Джетт и Джедай

Евгения Ивановича похоронили со всеми почестями. Разговоров о кандида-туре его преемника даже не возникало. Все как-то само собой подразумевали, что новым начальником ГУВД станет его заместитель и один из лучших учеников Па-вел Веселов.

Павел Николаевич еще не до конца обжился в своем новом кабинете, когда к нему явились двое посетителей, те самые лощеные господа, которых Петрищев незадолго до своей гибели буквально спустил с лестницы. К Веселову они обрати-лись с тем же предложением: «не заметить» нелегальный вывоз партии очень важ-ного товара через морскую границу. Задохнувшись от ярости, Веселов вскочил, чтобы достойно ответить этим уродам, которые, наверняка, и заказали «Хонду». Но тут один из гостей тепло, по-домашнему, улыбнулся и добродушно сказал, по-стукивая по столу пухлым конвертом:

- Да не волнуйтесь вы так, Павел Николаевич. Вы же счастливчик. Еще мо-лодой человек, а уже в чинах; на пенсию пойдете генералом. И детки у вас слав-ные, –– он вытряхнул из пакета цветные фотографии. Взглянув на них, Веселов медленно опустился обратно в кресло, сжимая кулаки и еле сдерживаясь, чтобы не застонать.

Таня и Коля. На всех фотографиях были его дети, явно не подозревавшие, что их фотографируют. По дороге в школу. На спортплощадке. На улице. Во дво-ре. Вот Коля играет в футбол с приятелями. Таня с подругами покупает мороженое на набережной.

- Посмотрите, посмотрите, –– донесся до него участливый голос. –– А може-те и себе взять, у нас негативы есть. Тяжело быть «воскресным отцом», понимаю. Наверное, всю неделю скучаете по детишкам.

Павел как в тумане перебирал фотографии, другой рукой пытаясь высечь огонек из зажигалки и прикурить зажатую в зубах сигарету. Один из гостей высек огонек из своей золотой зажигалки, и молча поднес его к сигарете Павла Николае-вича.

- Только детей не трогайте, –– сказал Веселов после двух жадных затяжек и сердито швырнул неработающую зажигалку в корзину.

- Помилуйте, Павел Николаевич. У кого же рука поднимется на невинных детей. Если, конечно, вы будете благоразумны. На этой партии завязаны большие интересы и большие деньги. Поможете нам –– поделимся доходом, не поскупимся. А будете отказываться или делать неразумные поступки… Тогда придется пере-дать вам совсем другие фото ваших очаровательных детей. Не смеем больше от-нимать ваше время. За ответом придем через 24 часа. И не будьте эгоистом, госпо-дин Веселов!

Они ушли, оставив полковника окаменевшим за столом с обжигающей пальцы сигаретой, которая роняла пепел на фотографии двенадцатилетней Тани и девятилетнего Коли.

- Петрищева им поддеть было не за что, –– вслух сказал Павел, сердито раз-давив окурок в пепельнице и приложив обожженные пальцы к прохладному гра-фину с водой.  –– У него жена и сын еще в девяносто третьем на машине разби-лись… Наверное, он и тогда отказался кому-то помогать, и какая-то сволочь вот так ему отомстила. Евгению Ивановичу потом терять было больше нечего. А мне есть…

На следующий день он, избегая смотреть на своих гостей, дал согласие за-крыть глаза на вывоз товара и мрачно думал, что в качестве гонорара его просто «уберут». Но с ним расплатились. Это была сумма, равная его 5-летнему окладу.

- Этот гонорар вас достоин, –– вальяжно улыбнулся ему «компаньон». –– Не сравнить с государственной зарплатой. А дальше больше будет.

