Страница 5 из 166
Ростислав немного сложил крылья, неуклюже развернулся, едва не потеряв поток воздуха, направился к берегу. Пару раз крылья чуть не подломились, но парень все же совладал со своей новой плотью и неуклюже приземлился на песок, прокатившись пару метров кубарем по инерции. Каким-то чудом он ничего не подвернул и не напоролся на ножны своего меча.
- Тепло, - улыбнулся паренек, складывая крылья.
Действительно, в низине солнце припекало, а ветер, пронизывавший наверху до костей, теперь лишь обдавал озябшее тело теплыми потоками бриза.
Ростислав подошел к морю, умылся. Вода была теплой, на вкус оказалась пресной, словно озеро, и, главное, кристально чистой, что было вдвойне странно, учитывая пресность воды. Мелкий песок на дне был виден совершенно четко, никакой мути или водорослей не было. Ростислав решил искупаться. Он зашел по пояс, несколько раз окунулся в ласковые объятия инопланетного моря. Плавать он не умел, поэтому глубже не пошел, к тому же он опасался возможных хищников вроде земных акул или еще кого-нибудь, не лучше. Да и крылья мешали бы наверняка...
Он так и провалялся на пляже до вечера, который наступил часа через четыре. Видимо, здесь был разгар второй половины дня, когда Ростислав прибыл на эту планету. Солнце постепенно стало спускаться к морю, окрашиваясь в медные оттенки, слегка переменился ветер...
Желудок неожиданно заурчал, привлекая внимание своего хозяина к более насущной необходимости. Ростислав, оглядевшись, не нашел абсолютно ничего, даже отдаленно напоминающего пищу, и не спеша пошел вдоль берега. Раз тут есть воздух и вода, то, безусловно, и пища должна быть.
Волны с тихим шелестом накатывались на берег, где-то в вышине изредка раздавались крики незнакомой птицы, по голосу напоминающей чайку. Ростислав, насвистывая свою любимую мелодию из фильма «Небесный тихоход», вовсю глазел по сторонам, в полной мере наслаждаясь своим новым зрением...
- Мелинро велдо ивер! – неожиданно произнесли сзади резким голосом, а в голую спину Ростислава ткнулось что-то острое и холодное.
Ростислав не знал языка, но смысл понял. Он замер, подняв руки вверх.