Каролинец

Лэтимер громко застонал.

— Мне… мне не здоровится. Боюсь, я не смогу поехать.

— Возьмите себя в руки! — строго сказал Ратледж. — Поймите, я не могу допустить дальнейшего разглашения секрета. Вы обязаны поехать хоть полумертвым. Родина этого требует.

— А кроме того — мой чин. На такие переговоры принято отправлять не меньше, чем полковника…

— Если только за этим дело, вы будете произведены в полковники немедленно. Но поехать вы должны. Примиритесь с этой мыслью, и она не будет уже казаться такой невозможной. Соберитесь, Лэтимер! — Он снова повернулся к Молтри. — За Роджером пошли сейчас же.

Он выбрал перо, обмакнул его в чернила и начал писать; Молтри вышел.

Лэтимер почувствовал, что ноги его не держат, и сел. В палатке, за исключением скрипа пера, не раздавалось ни звука. Снаружи доносились неясные команды, тяжелая поступь марширующих солдат, глухой перестук копыт и временами обрывки песни, которую затянули солдаты на укреплениях. Лэтимер ничего не слышал. Душу его сковал леденящий ужас.

Глава XIV. Арест

Незадолго до двух часов пополудни полковник Смит и майор Лэтимер вернулись с переговоров, состоявшихся в полумиле от передовой. Они отчитались перед Ратледжем, который так и прождал исхода дела в палатке Бикмена.

Полковник Смит доложил, что полковник Превост пока ничем не обнадежил их относительно соглашения о нейтралитете. Однако, считая его слишком важным, чтобы принимать решение своей властью, согласился передать предложение своему брату — генералу Превосту. Решение британского командующего будет объявлено губернатору Ратледжу в ближайшее время.

Ратледж был доволен: какой бы ответ ни пришел, губернатор достиг своей цели и получил отсрочку, необходимую для успеха его замысла. Британцы, скорее всего, отвергнут предложение, но они должны поставить его об этом в известность и снова потребовать капитуляции. Это займет весь остаток дня, и британцы наверняка отложат начало атаки до рассвета. Линкольн же под покровом темноты совершит последний переход и до окончания ночи зайдет в тыл врагу.

Ратледж торжественно поблагодарил и отпустил офицеров; выглядевшему совершенно измотанным Лэтимеру он тепло посоветовал ехать домой отсыпаться. Когда понадобится, генерал его вызовет.

Снаружи, у выхода из палатки, собралась толпа, жаждавшая новостей от вернувшихся парламентеров. Люди, в числе которых были Гедсден и Лоренс, окружили двух офицеров и забросали их вопросами. Лэтимер потратил еще некоторое время, отвечая им, потом наконец сел на коня и поскакал домой.

Когда, еле волоча ноги, снедаемый дурными предчувствиями, он приплелся в столовую, то обнаружил там Миртль в прогулочном платье и широкополой шляпке в компании Тома Айзарда, которого часом раньше сменили с позиций. Том с завидным аппетитом уплетал обед. Прислуживал им Джулиус; он поспешил поставить кресло для хозяина, бросив на него полный преданности взгляд.

Насквозь пропыленный, с заострившимися чертами лица, Лэтимер упал в кресло и обвел присутствующих воспаленными глазами. Миртль подошла и обняла его сзади за плечи.

— Гарри, родной мой, это никуда не годится. Немедленно отправляйся в постель.

— С-сейчас, сейчас. — Язык у него заплетался, и речь звучала невнятно.

— Сначала поем. — То была отговорка, ибо отнюдь не еда занимала его ум.

Он все-таки проглотил то, что поставил перед ним дворецкий, не разбирая, впрочем, что именно, и запил кларетом. Миртль продолжала стоять возле мужа, предупреждая малейшее его желание.

Вскоре, не окончив еще обеда, он отпустил Джулиуса и поднял на нее тусклый взгляд.

— Ты выходила сегодня, я вижу.

— Да, — овечала Миртль после едва ощутимой заминки.

— Где ты была?

Она избегала встречаться с ним взглядом.

— Я ходила повидаться с отцом. — И поспешно объяснила: — Я сообщила ему о мистере Нилде на случай, если он беспокоится — ты ведь сам говорил.