Сколько их потом было, «компаньонов»: ввоз и вывоз нелегального, а то и криминального товара, сомнительные шоу и фестивали, на которых наваривался солидный «черный нал», перевалочная база для боевиков и парней, бегущих за море от правосудия. В Приморске они без проблем получали новые «чистые» до-кументы и ночью поднимались на один из кораблей, где их уже встречал «свой» человек, сопровождающий. «Меня же поставили как раз бороться с такими дела-ми!» –– думал порой Веселов и тут же тоскливо понимал, что отказаться или вый-ти из игры он уже не сможет. Во-первых, он уже по уши в этой грязи. А во-вторых… Таня и Коля. Наверное, через его первых «компаньонов» всем стало из-вестно его слабое место.

«Если продаваться, то задорого», –– цинично рассудил Павел Николаевич, повышая расценки за свою помощь. Если его втянули в это болото, заставили по-стоянно жить в страхе за своих детей, бояться разоблачения и презирать самого себя, то пусть платят за это.

И когда Таня заикнулась о желании поехать на «Республику Игрек», кото-рую скрепя сердце разрешили провести близ Приморска, Веселов пришел в ужас. Ему была предназначена доля от доходов с фестиваля. Сумма была такая, что ста-новилось ясно: или это отмывка чьих-то денег, или… Он содрогнулся, представив себе, как какие-нибудь «продвинутые мыслители» или «клевые отвязные челы» угостили его дочь какой-нибудь отравой –– якобы для «нового познания мира» или для «реального веселья». Потом вспомнились жалобы из Первомайска на без-образные сексуальные оргии «республиканцев». Не дай Бог какой-нибудь длинно-волосый ублюдок в желтой юбке, в которых там все парни шляются, уговорит Та-ню сбегать на Башню Любви и «освободиться от предрассудков» на три дня. При одной мысли об этом Павла замутило физически.

Он примчался в квартиру Алины и детей как раз когда Таня собирала вещи, сбросил на пол ее желтый чемодан и категорически запретил дочери участвовать в «Республике». К счастью, Алина на этот раз взяла сторону бывшего мужа. И наду-той, убитой горем Татьяне пришлось убрать чемоданчик на антресоли и распро-щаться с мечтами об авангардной музыке, «продвинутых философах», Башне Любви и придурке Игоре Первом, по которому уже давно сизо плачет. «Чтоб ни-какой там шмали не было!» –– сурово сказал Игорю Веселов, подписывая разре-шение на проведение фестиваля.

35-летний обормот в «модных» рваных джинсах, «гавайке» и бандане, по-следние 15 лет косящий под отвязного десятиклассника, закатил глаза: «Что вы, товарищ полковник! Как можно? У нас культурное мероприятие, а не шалман ка-кой-нибудь!».

Именно шалман. Интересно, сколько участников оттуда уедут с наркотиче-ской зависимостью? А сколько девчонок «обрадуют» родителей неожиданными внуками? Про очереди к венерологам можно даже не говорить. Им предстоит не-малая работа с теми, кто «приобщился к новому видению мира», «освободился от предрассудков» и каждые три дня бегал в Башню Любви. Жаль, что на «Республи-ке» завязаны такие деньги, что ее нельзя запретить проводить в окрестностях Приморска. Но если бы дочь ослушалась запрета, то Веселов послал бы к чёрту и свой гонорар, и «компаньонов», и принял бы весь огонь на себя, чем бы это потом ни было чревато.

Еще во времена их брака Алина не раз упрекала Павла в том, что он из-за своей работы не может уделять достаточно внимания и заботы детям. Что ж, те-перь он это искупил.

Часть 2. 2009 год.

5. Поздний визит.

Чуть не пересчитав по дороге все столбы, Павел наконец-то доехал до дома, где в последние полгода снимала квартиру Виталина. Заглушив мотор, полковник не сразу отстегнул ремень, а закрыл глаза и положил голову на рулевое колесо, ко-торое по-прежнему сжимал обеими руками. Потом глубоко вздохнул и вышел. Уже у подъезда спохватился, вернулся и старательно запер БМВ и подключил сигнализацию.

В подъезде было темно, и полковник сразу споткнулся о ступеньку, налетел на ржавые перила и чуть не обвалил их.