Страница 16 из 33
— Дорогу-то знаешь? Не заблудитесь?
— Не волнуйтесь, — тихо сказала Акира. — Спасибо вам.
И посмотрела на контролершу большими синими глазами.
Тёма вдруг понял, что контролерша разговаривает только с Кирой, как будто его, Тёмы, здесь просто нет. Но, с другой стороны, на контролера она тоже не обращала никакого внимания, хоть он и начальник. Это что ж получается? Никакого уважения к мужчинам! И тогда Тёма сочувственно взглянул на контролера, а контролер тоже вдруг с ПОНИМАНИЕМ посмотрел на Тёму.
— Пойдемте уже, Вениамин Венеаминович, — вежливо пробасила контролерша. И тут же достала из кармана свисток. — Это там кто? Заяц?
Поезд подходил к станции. С сиденья у двери вдруг поспешно вскочил парень в рабочей спецовке и устремился через тамбур в другой вагон. Контролеры переглянулись, сорвались с места и, ни слова не говоря, помчались за ним.
— Пронесло! — сказала Акира и вытерла пот со лба.
Тёма без сил опустился на скамью. Перед глазами у него плыли цветные круги.
«Никогда в жизни! — подумал он. — НИКОГДА В ЖИЗНИ я больше никуда не поеду без билета!»
— Вот видишь, — улыбнулась Акира. — А ты волновался. И совершенно незачем было деньги на ветер бросать!
Кира запахнула курточку, вытянула ноги и прикрыла глаза.
Пока Кира дремала, Тёма смотрел в окошко — теперь уже не просто так, а ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО, чтобы не пропустить нужную станцию. В вагоне было жарко, и он очень перенервничал из-за контролеров, поэтому ему тоже хотелось спать, но он тер глаза и говорил себе, что не имеет права уснуть, потому что он — штурман и капитан корабля и должен благополучно доставить пассажирку в порт «Голубые ели». Он представлял себе морские елки сине-зеленого цвета, наверное, это такие водоросли, они медленно качаются в воде, а между ними не спеша плавают красные рыбки, черно-белыми столбиками опускаются на дно морские коньки — те самые, шахматные, и все это так торжественно, плавно, красиво…
— Пиво, мороженое, жевательная резинка, чипсы, пепси-кола, соки разные, шоколад!
Тёма потер глаза.
По коридору шла крошечная, круглая, как колобок, женщина с огромной и довольно грязной клетчатой сумкой из пластика. Толкая сумку перед собой, она певучим голосом перечисляла и расхваливала товар, предлагать который было почти что некому — вагон совсем опустел, кроме Тёмы и Киры из пассажиров остался только человек-робот.
— Девятка, «Балтика», почем? — спросил робот механическим голосом. Солнечный луч из окна попал ему на лицо, он прищурился одним глазом, а во втором, широко открытом, неподвижном, отражался солнечный зайчик.
Тёма от удивления широко раскрыл рот.
— Стеклянный глаз! — шепнула Акира. Она тоже проснулась и испуганно смотрела на необычного пассажира.
— Пятьдесят рублей! — вывела руладу продавщица.
Робот сверкнул на нее обоими глазами.
— Нет, вроде настоящий! Но страшный какой! — охнула Кира.
Продавщица подняла сумку и пошла дальше. «Как хочется мороженого», — подумал Тёма.
И тут же услышал голос Акиры:
— А какое у вас мороженое?
— Стаканчики вафельные с кремовой розой и Ленинградское, сливочное в шоколаде, — ответила продавщица.
— А почем Ленинградское? — спросила Кира.
— Ленинградское тридцать.
— С ума сойти, — сказала Акира. — Всюду по двадцать шесть.
— А наценка? — мороженщица сразу взяла высокую ноту. — В поезде — особая цена! Не хотите — не берите!
Но Кира уже достала из кармана деньги — пятьсот и сто рублей, отделила сотню.
— Два Ленинградских, пожалуйста.
Продавщица достала из своей бездонной сумки два подтаявших брикета, протянула их Кире и отсчитала сдачу — сорок рублей.
Кира аккуратно сложила деньги — четыре десятки и бумажку в пятьсот рублей, положила их назад в карман своей курточки и протянула Тёме мороженое.
— Ничего не поделаешь. За сервис надо платить!
