Сладкая жизнь

Два часа — а праздник, похоже, уже позади. Она и посуду-то пошла мыть просто потому, что делать было нечего. Так всегда получалось в Новый год — в лучшем случае в одиннадцать садились за стол, а то и в десять, потому что Сергей начинал подгонять, заявлял, что голоден, в итоге залезал в холодильник и потом к еде уже интереса не проявлял, сидел скучный и уходил к себе быстро. Тут вроде убедила его подождать, благо поздно пришел, — ровно в одиннадцать пятнадцать сели, но все равно к полпервому есть никому уже не хотелось. А ведь наготовила всего кучу — одних салатов штук пять, и мясо запекла с сыром и луком, не говоря уже о холодных закусках типа колбасы с ветчиной.

Ненавидела процесс готовки, но положено ведь, пришлось пересилить себя. И зачем — ничего толком не съели, больше половины и осталось. Еле распихала все по банкам, еле разместила банки в холодильнике. Единственный плюс — в ближайшие дня три не надо думать о том, чем накормить Светку.

В общем, все как всегда. Даже подумалось вдруг, что не было никакого смысла в том, чтобы доставать с антресолей искусственную елку и игрушки, а потом украшать ее вместе с дочкой разноцветными немецкими шарами, блестящими и шершавыми, и гирляндами маленьких лампочек, мигавших сейчас в комнате весело и празднично.

— Ал, ты куда ушла? Концерт ведь пропустишь!

Как будто ей был интересен этот концерт — «Старые песни о главном», так вроде. Если честно, то она бы предпочла, чтобы и Светке надоело слушать эти вопли и завывания и она захотела бы спать, — тогда и мать бы ушла, можно было бы посидеть одной, выпить вдумчиво чашечку хорошего кофе. Специально купила жутко вкусный и жутко дорогой сорт — «Айриш Крим», — с фантастическим запахом и таким же вкусом, но питие такого кофе требовало если и не одиночества, то как минимум тишины и спокойствия.

— Ал, ну где ты там?!

Она намеренно не отозвалась, тщательно перемывая тарелки и салатницы, вытирая их медленно и старательно — и думая о своем. О том, что этот Новый год похож на практически все предыдущие, что были у них с Сергеем в последние десять лет, если не считать той пяти-шестилетней давности поездки в дом отдыха. О том, что в принципе она может заранее сказать, как пройдет следующий Новый год, если со всеми все будет в порядке. И о том, что привычная жизнь, которой она всегда была довольна, сегодня, сейчас кажется ей до ужаса муторной и скучной.

Мысль, которую она гнала от себя почти весь вечер и которая прорвалась-таки сквозь никогда не подводившую внутреннюю защиту, четко выстроившись в голове, не понравилась. Да и не было бы таких мыслей, если бы не этот…

Ну все, хватит! Она быстро убрала чистую посуду и, достав торт, пошла на звук телевизора, словно веря, что он заглушит, подавит то ненужное и крамольное, что вертится сейчас в ее голове.

— Ну что, будем пить чай? Свет, иди поставь чайник, а я тут пока все приготовлю.

— Ну мам! — возмущенно протянула Светка, всем видом давая понять, что отвлекать ее от телевизора подло и безнравственно.

— Да оставь ее, Ал, пусть посмотрит, — вмешалась мать. — Ты сама бы с нами посидела. Не то все бегаешь, а тут такое интересное показывают. Да, а Сергей-то где?

— Ну как где — спит, — ответила устало, думая, что процедура отмечания Нового года в их доме настолько традиционна, что можно было ничего не спрашивать.

— Что, уже? Даже «спокойной ночи» не сказал! Ну что за человек! Посидел чуть-чуть — и к себе. И ведь каждый праздник так, словно с чужими встречает, — поел молча, выпил пару рюмок, вышел будто на минуту и пропал…

Алла укоризненно посмотрела на мать, показывая глазами на Светку — при ней-то ни к чему. Но та не унималась.

— Помнишь, генерала получил, сколько народу у вас было, чуть не три дня отмечали — так он до поздней ночи на ногах, и ничего. Вот всегда так: посторонние приходят, он готов сколько угодно сидеть, а как с собственной семьей…

— Ладно, пойду чай поставлю.

