Леди Защитника (ЛП)

— Кажется, я начинаю понимать, куда тебя заводит твоя логика, Сариана. Ты удивительное создание.

— Поэтому, — решительно насела девушка, — раз уж у нас одна цель и мы оба вовлечены в поиски, не вижу причин, почему мы не можем сотрудничать, как два разумных человека.

— Ты это имеешь в виду под перемирием? — глубокомысленно спросил Гриф.

Она повернулась взглянуть на него, глаза под капюшоном мерцали таинственнее, чем когда либо.

— Да.

— А как насчет моих претензий на тебя? — начистоту спросил он.

Она глубоко вдохнула, словно собиралась броситься в море для ночного заплыва.

— Мы обсудим это, когда вернемся в Серендипити с резаком.

Гриф рассмеялся.

— Теперь мне все понятно. Мы забудем об этом, пока ищем резак. Ты притворишься, что не жена мне, а я буду достаточно джентльменом, чтобы не поднимать эту тему. И ты думаешь, что как только мы вернемся с резаком, ты тут же запрыгнешь на ригер и вернешься на Восток, овеянная славой, а там тебя защитят восточные законы и традиции, верно?

— Как я уже сказала, — с притворной скромностью заявила Сариана, — мы сможем обсудить наше дело, когда резак будет в безопасности в руках Авилинов.

Все еще усмехаясь, Гриф покачал головой.

— А пока чем предлагаешь заняться?

— Ты о чем? — вопросительно подняла голову она.

Все его веселье пропало.

— О той одинокой койке в каюте. О том, что я хочу тебя больше, чем сделать следующий вдох. О твоем желании выяснить, есть ли в страсти нечто большее, чем тысяча обнаженных нервных окончаний.

— Меня это больше не интересует!

— Еще как интересует. Ты умна и образована, и тебе должно быть чертовски хорошо известно, что в сексе должно быть нечто большее, чем то, что ты познала той ночью.

Она посмотрела на него, не пытаясь отрицать столь очевидную правду.

— Думаю, лучше удовлетворить мое любопытство с другим человеком.

От изумления Гриф едва не выронил кружку.

— С другим человеком? После того, как мы уже возлежали вместе?

Ему потребовалось время, чтобы успокоиться. По удивленному выражению ее лица он мог бы сказать, что она ни малейшего понятия не имеет, какое ему понадобилось усилие, чтобы погасить волну гнева, поднятую в нем ее словами. Одним длинным глотком он прикончил эль.

— Гриф, ты в порядке?

— Окажи услугу нам обоим, Сариана. — Его голос был полон сдерживаемого гнева. — Никогда не говори мне о том, чтобы отправиться в постель к другому мужчине.

— Прости, Гриф, — очень искренне произнесла она. — Я вижу, что это тебя расстроило.

Он умоляюще воззрился на звезды.

— У тебя талант доводить меня до края. Смотри, чтобы я за эти дни не переступил черту твоими стараниями.

— Я же сказала «прости», но ты должен понять и мою точку зрения на происходящее. Я не считаю себя замужней. Ты не можешь, во имя всеобщей морали, ожидать, что я приму правила и традиции из сказок Первых западных поселенцев. Я не верю во все эти ваши легенды.

— Я могу заставить тебя поверить в них.

Это было и предупреждение, и официальное предложение, но Сариана, казалось, этого тоже не осознала. Несмотря на логику и талант к формулировкам, его леди защитника временами бывала на удивление бестолковой. Гриф был уверен, что она нарочно становилась глупой, когда ей было выгодно.

— Как я уже сказала раньше, Гриф, будет лучше, если мы до завершения миссии не будем обсуждать наше личное дело. Советую тебе принять мое предложение делового перемирия.

Гриф выронил кружку, не в силах больше ее удержать. Он сжал плечи Сарианы, задавшись вопросом, отшатнется ли она, и почему-то обрадовался, когда девушка этого не сделала.

— Если я приму перемирие, то оно будет во всем, не только в том, что касается поисков резака.

Она пристально посмотрела на него, с зарождающимся облегчением и удовлетворением.

— Ты согласен работать со мной в команде?

— Как обычно, ты слышишь лишь то, что хочешь услышать, Сариана. Я принимаю твое перемирие, если ты хочешь называть это так. Если тебе так больше нравится, мы не будем обсуждать наш брак до возвращения в Серендипити, я и с этим соглашусь.

