Страница 2 из 7
Последняя мысль напугала больше всего.
Перестают чувствовать боль, лишь в том случае, когда на нее перестают реагировать нервные окончания.
Этот страх заставляет меня что-то сделать. Как-то начать действовать.
В этот раз паники нет, что несколько непонятно.
Наоборот, страх выступил стимулятором, заставившим меня действовать.
Хочу открыть глаза и пытаюсь это сделать.
Но даже такое, хоть и мысленное усилие, приводит к возвращению сильнейшей боли.
Кроме того я ощущаю приступы рези в висках.
И это только радует меня. Я понимаю.
"Виски. Голова. Я чувствую свою голову и боль в ней".
И только я это осознаю, как все мое тело начинает корёжить. Оно бьется в конвульсиях. Оно напрягается и расслабляется.
Через меня будто пропускают тысячи вольт электричества.
Я трясусь. Но при этом ко мне возвращается чувствительность.
Я понимаю, что лежу на чем-то твердом.
Ощущаю вкус крови у себя во рту от прокушенной губы.
Чувствую, как мой затылок бьется о пол, или то, на чем я лежу.
Но при всем при этом, я начинаю оживать.
Радость.
"Я чувствую. Я могу чувствовать".
И эти мысли заставляют ухватиться меня за это непонятное ощущение покалывания во всем теле, которое, казалось бы, пробегает по мне, начиная от головы и заканчивая кончиками пальцев ног.
Но что еще более непонятно. При всей этой странной и какой-то нереальной для меня ситуации мои мысли все так же продолжают течь несколько вяло и, я бы даже сказал, как-то отстраненно.
Будто это все происходит вовсе не со мной.
И эта раздвоенность сознания настораживает меня, но она же и спасает.
Дает возможность отстраниться от той боли, что корежит мое тело.
При этом я контролирую и ощущаю его и все, что с ним происходит.
И я понимаю, что все это происходит со мной.
И опять голос.
Теперь я более чем уверен, что говорит женщина, вернее девушка лет двадцати пяти.
- Потерпи немного, сейчас идет ускоренная адаптация, у нас нет времени, чтобы позволить себе долго возиться с тобой, - произносит она.
И иголки, кусающие меня, вновь принимаются сверлить мое тело с новой силой.
А волны электрических разрядов опять начинают разбегаться по моим мышцам и нервным окончаниям, заставив тело биться в еще больших конвульсиях.
- Все. Теперь все, - говорит женщина, и разряды прекращаются, - теперь отдыхай.
И я слышу удаляющиеся шаги.
****
Лежу. Что делать? Не известно.
Но сейчас я, по крайней мере, уверен в том, что полностью ощущаю свое тело.
И вокруг нет той пустоты и вакуума, которые окружали меня в момент пробуждения.
"Что делать?" - еще раз спрашиваю я у себя.
Страх, все еще живет в моем сознании.
Но теперь он не вгоняет меня в панику.
Ведь я понимаю, что того фактора, который и послужил причиной его появления, больше нет.
Теперь, в противовес всему произошедшему ранее, страх заставляет меня действовать.
Думать и делать.
Он перестал быть сдерживающим или останавливающим меня чувством, а перешел на уровень чувств, стимулирующих организм к каким-то действиям.
И поэтому я дожидаюсь пока боль, стучащая в висках, немного не спадет.
Она, после того, как все мое тело искусали мелкие разряды электричества, возобновилась вновь.
Но сейчас это была физическая боль тела, которую можно было понять.
И от нее можно отключиться, что я уже сделал.
Но вот ощущения все еще не поменялись.
Смотрю на себя будто со стороны. И чувство при этом такое, будто это вовсе не мое тело.
Но пока так даже лучше. Такое двойственное восприятие не отвлекается на боль и позволяет трезво оценить обстановку.
Оно же, точно указывает и на то, что тело все-таки мое.
Разбор столь странного своего восприятия реальности решил оставить на потом.