— А-а! — Итак, она снова солгала. Гарри был абсолютно уверен, что она передала отцу новость еще вчера. Следовательно, какое бы дело ни привело ее на Трэдд-стрит, смысл его был иным, нежели она изображала. От этой мысли он похолодел. Он внезапно вскочил и грубо схватил жену за плечи. — Миртль, ради Бога, ответь мне правду: что ты ему еще сказала? Ты сказала хоть слово о том, что я говорил тебе сегодня утром?

— Гарри! Ты с ума сошел!

— Отвечай! Хоть раз ответь мне правду! Ты сказала ему?

— Что ты имеешь в виду? — Миртль покраснела от негодования и пыталась вырваться из тисков его рук, но он, несмотря на усталость, держал ее крепко.

— Я имею в виду, что последние сутки ты непрерывно лгала. Ты отвечала ложью на каждый мой вопрос. — Услышав это, Миртль побелела. — Если ты ни в грош не ставишь мою и свою жизнь, но хоть немного думаешь о том, что станет с Эндрю, скажи мне правду. О чем ты сегодня говорила со своим отцом?

Ее охватила паника. Он знает! Она боялась выяснять степень его осведомленности и ответила, как он требовал:

— Ни о чем таком, в чем ты мог бы меня упрекнуть, — и добавила страстно: — Это правда, Гарри, клянусь тебе. Остальное я могу объяснить.

— Не теперь. Не теперь. — Лэтимер отпустил ее и повернулся к Тому, который был шокирован этой сценой и ощущал понятную неловкость. Гарри с трудом придал лицу спокойное выражение. — Том, — сказал он тихо, — мне нужна твоя помощь в крайне важном деле. Могу я на тебя рассчитывать?

— Конечно. — Том рывком вскочил на ноги.

— Тогда пойдем. — Гарри кивнул ему, предлагая следовать за собой.

— Гарри! Гарри! — в ужасе закричала Миртль и попыталась встать у него на пути.

Он твердо отстранил жену.

— Я же сказал, не сейчас. Позже. Ты идешь, Том? — он толкнул дверь, и они вышли в холл. — Одну минуту, Том, — попросил Гарри и поднялся по лестнице.

Заинтригованный и встревоженный, Том мерял шагами холл, в котором дежурили ординарцы. Вскоре Лэтимер спустился вниз, неся под мышкой ларец красного дерева.

Мысли Миртль, оглушенной словами Гарри, вяло ворочались вокруг одного — как много он узнал и как ей теперь объяснить мотивы, толкнувшие ее на путь обмана. Она была отвратительна самой себе и безвольно сидела в столовой, не осмеливаясь пойти за мужем.

При виде ларца Том открыл рот.

— Лопни мои глаза! Что за дьявольская затея?

— Я должен кое-что сделать. Если бы у меня была хоть капля мозгов, мне следовало сделать это вчера. Дай Бог, чтобы эта мысль не оказалась слишком запоздалой. — Лэтимер смотрел на друга, и странная улыбка играла у него на губах. — Большая удача, что ты здесь, Том. Помнишь ту давнюю дуэль? Ты был свидетелем первого выстрела. Я хочу, чтобы теперь ты увидел окончание.

— О, Господи! Гарри! — вскричал ошарашенный капитан. — Неужто Кэри?..

Лэтимер качнул головой:

— Да, Кэри, это чудовище без сердца и с черной душой. Я остался должен ему выстрел из десяти шагов и сейчас намерен все-таки расплатиться. Молю Бога, чтобы поспеть вовремя. Но если я опоздаю и не смогу помешать ему нас выдать, я, по крайней мере, не опоздаю покарать его и лишу удовольствия торжествовать по поводу совершенного злодейства.

— Но Гарри… ведь это твой тесть! — содрогнулся Том.

— Именно поэтому, Том. Не спрашивай сейчас ни о чем, позже я все тебе расскажу, и ты поймешь, что у меня есть очень веские причины. Клянусь честью, ты поймешь. Положись на мое слово и, если ты мне друг, ни о чем не спрашивай. Просто пойди со мной и будь свидетелем того, что произойдет.

— Ну, коли ты так ставишь вопрос, — нахмурился Айзард и, пожав плечами, неохотно согласился.

— Спасибо, Том. Идем. Я должен найти еще одного свидетеля, чтобы все было по правилам. — Гарри зашагал вперед и поравнялся с ординарцем, который при их приближении вытянулся, показывая, что он весь внимание. — Мистер Миддлтон в кабинете? — спросил Лэтимер и, получив утвердительный ответ, толкнул дверь направо и кликнул лейтенанта.

Миддлтон поспешно выбежал.