Мать обиженно замолчала, прерванная на полуслове. Сама виновата, ну чего говорить об одном и том же? Вроде и сварливой ее не назовешь, и склочной тоже, и на маразматичку не похожа. Всегда помочь готова, со Светкой постоянно выручает, и вообще молодец, такая активная для своих шестидесяти двух — а вот Сергей ее вечно возмущает. И при этом ведь гордится, что муж дочери — генерал ФСБ, Алла сама слышала, как она подругам об этом говорит по телефону, да и вообще никогда не забывает напомнить окружающим о том, кто ее зять. И тем не менее Сергеева манера вставать и уходить смотреть телевизор или спать, никому не сказав ни слова, ее задевает.

Разве сложно понять, что он такой занятой человек, что у него куча работы, что он ею живет? Она ведь это давно поняла — и привыкла к мужниным манерам, которые кому-то могли показаться бестактными и даже хамскими, при том что человек интеллигентный. Ну скучно ему за столом с женщинами — ну и что? Причем ведь мать знает, как его разговорить — стоит только спросить о политике и ситуации в стране, и Сергея не остановить, сколько угодно будет рассуждать. А мать такая — спросит, а потом вроде и недовольна, что он такой категоричный и поучающий, начинает перебивать, а ему это не нравится и он к разговору интерес теряет и быстро перебирается в спальню-кабинет, к компьютеру или телевизору. А то и в постель.

Господи, да разве это главное — сколько муж сидит с женой и дочкой за столом? Главное, что любит, а то, что работа на первом месте, так это понятно. Не случайно ведь столького добился — пришел в ФСБ, КГБ тогда еще, после армии, умудрился институт заочно закончить, дослужился до генерала. Естественно, что он целыми днями на работе пропадал и пропадает — просто так должности не дают.

Тогда, когда Сергею генерала дали, Ольга, узнав, заметила, что раньше генерал КГБ был такой величиной, что подумать страшно, а в наше время звание получить куда легче, да и не значит оно ничего. Не в обиду сказала, не намереваясь задеть — все же подруги. Да и Алла специально всем всегда показывала, что в работе мужа ничего не понимает и ею не интересуется. Но на самом-то деле все было по-другому, и она тогда на Ольгу разозлилась, сказав себе, что завидует ей подруга. Потому что сама, хоть и умудрилась пару раз замужем побывать и кучу мужиков сменить, тем не менее перманентно одна. И от такого мужа, как Сергей, не то что не отказалась бы — молилась бы на него.

Позже уже подумала, что Ольга, наверное, права была — у самой отец был генералом кагэбэшным, от него и квартира ей осталась огромная, четырехкомнатная, с высоченными потолками, в самом центре. И дача гигантская, не какой-нибудь садовый участок на шесть соток, а на века построенный дом и кусок соснового леса в придачу. И судя по фотографиям, существовала семья весьма небедно. А они с Сергеем особо никогда не роскошествовали — считай, шесть лет жили с его родителями, пока он квартиру не получил.

Сколько раз ему говорила за последние два года, что ему, генералу, должны предоставить служебную дачу, — ни в какую. «Да ты что, мать, ну зачем нам служебная? Своя же есть — живи все лето. Или ты что — хочешь круглый год за городом обитать? А до работы как будешь добираться? Мне тебя возить некогда».

Во всем он такой — и был, и есть, и будет. Старенькая «шестерка» его устраивает — да и купили-то всего пять лет назад, когда он полковником был. До того доходит, что он даже служебную машину редко вызывает — ездит на своей, хотя она ломается постоянно и он под ней порой все выходные проводит, когда они ему выпадают, выходные. Как-то заикнулась, что неплохо бы съездить отдохнуть куда-нибудь за границу — да хоть в Турцию какую-нибудь, потому что обидно дожить до почти сорока лет и так никуда и не съездить, — так он изумился просто. Тебе что, на даче плохо? Как будто не знает, что ей плохо — на клочке земли в двухстах километрах от Москвы. Но он, кажется, и об этом не догадался за столько лет — не до этого ему.

А с деньгами и вправду не очень, раньше было лучше, лет десять назад. Зарплаты были неплохие, да Сергей еще в течение пары лет постоянно по заграницам мотался, привозил кучу всего ей и Светке, недорогого, естественно, на командировочные не разгуляешься. Правда, привозил не то, что заказывала, а то, что сам выбирал, — белое пальто, к примеру, так и не привез. А сейчас генеральская зарплата, смешно сказать, меньше, чем она репетиторством зарабатывает.