приему цен-ного груза из Латинской Америки накрылась медным тазом. На берегу оказались одновременно боевики из конкурирующей группировки и ОМОН. Завязалась ог-лушительная перестрелка, захлопали взрывы. Кто в кого стрелял, в темноте было не разобрать. К счастью, Веселов заблаговременно ушел с берега и наблюдал за Тарнавски и его боевиками из машины за деревьями.

Когда перестрелка стихла, и спецназовцы начали осматривать место проис-шествия, Павел вышел из оцепенения, развернул машину и помчался к городу. Не хватало еще, чтобы кто-то из них заинтересовался, что забыл ночью на берегу на-чальник милиции… «Пропало! –– думал он. –– Зараза… Наверное, тут не обош-лось без этого московского сыщика. Недаром он мне сразу внушил опасения. Ви-дите ли, за беглым взломщиком он сюда приехал… Знаю я эти операции под при-крытием. Не лучшую легенду он себе придумал. А мне теперь кто поверит, что это не по моей вине Тарнавски накрыли при приеме груза?»

Домой ехать не хотелось. В огромном пустом доме страх и тревога к утру сведут его с ума. «Проклятье, они ведь тогда Таню и Колю засняли даже в классах во время уроков, чтобы показать мне, что могут проникнуть всюду и сделать  что угодно… Конечно, сейчас я работаю на других, но методы у них у всех одинако-вые! Надо будет узнать, выжил ли кто-то из группы Тарнавски, и помочь им вы-браться из города. Когда они уберутся, мне хоть немного спокойнее станет!» –– Веселов еще раз перевел дыхание, отлепился от стены и позвонил в Виталинину дверь, длинно и настойчиво. Потом еще раз. За соседней дверью зашевелились, в глазке загорелся свет, и что-то нецензурно пробурчали насчет пьяных дураков, ко-торые день с ночью путают, и пообещали спустить с лестницы.

- Сам в окно вылетишь! –– огрызнулся не на шутку взвинченный полковник, позвонил еще раз, стукнул кулаком по двери, и тут она распахнулась.

- Павлик? Ты что, действительно выпил? –– Виталина едва успела избежать столкновения, когда Павел Николаевич по инерции влетел в распахнувшуюся дверь, споткнулся о коврик у двери и, чертыхнувшись, приземлился на колени. –– Ой… Ты ушибся?

- Живой пришел, и на том спасибо, –– Веселов кое-как поднялся, потирая ушибленные колени. –– Фу… Ви, ты предупреждай, когда дверь открываешь, а то так и убиться можно. Меня уже сегодня чуть не ухлопали… То есть, уже вчера, –– поправился он, увидев, что его ручные часы показывают четверть первого.

Тут он наконец-то поднял голову и увидел, что Вита кутается в короткий го-лубой халатик. Длинные волосы, которые она недавно перекрасила в угольно-черный цвет, заплетены в косу. И выглядит его подруга сейчас даже не на 20 лет, как обычно, а на 15 – 16, и очень напоминает ему Танюшку в девятом классе.

Напряжение последних дней, постоянные стычки со Штырем, одним из бое-виков Тарнавски, назойливый московский сыщик и кромешный ад сегодняшнего вечера навалились на Веселова лавиной, и с ним произошло то, чего он впоследст-вии стыдился. В груди что-то до боли сжалось, подогнулись колени, из горла вы-рвался крик, срывающийся на рыдания, и Павел Веселов, полковник МВД, на-чальник городской милиции, высокий широкоплечий мужчина, повалился на стул возле трельяжа, уронил голову на руки и разрыдался, отчаянно, громко и безу-держно. Несколько раз он пытался сделать над собой усилие и подавить рыдания, но результат получался противоположный. Виталина гладила его по голове и пле-чам, совершенно растерянная, а он, задыхаясь, в перерывах между рыданиями вы-кладывал ей все –– о гибели Петрищева, фотографиях Тани и Коли, гонораре раз-мером с пятилетний оклад полковника, о московском сыщике из бывших оперов, о Тарнавски, Штыре, конкурентах и стрельбе на берегу; о «Республике Игрек» и да-же о Танином желтом чемоданчике и квадроцикле в цветочек. И не мог остано-виться, пока не выложил все. Спазмы наконец-то отпустили горло, сознание про-яснилось, и Павел увидел, что они уже в комнате. Он сидит в кресле со стаканом чего-то ядовито-красного в одной руке и зажженной сигаретой в другой. На ноги ему наброшен плед. А напротив, на компьютерном стуле, устроилась с ногами Ви-талина. Теперь Веселов устыдился своей истерики и того, что ввалился в таком со-стоянии к девушке среди ночи. Да еще и рассказал ей всё. Идиот. Мало того, что сам тонет в болоте, так еще и девчонку за собой тащит.

