Леди Защитника (ЛП)

Утром он спас ей жизнь.

А ночью не пытался претендовать на нее, даже при том, что считал себя ее мужем.

Сариана подумала, что Гриф Чассин верит во множество странных вещей, но такими были многие жители западных провинций. Легенды Первых Поселенцев претерпели причудливые изменения. Да и не удивительно, учитывая, что на «Серендипити» летел целый класс рассказчиков и драматургов.

Сариана отыскала дорожный плащ и набросила его на плечи. Если держать полы запахнутыми, никто и не узнает, что под ним только ночная сорочка. Она двинулась к ступеням.

У двери каюты остановилась, спрашивая себя о дальнейших действиях. Затем открыла дверь и вышла в коридор. Сегодня ночью нужно было кое-что уладить. Она слишком долго барахталась в болоте эмоций. Правила гласили: если попал в сложную ситуацию, проведи переговоры.

Алоног, угнездившийся на ночь на перчатке Сарианы, оставленной на столе, вопросительно зашипел.

— Спи, — сказала ему девушка, — я скоро вернусь. Наконец-то я снова могу ясно соображать.

Гриф почувствовал ее присутствие за секунду или две до того, как уловил боковым зрением застежку плаща. Он облокотился на перила, баюкая кружку эля в надежде, что морской бриз успокоит его беспокойный голод, и он сможет заснуть. Но какого бы он не достиг успеха, тот моментально испарился, как только Гриф понял, что Сариана пришла к нему.

Опираясь предплечьями на ограждение и держа кружку обеими руками, он обернулся взглянуть на нее. В лунном свете она выглядела очень красивой и бесконечно пленительной. Капюшон плаща обрамлял ее лицо, намекая на женские тайны. Он видел в полумраке смесь осторожности и решимости в ее больших глазах. Несколько прядей распущенных волос дерзко выбились из-под капюшона. Длинные полы плаща колыхались на ветру, обвивались вокруг стройной фигуры и, скорее, подчеркивали ее, чем скрывали.

«Это моя жена», — сказал он про себя, рассматривая ее под луной. Его Леди Защитника, понимает она это или нет. Осознание этого все еще поражало его. Он хотел потянуться и потрогать ее, чтобы убедиться, что она реальна и во плоти. Мужчина с трудом сдержался.

Сегодня ночью она искала его по собственной воле. Он воспринял это как знак, что она начинает принимать ситуацию. Он не так много знал о женщинах, но решил, что сейчас не стоит давить на нее, момент неподходящий. Он с ужина уговаривал себя поступать благоразумно, хотя его тело и противилось такому решению. Гриф счел, что она заслужила немного времени для себя. Ради Светогово шторма, она сегодня достаточно пережила. Его желудок до сих пор скручивался в холодный узел, когда он вспоминал о случившемся в доках.

— Удачного вечера тебе, Сариана, — официально произнес защитник. Он боялся, что если поприветствует ее как-нибудь иначе, она сбежит в каюту. Поцелуем, например. Наверняка, она развернется и убежит, если он попытается ее поцеловать. Его рука стиснула кружку.

— И тебе, защитник, — царственно склонила голову она.

Гриф скривился. Она не назвала его мужем. Даже по имени не назвала. Она обратилась к нему по его социальному статусу, что было самым формальным обращением из всех.

— Не можешь уснуть?

— Нет.

Он кивнул.

— Неудивительно, учитывая, через что ты прошла утром.

— Моя жизнь здесь — это один сюрприз за другим.

Она стояла позади него у поручня, он расслышал сухие нотки в ее голосе, и, к его изумлению, в душе у него промелькнула искра сочувствия.

— Ты по большей части хорошо приспосабливаешься. Мы еще сделаем из тебя настоящего жителя Запада.

— Я думала, твоя цель — сделать из меня настоящую супругу защитника.

— Ты уже настоящая супруга защитника.

Он не устоял и поймал двумя пальцами завиток ее распущенных волос. Его завораживала их шелковистость. Он посмотрел в ее глаза.

