Скажите Жофике

Дора молчала. Что с девочкой? Обычно она так радуется, когда ей приходится помогать Марте. Дора любит литературу и охотно принимает участие в школьных концертах. На этот раз Марта собиралась подобрать материал о Петефи или же, если не найдет ничего подходящего, составить литературно-художественный монтаж. Дора отлично сыграла бы роль Петефи, а долговязая белокурая Лембергер – Йокая. В прихожей пахло краской. Дорин плащ висел на вешалке рядом с сиреневым дождевиком Вики. Тут же были и два рюкзака – один побольше, другой поменьше. Когда выезжали коллективно на Добогокё, ни у одной из сестер еще не было туристского снаряжения, Видимо, Халлер любит вылазки,

– Что, за город собрались? – спросила Марта.

Теперь девочка взглянула ей в глаза и схватилась за шею. Рука привычным движением пыталась нащупать медальон. В минуты волнения Дора всегда тянулась к цепочке. Проведя рукой по голой шее, девочка бессильно поникла. Узнать бы, о чем она сейчас думает.

– Мы на прогулку, – прошептала девочка.

– С Вики?

– Да.

– И далеко?

На этот раз Дора вовсе не ответила, только кивнула. Видимо, девочка не любит ездить с сестрой. Хотя она всегда радуется загородным поездкам. Вот на Добогокё Дора была расстроена. Она сразу почувствовала недоброе между Вики и Халлером. Сама она, Марта, была занята тогда с детьми, врассыпную гулявшими по лугу. Может, в райсовете придумают что-нибудь? С кем бы поговорить? С Фехервари? Он толковый. В сущности, она ведет себя малодушно, здесь нужна бы большая настойчивость, это дело с Халлером не шуточки, оно бьет сразу по двум ученицам, а сколько еще будет задето людей помимо них, косвенно! Матери наивны, они никогда не желают верить в то, что дети всегда все знают. Но как бороться с Вики и Халлером, чтобы не ранить при этом Марианну?

– Ну все, спи! И не забудь завтра зайти ко мне.

Дора проводила Марту, потом с минуту следила, как она пробирается к выходу по слабо освещенному двору, и вдруг рванулась вдогонку. Марта услыхала за своей спиной лихорадочный стук каблуков. Спотыкаясь в Викиных туфлях на неровном булыжнике, Марту догоняла Дора. Она настигла ее под аркой. Марте пришлось удержать девочку – с такой стремительностью та бросилась к ней. Стоя в одной туфле – другая свалилась по дороге, – Дора напряженно заглядывала Марте в глаза.

Она хотела что-то сказать, но не могла: ей было запрещено говорить. Так смотрят животные, которые лишены дара речи. Встав на цыпочки, Дора судорожно обняла Марту за шею и, притянув к себе ее голову, порывисто поцеловала в щеку. Потом опять раздался стук ее каблуков (она уже успела подцепить на ногу вторую туфлю), и Марта услышала, как Дора захлопнула и заперла за собой дверь.

Дора никогда никого не целовала. Это не Таки, которая вечно терлась около учителей и при всяком удобном случае украдкой поглаживала рукава их одежды. Так ведут себя люди, когда прощаются. Очевидно, Вики хочет перебраться в другой район – может быть, из-за Халлера, а ребенка с осени отдаст в другую школу. Но почему девочка попрощалась теперь? Ведь завтра она придет в кружок юных поварят, а в августе вместе со всеми поедет в лагерь.

Несмотря на поздний час, спать Марте не хотелось. Взволнованно шагая по комнате, она машинально перекладывала вещи с места на место. Юдит будет трудно в школе первое время. Ведь она никогда не сталкивалась с учениками. Второй удар за такой короткий срок: свою работу она любит почти так же, как любила мужа. И все равно она счастливая, ведь у нее дочка! Когда-нибудь она, может, поумнеет настолько, что поймет, какая у нее девочка.