— Спасибо, Гриф. Это все только на пользу делу, вот увидишь.

— Но у нас все еще остается один вопрос.

— Какой вопрос?

— Что же делать с той одинокой койкой в каюте? — И он сжал ее плечи.

— Гриф, я не уверена, как с этим поступить.

— Не так давно ты была не прочь завести со мной роман, — напомнил он ей.

Она коснулась угла губ кончиком языка. В серебре лунного света ее глаза были глубоки и полны вопросов без ответа.

— Да, — произнесла она с такой простой честностью, что у него перехватило дыхание. — Я думаю, что роман с тобой мог бы быть очень, о да, очень интересным.

— Ну вот, опять ты за свое — такие осторожные фразы. Что ж, полагаю, я должен быть рад, что меня сочли хотя бы интересным.

Гриф просунул руки под капюшон ее плаща, нашел тонкую шею. Он легонько касался ее, водя большими пальцами по подбородку.

— Ты сказала, что не считаешь себя замужней. А ты можешь представить, что у тебя со мной роман? Ты можешь продолжить интрижку, которую намеревалась начать две ночи назад, чтобы поддержать наше перемирие?

Ее пронзила дрожь. Гриф почувствовал, как теплеет шелковая кожа на ее шее. Его пальцы слегка дрожали, когда он продолжил ее поглаживать.

— Не знаю, — прошептала Сариана. — Я не уверена. Все идет не так, как я планировала, и это тоже. — Она посмотрела на него с опаской, но во взгляде угадывалось сильное, до боли, желание. — Я думала, что это будет по-другому.

— В этот раз так и будет, — дерзко пообещал он. — В первый раз я был неуклюжим, неловким идиотом. Прости меня еще раз. Я буду просить прощения всю свою жизнь, если хочешь.

— Ну, ты был не настолько плох, — примиряюще сказала она.

Он с трудом подавил смешок, как только понял, что она серьезна.

— Спасибо, Сариана, ты очень великодушна. — Он притянул ее ближе, пока полы ее плаща не коснулись его. Ее уникальный аромат завладел его существом. Он заставил себя говорить осторожно. — Дай мне второй шанс, Сариана, я хочу показать тебе, как это должно быть. Заведи со мной роман, как и хотела, на время нашего перемирия. А будущее пусть позаботится о себе само.

Она открыла рот, чтобы ответить ему. Гриф решил, что не стоит дожидаться ответа, что вертелся на кончике ее языка. Она все еще балансировала на грани, страсть боролась в ней с практичностью и благоразумием. Он должен был помочь ее страсти победить природную осторожность.

Гриф поцеловал ее. Осторожно, легко, сдерживая себя, пока его тело не задрожало от натуги. Он прижал свои губы к ее, ничего не требуя, снова и снова прося прощения, что испортил их первый раз, моля о втором шансе.

Интуитивно он понимал, что этот скромный призыв выиграл битву за него. Со всей своей стойкостью, мужеством и силой воли, Сариана была беспомощна перед его серьезными мольбами. Внезапно Гриф обнаружил, что она могла отвергнуть его молчаливый призыв не больше, чем отказаться от алонога — подарка Лури. Способность глубоко сопереживать была одним из тех свойств, что делали ее женой защитника.

Сариана вновь задрожала, а затем из-под пол плаща появились ее руки и мягко обвили его талию. Гриф содрогнулся от облегчения и триумфа. Он осторожно поцеловал ее глубже, вновь смакуя манящее тепло ее рта. Его руки скользнули под плащ, ища маленькие, нежные изгибы ее груди. Он замер, когда понял, что отчетливо ощущает под пальцами ее соски.

— Охотничий ад, женщина, ты не одета! — Он чуть отстранился, совершенно разгневанный. — О чем ты думала, идя на палубу всего лишь в ночной рубашке? Под твоим плащом нет даже домашнего платья!

Она взглянула на него, одурманенная страстью, которая только что начала распускаться в ней. Она секунду поразмыслила над его обвинением, а затем успокаивающе улыбнулась:

— Но никто ведь не видит, что на мне под плащом.

— Не в этом суть. Это дело принципа. Ты — моя… — Он оборвал себя, так и не назвав ее женой защитника. — Ты не можешь разгуливать на публике всего лишь в ночной рубашке и дорожном плаще. А если ветер распахнет плащ? Не похоже на тебя, быть настолько беззаботной в таких вещах, Сариана.