- Извини, –– он попытался улыбнуться, но только болезненно скривился, ––не знаю, что на меня нашло.

- Ты просто выговорился, и легче стало, –– Виталина повертела в руках пач-ку сигарет. –– Ничего, Павлик. То, что ты мне рассказал, дальше меня не пойдет. Выпей настойку, согреешься, а то тебя все еще знобит. Это вишня на коньяке, ос-талась еще со дня рождения.

Вишневую настойку Павел проглотил залпом, даже не ощутив вкуса, отста-вил пустой стакан и жадно затянулся сигаретой. Озноб наконец-то отступил, ладо-ни перестали стыть. Вита отнесла на кухню ополовиненную бутылку «Вишни на коньяке», вернувшись, села на подлокотник кресла Павла и тоже зажгла сигарету.

- И что ты будешь делать дальше? –– спросила Вита. –– Павлик, бросай ты все это…

- Брошу, –– поморщился Веселов, запустив пальцы в густые волосы. –– Вот только вывезу уцелевших из города, и пошло оно все… Сколько я боялся, вертел-ся, ловчил… Вот и довертелся, чуть башку не отстрелили!

- А лицо тебе кто так украсил? –– ахнула Виталина, только сейчас разглядев у него на правой скуле большую ссадину.

- Никто, это я вчера на побережье растянулся, –– поспешно ответил Веселов, зажав ссадину носовым платком. –– Шел на встречу с боевиками и наступил на шнурок… Хорошо еще, не лбом об острый камень приложился, –– он принужден-но улыбнулся. –– Потом, наверное, все Управление судачило, что полковнику кто-то крепко дал по физии! –– «Не говорить же ей, что это я со Штырем из-за своего гонорара сцепился, и этот гад меня и огрел. Сволочь, знает, что мне от них девать-ся некуда, и издевается как хочет! Мне и так уже в зеркало смотреть противно, по-тому что я там вижу предателя и двурушника, а тут еще эта скотина!». –– Но это, наверное, все мечты, Ви. Так меня и выпустили. Похоже, соскочить с их крючка будет нелегко. А ведь иногда так хочется помечтать, что все закончится как в хо-рошей сказке, правда ведь? Мы ведь в детстве очень любили сказки со счастливым концом. Вот и хочется верить, что и в жизни он возможен…

- Я не хочу, чтобы тебя убили, –– изменившимся голосом сказала Виталина. Веселов повернулся к ней, пытаясь увидеть глаза девушки, но она вдруг резко встала с подлокотника:

- Все, Павлик. Поздно уже. Давай хоть немного отдохнем. У тебя усталый вид. Ты, наверное, дня три не высыпался?

- Почти неделю уже, –– откровенно признался Веселов и стал раздвигать кресло-кровать. –– С прибытия группы Тарнавски… Но я честно всех предупре-дил: с этим грузом им помогу, и больше за такие дела не берусь. Надеюсь, они ме-ня правильно поняли, –– он сбросил куртку, ботинки и с наслаждением вытянулся на кресле в полный рост, чувствуя, как ноет усталое тело. –– Спокойной ночи, Ви.