Тёма развернул мороженое и с наслаждением принялся его лизать — пока совсем не растаяло. Он старался не думать о том, что родители никогда не разрешили бы ему есть мороженое, которое лежало в такой грязной сумке, — ну и ладно, подумаешь, зато какое оно вкусное!
Наверное, Кира думала о том же. Судя по выражению лица, немного перепачканному шоколадом, она была очень довольна жизнью.
— Видишь, что значит ЭКОНОМИЯ БЮДЖЕТА! Деньги надо тратить с умом!
Тёма не мог с этим не согласиться.
Единственное, что ему портило удовольствие, это сосед. Он как-то угрюмо посмотрел на Тёму и Киру и стал медленно подниматься.
В вагоне не было ни души.
Тёма ел мороженое и думал о том, как он будет сейчас защищать Киру.
Но Кира тоже заметила движения робота и сразу насторожилась. Она тихонько толкнула Тёму локтем в бок и показала глазами в конец вагона. Тёма кивнул.
Они взяли портфели, встали и вышли в тамбур. Кира выбросила в урну почти растаявший брикетик. Тёма продолжал лизать свой, хотя ему уже совершенно не хотелось. Но почему-то ему показалось, что если он ТОЖЕ выбросит мороженое, то Кира подумает, что он испугался.
Неестественно выпрямив спину и странно улыбаясь, механический человек приближался к тамбуру. Один его глаз был широко раскрыт, другой прищурен. Было понятно: если он нападет, нет смысла просить его о пощаде — машина жалости не знает.
Робот зашел в тамбур.
Тёма вытянул вперед руку с мороженым, защищая Киру.
А Кира вдруг сделала шаг вперед, вынула из кармана своей курточки пятьсот рублей, протянула их странному человеку и сказала небрежно:
— Позвольте угостить вас бокалом пива!
Робот схватил деньги, зыркнул глазом, рыкнул, повернулся сразу всем туловищем в противоположную сторону и умчался по вагону вслед за продавщицей.
Тёма в изнеможении прислонился к стенке. Акира спокойно взяла у него из рук остатки мороженого, выбросила их в урну, достала из кармана батистовый платочек, вытерла губы и руки, а затем протянула платочек Тёме.
— На безопасности экономить нельзя! — сказала она. — Моя мама всегда так говорит! А потом мы обязательно ВЫСЛЕДИМ ЭТОГО ПРЕСТУПНИКА! И поймаем его!
Тёма вздрогнул. А может быть, это слегка вздрогнул поезд — тормозя перед остановкой.
— «Голубые ели»! Следующая станция «Ботанический сад»! — объявили в громкоговоритель.
Тёма опомнился.
— Нам выходить!
В последнюю минуту они выскочили на перрон и какое-то время стояли не шевелясь, глядя вслед уходящему составу.
7
Рубиновый браслет и пирожки с луком
Над перроном возвышалась хорошо знакомая Тёме вывеска — «Голубые ели». Рядом стоял такой же знакомый киоск. Он был здесь всегда. Тёма очень любил этот киоск, в нем продавались интересные вещи — старые газеты и журналы, которые дачники покупали для растопки каминов и печей и которые так интересно было листать в дождливый день; всякие заколки, которые нравились девочкам; рыболовные снасти для мальчиков и еще большие ярко-красные петушки на палочке — очень вкусные и дешевые, почему-то такие были только здесь. Тёма их обожал, хотя мама их покупать не разрешала. Она была «помешана на гигиене», как говорил с укором и гордостью Тёмин папа. При мысли о родителях у Тёмы защемило внутри, но виду он не подал, тем более что Кира уже прилипла к витрине киоска и что-то высматривала.
— Видишь петушки, — сказал Тёма. — И всего по семь рублей! А в Москве ты их ни за какие деньги не купишь!
Но Кира, казалось, не слышала. Она во все глаза, не отрываясь смотрела на браслетик из стеклянных «рубинов», скотчем приклеенный с внутренней стороны к витрине киоска.
— Вот ВЕЩЬ! — выдохнула Кира.
— Эти стекляшки? — удивился Тёма. — Зачем они тебе?
— Много ты понимаешь, — свысока ответила Кира. — Натуральные камни опять в моде! И как раз к моему синему платью. У меня же концерт в музыкалке!