Королевская шутиха

— В Норфолке, — упавшим голосом ответила та, будто это было на краю света. — Боже милостивый, она решила бежать.

— Бежать? — повторила я, чувствуя, как страх сдавливает мне горло.

— Там недалеко до моря. В Лоустофте она сядет на корабль и отправится в Испанию. Видно, тот человек сильно ее напугал, если принцесса собралась бежать из Англии.

— Чем напугал? Принцессе грозит опасность?

Маргарет пожала плечами.

— Откуда я знаю? Может, ее обвинили в государственной измене. Ты лучше подумай, что будет с нами? Если принцесса уплывет в Испанию, я вернусь домой. Не хочу, чтобы из-за нее меня считали предательницей. Уж в Испанию я точно не поплыву.

Я молчала и лихорадочно пыталась понять, где я буду в наибольшей безопасности.

— А ты что собираешься делать? — спросила меня Маргарет.

— Сама не знаю, — сказала я, потирая рукой щеку. Когда мне было страшно, я всегда терла щеки. — Наверное, правильнее всего было бы вернуться домой. Но одной мне до Лондона не добраться. И становиться обузой отцу тоже не хочу. Я не понимаю, что сейчас правильно, а что нет.

Маргарет невесело рассмеялась.

— Тут и понимать нечего. В любой ситуации есть выигравшие и проигравшие. Принцесса Мария, у которой шестеро солдат да мы с тобой, не выстоит против герцога Нортумберлендского. У того — целая армия и куча сторонников в Лондоне и по всей стране. Боюсь, что в Лондоне нашу принцессу ждет не королевский дворец, а Тауэр.

Наше утомительное путешествие продолжалось до полуночи. Мы добрались до Состон-Холла и остановились в доме некоего господина, которого звали Джоном Хаддлстоуном. Там я попросила у старшего слуги перо и бумагу и написала письмо. Писать сэру Роберту я не решалась и адресовала письмо Джону Ди.

«Мой дорогой наставник! — писала я, думая, что это собьет с толку всякого, кому вздумается перехватить письмо. — Смотрите, какую головоломку я составила. Надеюсь, она вас позабавит».

Ниже шла шифрованная фраза. Я расположила буквы спиралью, чтобы они и впрямь были похожи на головоломку, придуманную девчонкой моего возраста, решившей похвастаться своему доброму учителю. Шифрованная фраза гласила: «Она направляется в Кеннингхолл». Ниже, и тоже шифром, я спрашивала: «Что мне делать?»

Слуга обещал отправить мое письмо в Гринвич завтра же. Туда как раз шла телега с грузом. Я очень надеялась, что оно все-таки попадет в руки мистера Ди. После этого я улеглась на тесную, вероятно, детскую кровать, которую для меня прикатили и поставили рядом с кухонным очагом. Невзирая на сильную усталость, сон ко мне не шел. Я лежала с открытыми глазами, смотрела на угасающие угли и думала, где бы найти себе безопасное пристанище.

Под утро я все-таки задремала, но уже в пять часов у меня над головой загремели повара, растапливавшие очаг. Следом послышалось звяканье ведер с водой. Принцесса Мария отправилась на мессу в домашнюю часовню хозяев — открыто, как у себя в Хансдоне. Затем мы позавтракали и к семи часам покинули Состон-Холл. Мария находилась в приподнятом настроении. Джон Хаддлстоун вызвался ее проводить и поехал вместе с нами.

Мой пони замыкал процессию, не в силах выдерживать шаг с большими лошадьми. Я ехала, разглядывая окрестности, как вдруг уловила до ужаса знакомый запах гари. Это был запах пожара. Поверьте мне: дым очага пахнет по-иному. Когда по весне сжигают прошлогодние листья, их дым тоже пахнет не так. А сейчас я улавливала запах ереси. Пахло злым умыслом, покусившимся на чье-то счастье, на чью-то веру, на чей-то дом… Повернувшись, я увидела зарево. Это горел Состон-Холл.

— Ваше высочество! — закричала я.

Мария услышала меня и развернула свою лошадь. Следом подъехал Джон Хаддлстоун.

— Сэр, ваш дом горит, — только и могла сказать я.

Он прищурился и стал вглядываться. Он все еще сомневался, поскольку не умел столь обостренно чувствовать запах дыма.

— А ты уверена, Ханна? — спросила меня принцесса.

— Да, ваше высочество. Я чую дым издали. Особенно… такой дым, — дрожащим голосом сказала я.

Моя рука непроизвольно потянулась к щеке, чтобы стереть несуществующую копоть.

— Торопитесь, сэр. Ваш дом горит.

Джон Хаддлстоун развернул лошадь, собираясь опрометью поскакать к себе домой. Но тут он вспомнил о женщине, явившейся причиной поджога.

— Прошу прощения, ваше высочество. Я должен ехать… Моя жена…

— Отправляйся, — тихо произнесла она. — И помни: как только я войду в свои права, тебе будут возвращены твои. Я дам тебе новый дом — больше и богаче того, который ты потерял из-за верности мне. Я этого не забуду.

Он кивнул, едва слыша ее слова, затем галопом понесся навстречу зареву. Но его конюх остался с нами.

— Ваше высочество, вы позволите и дальше вас сопровождать?

— Да. Сможешь проводить меня до Бери-Сент-Эдмундс?

Конюх надел шапку и утвердительно кивнул.

— Кратчайшей дорогой, ваше высочество. Поедем через Милденхолл и Тетфордский лес.

Мария махнула рукой и тронула поводья. Назад она ни разу не оглянулась. Наверное, так и должна была вести себя настоящая принцесса, чья голова занята борьбой за трон, а не мыслями об участи тех, кто предоставил ей ночлег и за это лишился крова.

Вторую ночь мы провели в Юстон-Холле, близ Тетфорда. Я лежала на полу в спальне принцессы Марии, укрывшись своим плащом. Я не раздевалась, ожидая новых бед, и ничуть не сомневалась, что они непременно обрушатся на нас. Всю ночь я ожидала услышать осторожные шаги, увидеть мелькнувший огонь. Я втягивала воздух, силясь уловить запах дыма от факела. Мой сон (если это можно было назвать сном) длился считаные минуты. Затем я снова просыпалась и лежала с открытыми глазами, всматриваясь и вслушиваясь в темноту. Я ждала, что толпа протестантов ворвется сюда и превратит этот мирный дом в пожарище, в какое они превратили Состон-Холл. Больше всего я боялась, что злоумышленники могут поджечь крышу и лестницу, и тогда нам не выбраться. Эта мысль окончательно прогнала сон. Ближе к рассвету моя бдительность оказалась вознагражденной. Я услышала цокот копыт по мощеной дороге. Я вскочила и подбежала к окну, разбудив спящую Марию.

— Что ты видишь? — спросила она, сбрасывая одеяло. — Сколько их там?

— Пока только один всадник. Вид у него усталый.

— Спустись и узнай, кто он такой и зачем явился.

Я понеслась по деревянной лестнице вниз. Привратник, открыв глазок в дверях, спорил с подъехавшим путником. Как мне показалось, тот просился на ночлег. Я коснулась плеча привратника и заняла его место у глазка. Чтобы увидеть путника, мне пришлось встать на цыпочки.

— Кто вы такой? — нарочито грубым голосом спросила я, стараясь показать уверенность, которой у меня не было.

— А ты кто такая? — спросил он.

Судя по выговору, этот человек был из Лондона.

— Сначала извольте ответить, кто вы и зачем приехали.

Путник подошел почти к самой двери и сказал, понизив голос до шепота:

— Я привез важные сведения для ее высочества. Они касаются ее брата. Ты меня понимаешь?

Как узнать, говорил ли он правду или заманивал нас в ловушку? Я решила рискнуть и сказала привратнику:

— Впусти его и сразу же закрой дверь на засов.

Путник вошел. Боже, ну почему я не могла вызывать свой дар сама? Я бы сейчас дорого дала, чтобы точно знать, действительно ли это лондонский гонец, привезший Марии важные новости, или он обманом проник в дом, а его подручные уже высекают огонь в соседних сараях, чтобы подпалить нас с разных концов. Пока что я лишь видела перед собой человека в запыленном плаще, утомленного дорогой и сильно взволнованного.

— Я вас слушаю, — сказала я все тем же наигранно-смелым тоном.

— Сведения предназначены не тебе, а принцессе Марии.

У меня за спиной послышался шелест ее платья. Мария спустилась вниз.

— И что же ты хотел мне сказать?

Его поведение лучше всяких слов убедило меня, что этот человек — на нашей стороне и что судьба принцессы изменилась. Со скоростью охотничьего сокола путник снял шляпу, опустился на колено и поклонился Марии как королеве.