А сейчас, пора было попытаться понять, где же я оказался и что же со мной произошло?
Открываю глаза. Это теперь получилось с первого раза. Хоть и с некоторым трудом. Будто я открыл глаза после очень долгого сна.
Осматриваюсь. Вернее просто смотрю вверх, прямо перед собой.
Надо мной светлый потолок. Его я вижу сквозь какое-то слегка темноватое стекло.
"Так я лежу в каком-то аппарате", - доходит до меня.
Пластиковая, на мой взгляд, облицовка.
"Вот что слегка приглушало голос той девушки", - смотря на полупрозрачный колпак, понимаю я.
Немного поворачиваю голову, боясь повторения вспышек боли.
Но она вполне терпимая.
"Точно. Это какой-то аппарат. Похож на тот, что делает магнитно-резонансную томографию. Видел такой пару раз по телевизору. Тут же, судя по всему, что-то нечто похожее".
Лежу и осознаю следующую мысль.
"Значит я в какой-то больнице".
Это подтверждает и мое обоняние, которое уловило хотя и слабый, но знакомый запах каких-то химических препаратов и лекарств.
"Больница", - поселяется во мне уверенность.
Черт. Опять вспышка боли в голове. И от нее не спасло даже мое состояние отчужденного наблюдателя.
Пережидаю ее. Закрывая глаза. Так легче.
"Как же она болит", - непроизвольно думаю я и только тут задаю себе вопрос, который должен был появиться уже давно, - "а что я вообще делаю в больнице?"
Напрягаюсь, стараясь вспомнить. Но совершенно ничего не помню. Голова пустая.
Не в принципе ничего, а того, почему я мог оказаться тут.
Последнее мое воспоминание, это как мы едем с частником-бомбилой по дороге, направляясь к небольшому городку, туда, где живут мои родители.
И где я должен был провести свое будущее лето.
****
Не понятно, сколько времени назад.
- Парень, тебе куда? - раздается голос у меня за спиной, - если в Поманск (такого города нет, сам придумал), то за триста довезу без проблем.
- Дороговато что-то, - отвечаю я местному извозчику, который не трется возле остальных таксеров.
Это явно частник, и работает втихоря от них.
Те не любят делиться.
А с этим можно было поторговаться.
Я не жадный, но у меня просто больше с собой не было.
Вчера отметили окончание сессии и денег у меня чуть больше, чем кот наплакал.
На электричке мне ехать не хотелось, так что решил попытать счастья среди местных водил.
Тот замялся.
Посмотрел на толпу других таксистов стоящую у входа на вокзал и спросил.
- Сколько.
- Сотня, - с невозмутимым лицом ответил я.
Ну, наглеть, так по полной. Видимо, с наглостью я чуток переборщил.
И триста рублей было не много, а за сотню мараться, так вообще никто не будет. Этот водила считал точно так же.
Но и искать других клиентов мужик не хотел.
- Давай двести, - сразу предложил он нормальную цену, что устроила его.
Мне она тоже подходила.
И поэтому я сразу согласился, не став больше тянуть резину, хотел попасть побыстрее домой.
Отец сегодня должен был свести с одним своим знакомым, у которого я и должен был проходить летнюю практику.
Так бы я поехал к себе попозже, но так сложились обстоятельства, что знакомому отца уже сегодня ночью нужно было улетать, а место он предлагал хорошее.
Не стоило упускать такой шанс.
Вот поэтому я после вчерашнего праздника жизни и собрался хмурый и не выспавшийся в дорогу.
Поскреб по сусекам, нашел ту мелочевку, что завалялась в моих немногих карманах.
И отправился на вокзал.
И вот сейчас мы несемся по трассе.
Водила любил поболтать. В другое время я бы, наверное, и сам не прочь был пообщаться, но не сейчас.
Голова гудела. Во рту сухо. Той бутылки воды, что я выпил, хватило едва на треть пути.
Поэтому поняв, что собеседник из меня никакой, тот включил радио и просто несся вперед.