Терновый венок надежды

- Слышал? Опять про нас сплетни пускают... Людка вчера, помнишь, видела? Вот и наплела теперь с три короба. Совсем совести у людей нет.

- Ох, бабы, бабы. Не иметься вам! Ну, и что ж я такое с тобой делал?

- Ой, и за руку брал, и место уступал... и едва ли жениться не предлагал!

- Надо же какой я - ловелас! - игриво закачал головой. - Просто, стыд да позор!

- Во-во, еще, не дай Бог, до Валентины Ивановны дойдет, начнется тогда тут разбор полетов!

- Да не ломай себе голову! Успокойся. Не обращай на них внимание - больше толку будет. Ибо чтобы ты не сказала, всё будет не в твою пользу.

- А ты прям разбираешься?

Ухмыльнулся. Смолчал.

- Нет, ну, а действительно, - приблизилась я к нему. Локтями оперлась на стол, а на ладони умостила подбородок. Взгляд в глаза. - Со мной то уже всё ясно. Я тебе уже не раз говорила... что вся эта "любовь" - не мое. Мне кажется, если я снова кого полюблю, то он непременно окажется предателем или каким-то... сумасшедшим.

Прыснул от смеха Федор.

- Если так думать, то обязательно окажется.

- Да неужели?

- Да. Ты себя настраиваешь на это, свой внутренний компас, и он тебя ведет конкретно к цели.

- Ой, - тяжело вздохнула я, - а сам ты? Чего сторонишься отношений? Он по тебе вся женская половина госпиталя томно вздыхает!

- Вся, да не вся! Ты ж то не умираешь?

(нервно цыкнула я)

- Нашел мне кого упрекнуть. Монашку...

- Монашку? - удивленно выгнул брови. Глаза округлились (хотя и не без притворства и шутливости).

- Я образно! Ну так, как?

- Ох, - тяжело вздохнул; взгляд около, а затем на меня; хмыкнул. - Эти любовные связи очень мешают работе. Невозможно сосредоточиться, думать о главном. Все время мысли где-то вдалеке. И отнюдь не с пациентом. А потому у меня зарок - пока я при деле, никаких интриг или шалостей, пусть даже и мимолетных, одноразовых. Не до этого нынче.

Мило улыбнулся, утонув в своих каких-то далеких думах.

Я лишь понимающе кивнула и опустила глаза...

- Ладно, забирай свою последнюю булочку, и я пошла. А то завтра вновь будет весело.

- Ну, давай, - живо исполнил просьбу. - Нинке спасибо передавай за сию прекрасную трапезу.

- Прекрасную трапезу? - перекривила я. Встала из-за стола, забрала тарелку и прошлась по кабинету. - А чего тогда так кривишься, когда ешь?

Рассмеялись оба.

- Да-к это же не крысы... притащенные ночью в кровать, - съязвил Соколов.

Хмуро (не без притворства) уставилась я на него:

- И не в кровать, а на стол я их положила.

- Ну-ну, повезло мне.

Прищурила глаза. Закачала в негодовании головой.

- А говорил, не обиделся.

- О да! Куда обижаться-то?! Это - одно из самых ярких приключений в этом госпитале! - скривился. - Разве можно обижаться?

- Индюк, - злобно (наигранно) гаркнула я - и, выйдя за дверь, резко захлопнула ту (хотя и предусмотрительно тихо, чтобы никого не разбудить).

***

Не покладая рук, не приседая, не отлучаясь ни на обед, ни любой другой отдых, санитары, врачи и медсестры кружились, вертелись над новым, немалым, пополнением раненных, будто от этого зависела их собственная жизнь. Каждая такая победа - словно своя собственная. Словно это ТЫ не сдался и не пал в руки Смерти. Словно это ТЫ теперь сможешь дышать и дальше, жить, будто ничего плохого с твоим телом и не случалось...

- Анисия, вы выглядите очень плохо, - вдруг подошел ко мне Хирург и с удивлением заглянул в глаза. - Вам надо отдохнуть.

- Вот и я ей говорю, - тут же вмешалась Нинка, поправляя бинт на голове у хворого. - Вторые сутки на ногах. А перед этим? Три часа сна - и вновь кинулась к больным.

- Можно вас на минутку, - внезапно схватил меня за локоть Соколов, и не дожидаясь моих слов, потянул на себя. Не сопротивляюсь. - Что с тобой, Аня?

Пытаюсь собраться с духом, поднимаю взгляд в глаза.

- Все хорошо. Я работаю.

- Они не убегут. Иди отдохни.