Со временем Юдит постигнет, что именно такие вот средние ученики и задают больше всего работы педагогу. Они-то и есть шкатулка с секретом. Хорошего ученика понять не трудно. Лентяй, если его встряхнуть, тоже рано или поздно начнет заниматься. С теми, что родились со слабыми умственными способностями, как ни мучайся, учитель ничего не добьется, это тоже легко понять, выяснить, они не секрет. Отличный ученик еще менее загадочен. При наличии умственных силенок и двоечник в один прекрасный день раскачается, если, конечно, неустанно подгонять его, – и тут не над чем особенно ломать голову. Когда Юдит проработает в школе, как она, Марта Сабо, четырнадцать лет, ей тоже станет ясно, что в характере пятерочника и двоечника можно найти сходные черты. Труднее всего подобрать ключи к "середняку". Если бы Марта не была так сильно загружена, она бы изучала именно эту категорию детей. Попал в точку – и ребенок начинает расцветать на твоих глазах, не попал – значит, битва проиграна. Надо уметь вести упорную борьбу за каждую душу. К Жофике ключ уже найден.

О том, чтобы перейти в институт, не может быть и речи. Но, пожалуй, под настроение она все же позвонит Добаи! Пусть прочитает у нее в дневнике про одну девочку. Конечно, не называя фамилии. Она и теперь очень хорошо помнит свою первую запись о Жофике в начале учебного года. "Невнимательная! – стояло в дневнике. – Если эта девочка когда-нибудь заставит себя сосредоточиться – но не на том, что случайно привлечет ее внимание, а целеустремленно, – она сумеет развернуть свои способности". Это случилось. Но работа только начата: ведь пока, кроме решения загадки, ничего еще не найдено. Сделан только первый шаг к успеху! Борьба за Жофику началась.

А все же сегодняшний день был хорош!

Юдит, наверное, не сможет составить как следует даже плана урока, если будет пользоваться своими образцами. Марта охотно бы помогла ей, не будь в Юдит столько спеси. И все же надо попробовать. Не слишком ли она была сегодня резка с Хидашем? Но кто виноват, что он такой непокладистый! Ведь от него-то она меньше всего ожидала, что он будет толкать ее к Умникам.

Она постелила себе и, взяв в постель сборник стихов Петефи, начала составлять программу концерта для лагеря. Завтра она поговорит с Дорой и позвонит пионервожатой Бауман. Да и к Биро надо будет забежать. Вот удивится Бауман ее выдумке!

Войдя к Понграцу, Жофи не заметила пончиков, так как сразу же должна была бежать за покупками. Пончики она увидела лишь тогда, когда принялась за уборку. Они стояли на маленьком столике возле пепельницы с конской головой. Начав подметать, Жофика прикрыла их салфеткой, чтобы не пылились. А когда закипело молоко и сварилось кофе, поставила тарелочку с пончиками рядом с чашкой на поднос. Но дядя Пишта пробурчал, что пончики Жофика должна съесть сама, и еще сказал, что не будь она разиней, то заметила бы их сразу, как только вошла. Себе он велел отрезать кусок хлеба да намазать его топленым салом, а не маслом, потому что масла даже деды его терпеть не могли. И кто ее просил приносить столько масла?

Итак, они снова ели вместе – Жофика пончики, а дядя Пишта свою краюху с салом. Пончики хотя и зачерствели немного, но были еще вкусные, только варенья оказалось мало. Жофи оставила варенье напоследок. Она собрала его ложечкой и помазала последний кусочек для запаха.

Старый Пишта время от времени поглядывал на Жофи. Пожалуй, питанием девчонка дома обеспечена: она не набрасывается на еду, а так, клюет понемногу. Видно, на съестное у них хватает. Эржи так же вот оставляла варенье напоследок. Одежду Жофи тоже имеет приличную. Наверное, получила от Красного Креста – там в нынешнем году выдавали кое-что детишкам. Но все-таки гложет что-то эту малявку, иначе отчего ей быть такой молчаливой? Ягненка даже не видит, нет того, чтобы взглянуть на железную печку. Стоит нос повесив и режет мясо. Думает, из этих лоскутков гуляш получится! Хоть бы подняла голову, слепая курица, стоило возиться вчера целый день! А игрушка получилась на славу, особенно голова красивая, и смотрит печально, как живая. Да посмотри же наконец! Только и знает что копошится по хозяйству. Что же ее все-таки точит? Теперь небось не спрашивает, может ли он петь или там стихи говорить. Он даже давеча вспомнил кое-какие, что еще с детства пристали. Тогда по одну сторону становились девчонки, по другую – мальчишки, одни спрашивали, другие отвечали. Среди них были ястреб и охотник, заяц и собака. У девчонок-голубей спрашивали: