Страница 34 из 50
-Отце наш, еси ... небеси... не помню. Ваше высокоблагородие, а можно я своими словами законы Моисея перескажу?
Офицеры посовещались с минуту и решили, что раз полковой священник положенных занятий с людьми не проводит, то и требовать от них досконального знания обрядов и молитв нельзя. Конец сомнениям положил возглавлявший по старшинству комиссию полковник:
-Мне не пономари нужны, а унтер-офицеры! Он же грамотный, ежели нужда будет, то и по книге молитву прочтет. Знания уставов не в пример важнее. Я с нашим батюшкой поговорю, пусть хотя бы унтеров подучит немного.
Так Сашка досрочно стал унтер-офицером, жалованья правда существенно не прибавилось, зато забот стало много. В те далекий времена солдат обучали только строевым и ружейным приемам, предполагалось, что уставы внутренней и караульной службы служивый освоит сам по себе. Обычно в помощь новобранцу назначали дядьку-наставника из старослужащих, но для 13-го егерского полка такая практика оказалась неприемлема... В итоге проводить занятия пришлось как офицерам, так и "меньшой братии", особых успехов ученики к сожалению не показывали, пройдет еще не мало времени, пока наконец из крестьян и мещан они превратятся в солдат. Пока же приходилось мириться ка с большими, так и с мелкими нарушениями, иначе просто никак. В конце лета случилось забавное происшествие, обходя рундом посты в карауле Александр обнаружил возле порохового погреба часового в одном нижнем белье, правда при оружии и в сапогах. На вопрос "Что случилось?" служивый объяснил, что жара сморила и он решил искупаться в близлежащем пруду, а какие-то ироды уволокли аккуратно сложенную на берегу мундирную одежду. Пришлось немедленно сменить его, и прибыв в караулку Сашка сразу же отправил свободную смену на поиски. Диверсантов нашли быстро, тут же возле пруда в кустах и жестоко выпороли крапивой, городские мальчишки решили поиграть в войну и соблазнились блестящими цацками на мундире и кивере. Поскольку начальник караула отдыхал и прикорнул за столом, то это ЧП осталось без последствий. Уставы начала века несмотря на несомненное сходство с современными имели ряд существенных отличий, так был целый изощренный ритуал отдачи чести вышестоящим начальникам. Причем в эту категорию попадали и городские чиновники, приравненные по табели о рангам к старшим офицерам. Одно время они даже специально приходили из города вместе с женами и домочадцами, чтоб полюбоваться, как солдатики выскакивают из караульного помещения и строятся под барабан. Но к счастью, полковые офицеры на очередном празднике сильно поругались с местной элитой и вышло негласное распоряжение, что "шпакам" и "рваной гарнизе" никаких почестей более не оказывать. Осенью и зимой другая беда прибавилась, люди положительно не могли понять, как это караулить на на слякоти или морозе и не пропустить шкалик-другой водки для "сугреву"? Алкоголь в городе всегда можно было достать в любых количествах и по сходной цене, расчетливые продавцы отпускали даже в долг. Кроме кабака и трактиров пойло продавали в любой лавке, достаточно было солдатику подмигнуть, как на свет, точно заяц из шляпы фокусника моментально появлялась зеленая бутылка. Ночью к услугам страждущих был "шланбой" - окошечко за красной занавеской на задах москательной лавочки, суешь туда в форточку деньги и получаешь взамен огненную воду в запечатанной сургучом посуде. Надо сказать полковой командир вел борьбу с "зеленым змием" не на жизнь, а на смерть, но к сожалению победа была далека. В прошлую кампанию у него весь полк упился при отступлении брошенной маркитантами водкой и чудом не угодил в плен. Поняв тщетность усилий, полковник распорядился собрать в первой роте первого батальона всех непьющих, или по крайней мере "трезвого поведения". Так их и прозвали "трезвой ротой", своего рода авангард и резерв на случай чрезвычайных происшествий. К сожалению пресловутые ЧП ждать себя не заставили...
Этот осенний день не отличался от других, все шло по заведенному распорядку, начальство стремилось использовать последние погожие деньки для занятий в поле. Хотя нет сегодня закончили раньше, перед обедом торжественное построение на молебен, оказывается сегодня праздник, вот бы узнать еще какой. Приглашенный из города священник что-то невнятное гнусаво бормочет себе под нос. Александру вся эта религия не волнует, его беспокоит чрезвычайно насущный вопрос, не пост ли сегодня, а значит мясная порция на обед накроется, и так дают только три дня в неделю, а тут еще это... От нечего делать он разглядывал сослуживцев, судя по выражению лиц большинство собравшихся озабочено отнюдь не спасением души. Вон как принюхиваются к ароматам доносящимся со стороны кухни, аж вытянулись, не иначе мечтают о казенной говядине, а не о райском блаженстве. А вот один, редкость - Федька не иначе по дому и семье ностальгирует, вспоминает наверное под молитву, сельский праздник. Оглянулся назад, Григория священнодействие никак не зацепило, он же из староверов, а значит "казенный" батюшка для него "аццкий сотона". Удивительное дело, на весь полк Сашка один единственные атеист, а вот тут на плацу все ведут себя одинаково, да и в быту тоже. Если есть выбор кабак или церковь, то последняя всегда проигрывает. Однако все себя считают православными, правда по результатам проверки, как остроумно подметил в отчете Денисов, "молитвы знают, но не понимают". Так "обретение Царьграда" по народному - это оказывается, чтоб град посевы не побил, а как еще иначе, с географией у нижних чинов туго.
Но вкусить вареной говядины Александру в этот раз не пришлось, молебен закончился, и всех тотчас загнали в казарму. Судя по тому как забегали офицеры, можно было сделать вывод, что что-то чрезвычайное случилось. Штабс-капитан Денисов временно замещавший заболевшего ротного, направил Александра в цейхгауз получать боевые патроны, неужели началась война? С кем, тут в этой глухой уездной дыре биться? Разве что парашютный десант высадился, ага инопланетяне с Марса прилетели, больше некому... Не успели раздать боеприпасы, как последовало новое распоряжение осмотреть ружья, проверить кремни в замках и штыки, опять работа для унтера-"оружейника". И спустя час, закончив сборы, первая рота в походной колонне отправилась по проселочной дороге на запад, ранцы не взяли, и хоть шли налегке но привычного веселья не было.
-Гриша что случилось, куда нас гонят? Разбойники что ли завелись в округе, может на них идем? -вопрос не праздный, в этом уезде все спокойно но вот в соседнем пошаливала банда, никак поймать не могли.
-Слышно крестьяне казенные взбунтовались, глянь вон наш Иван Федорыч какой смурной идет.
-А это что за хмырь с нами увязался, впереди скачет? -по расписанию место Сашки было в голове походной колонны рядом с офицерами и барабанщиком. Все шли пешком, кроме вышеупомянутого чиновника, гарцевавшего на пегой кобылке, кавалерист хренов, как только в седле такая туша держится.
-Исправник местный, харя разбойничья, с эдакой только под мостом с ножом сидеть... -точно подметил собеседник, Ломброзо бы с удовольствием принял этого "стража порядка" в свою коллекцию преступных типов. Одним только видом народ устрашает, специально что ли таких на полицейские должности набирают?
Видимо совсем дело дрянь, Денисов и молодые обер-офицеры угрюмо молчат, зато сзади в строю нижние чины перешептываются вовсю:
-Слышь Фома, энто неужто стрелять зачнем? Не в басурман, а в своих хрестьян православных?
-Завсегда так ежели мужики бунт учинили, у нас в соседнем сельце было при Катерине еще, так полста народу положили. Войско пришло и из ружьей в их палили, а опосля остатних казаки в шашки взяли.
-Неужто не разбегутся, у них почитай и ружьев то нет, рази палки одни да каменья?
-Энто вы городские труса празднуете, привычные. А наши мужички крест целовали, друг дружку не выдавать и стоять крепко. Грят бабы детишек малых на штыки вострые кидали, раз уж всем помирать, так быстрее.