(удивленно дрогнули мои брови; нет сил пререкаться; молчу, глупо моргая и выжидая, когда тому надоест - и отпустит; а я затем примусь выполнять то, что должна)

- Тебя провести?

- Федор Алексеевич! Вы нам нужны! - вдруг закричала Зинаида Павловна и махнула в нашу сторону рукой. - Быстрее, прошу!

Нервно скривился. Выпустил мою руку из своей. Сдержано:

- Прошу, идите к себе и отдохните. Не заставляйте меня принимать меры.

Разворот - живо пошагал в нужном ему направлении.

Зашевелилась и я. Обернулась к пациенту, шаги ближе - и принялась перебинтовывать рану.

***

Через два дня еще прибыли раненые. Мест не хватало на всех, и размещать их уже было негде. Почти все кабинеты и комнаты переоборудовали под больничные палаты. Работы стало еще больше... а сил с каждым мгновением - все меньше.

...

- Аня, Анисия, - взволновано крикнул Хирург и тут же ухватил меня за... дрожащую руку. Пресек невнятную, неуклюжую попытку сделать укол.

Резко, навязчиво подал на себя - встала с койки. Шаги в коридор, подчиняюсь.

Замерли за дверью.

Еле слышно:

- Когда ты последний раз ела?

Не сразу сообразила. Замялась в размышлениях.

- Два-три дня назад. Может больше. Перед тем, как я с булочками вечером к вам приходила.

(лицо его вытянулось, а глаза округлились от ужаса)

- Это больше недели назад. Стой, - вдруг обмер.

Зачуяла я неладное. Живо (по крайней мере, так мне показалось) перевела взгляд на него, уставившись в глаза.

- Я знаю, что с тобой, - едва внятно прошептал. Казалось, сам себе боясь признаться. - Дело не в голоде...

(виновато забегал мой взор, ища оправдания и спасение)

- Ты их лечишь. Собою лечишь. И не только раны... Ты?

- Я выдержу.

Словно кто кипятком его обдал - моим признанием. Рот открылся от шока, ладонью спешно провел по лицу, сдирая эмоции.

- Бог ты мой... - закачал головой. - Ты отдаешь отчет тому, что творишь? В любое мгновение сорвешься - и всё... Всех тут, или... как минимум, половину - перегрызешь к чертям собачьим. Да как ты вообще посмела?

- Я должна. Ведь иначе их не спасти.

- Это - жизнь! Аня, жизнь! - вдруг рявкнул на меня, а затем тут же осекся, осмотревшись по сторонам.

Попыталась это проделать и я, но не особо получилось. Хотя, вроде как, никто пока нас не застал.

- Марш к себе в комнату!

- У нас общая...

- Марш к себе в кровать. Я принесу то, что тебе необходимо - и сегодня ночью ты покинешь госпиталь. Я подниму связи и помогу добраться до Искьи. Говорят, там даже самым тяжелобольным помогают.

- Могла бы... помогла бы уже.

- Что? - переспросил Федор.

- Ничего.

- Иди собирайся, - только я сделал шаг в сторону. - Стой, на ком питалась? Кого лечила?

(секунды рассуждений)

- Журов, Засекан, ... Мельниченко, Перепелица... и Зотов.

- Черт бы тебя побрал, идиотка, - побелел от ужаса. Глубокий, нервный вдох. - Ладно, иди, - и слегка пнул, задав направление моему, в полусознании, телу.

Глава 43. Путь домой

***

- Вот пей, - протянул мне шприцы с багровой жидкостью. - Пей один, остальные потом.

- Что это? Откуда?

- Не думай, пей. Вещи собрала?

(перевернулась на бок, повела робкий взгляд по комнате)

- А что остальным скажем?

- Ничего. Утром уже будет приказ о переводе на передовую. Твой и мой. Вещи, спрашиваю, собрала?

- Да тут всего ничего...

- Да или нет? - рявкнул и плотно сжал губы от злости.

- Да. Давно. Я знала на что иду...

Заморгал быстро, немного подав голову назад. Глаза округлились.

- Ясно. Пей, - вновь ткнул шприц, починилась - взяла. - И уходим.

Собрала остаток сил - и расселась на кровати.

- А больные? Что теперь будет с ними? С теми, кого лечила? - отчаянный, полный мольбы взгляд обрушила на Федора.

Скривился. Прожевал эмоции. Нехотя ответил:

- Ничего плохого. Самое страшное позади. Я их осмотрел - кровь действует. Ну, а если что и произойдет - то значит, такова судьба. Со своей стороны ты сделала все возможное. Даже больше... чем кто-либо когда мог.