— Я знал это наверняка, когда ты ночью пришла в мою кровать. И ты еще раз доказала это утром, когда спаслась от мужчины, который преследовал тебя на складе. Женщина, которая может соединиться с защитником, сильна во многих отношениях.

Долгую минуту она изучала его лицо. Гриф задался вопросом, о чем она думает. Он знал, что в минуты сильного волнения или страсти ощутит некоторые ее сильные эмоции, но связь между ними не была настоящей телепатией. Они не в состоянии прочитать сознания друг друга, хотя постепенно, со временем будут лучше понимать мысли партнера. Некоторые защитники и их жены, которые были соединены годами, время от времени почти могли понять, о чем думает другой. Но для такой связи требовались годы, и это не было присуще только защитникам. Гриф знал другие пары, долго прожившие вместе, которые, казалось, предвосхищали свою половинку.

Однако в соединении защитника и его жены было что-то совершенно уникальное. А подкрепленная эмоциональной глубиной связь становилась только сильнее.

Другими словами, связь становилась сильнее, когда ими владела страсть или угрожала опасность. Гриф предпочитал власть страсти. Он отшатнулся при мысли о Сариане в опасности.

— Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать странные обычаи и легенды, которые заставляют тебя и таких, как Авилины, считать меня замужней, — тихо сказала девушка.

— Тогда зачем же ты разыскала меня, Сариана?

Она посмотрела на море, залитое лунным светом.

— Мне наконец удалось успокоиться и подумать.

Он слабо улыбнулся.

— И это переводится как: «ты смогла убедить себя, что повернешь ситуацию к своей выгоде». Меня восхищает твоя стойкость, Сариана. Не имеет значения, насколько все плохо, ты всегда ухитряешься бороться и выкручиваться. Расскажи мне, о чем ты думала. Твоя логика заставляет бедного, скромного мужчину затаить дыхание.

Его сарказм рассердил ее, но она решила не обращать на него внимания.

— Меня учили мыслить практично и принимать рациональные решения. В последние два дня я не применяла плоды своего обучения. Вместо этого я глупо прыгала из одного эмоционального пика в другой. Поступать так — это тратить энергию, время и знания. Ночью я решила снова взять свою жизнь под контроль. Я достаточно умна, чтобы понять, что, хоть и не всегда могу влиять на события в своей жизни, но определенно могу решать, как с ними поступать.

— Уф, Сариана, я так и знал, ты меня не разочаровала. Ты снова занята возведением крепости из слов.

— Я пытаюсь в иррациональной ситуации поступить рационально, — парировала она. — Я сделала кое-какие выводы и пришла предложить тебе деловое перемирие.

— Мы не воюем, — заметил он, неожиданно для себя заинтересовавшись.

— Это лишь вопрос точки зрения и значения не имеет. Я все еще предлагаю перемирие.

— Зачем нам перемирие?

— Потому что мы оба хотим одного и того же — найти призморез. После случившегося насилия, я склонна полагать, что его возвращение будет более сложной задачей, чем я сперва считала. И я не могу пойти к страже, потому что ни ты, ни Авилины меня не поддержите. Я буду похожа на сумасшедшую с востока, строящую дикие предположения о краже, которую все остальные отрицают.

Гриф пожал плечом.

— Верно.

— Я хочу вернуть резак так же сильно, как ты. Мое великое успешное будущее связано с выполнением контракта с Авилинами. Они убедили меня, что, каким бы смешным это ни казалось, и вне зависимости от того, насколько успешно я управляю их делами, они не сохранят свой высокий социальный статус без этого инструмента.

— Они правы.

— Очень хорошо, я принимаю сложившиеся обстоятельства. Если я хочу спасти свое будущее, должно быть спасено социальное и деловое положение Авилинов. А значит — резак нужно вернуть. И теперь совершенно ясно, что его возвращение сопряжено с опасностью. Ты мужчина, который, видимо, обучен и натренирован справляться с опасностью. Я деловая женщина, а не профессиональный воин. В поисках мне пригодятся некоторые твои таланты, а ты вроде как хочешь помочь мне отыскать резак, хотя я все еще не понимаю твоего внезапного настойчивого желания завершить дело.