Конец здравого смысла

Восемь лифтов, как палочки в руках гигантского жонглера, взлетали и падали вниз.

Англичанин захлопнул дверцу кабинки и провалился в гущу человеческого муравейника. Расталкивая пассажиров, оглушенный свистом, гамом, Марч немного помедлил, выискивая свободное такси.

- Шофер, Пиккадилли-стрит!

Плыли вывески, налитые багровым соком фонарей, витрины, дома - серые с полузакрытыми окнами, напоминающие джентльменов с трубками.

В гостинице "Нормандия" Марчу сообщили, что мистер Арчибальд Гледдон не числится. Подбежавший бой пропищал, что сэр передумал и направился в отель "Палас" на Виктория-стрит.

Это поразило Марча. Глубокая пустота охватила молодого человека.

Ни он сам, ни его приезд в Лондон, ни авто, ни люди - все не имело ни малейшего смысла при отсутствии Лавузена.

В отеле выяснилось, что мистер Гледдон недавно прибыл и просил его не тревожить.

Англичанин криво посмотрел на мэтрдотеля и проплыл ледяной глыбой, заморозив в корне всякие попытки вести дальнейшую беседу.

У дверей с цифрой сто двенадцать Марч постучал и, не получив ответа, вошел в номер.

Мсье Лавузен сидел спиной к двери, углубившись в газету.

- Мистер Гледдон, я здесь,- Марч задохнулся от волнения и снял шляпу.

- Да. Я вижу. Вы мешаете мне читать.

- К черту шутки! - нахмурился Марч.- Я прямо из Парижа. Из вашего любезного письма...

Лавузен остановил его, подняв руку.

- К чему рассказывать то, что знакомо до зевоты. Что касается карточек, то они на столе. Полюбуйтесь.

- Не желаю. Поиски их чуть не стоили мне жизни. Я был отравлен каким-то снадобьем.

- Сонный газ,- кивнул Лавузен,- одно из изобретений талантливого доктора. В доме никого не было, но вы, очевидно, нажали ногой скрытый в полу выключатель и, так сказать, приняли ванну.

- Совершенно верно, в квартире никого не было, но откуда вы знаете?

Лавузен полузакрыл глаза.

- Дело было так. Боясь ответственности за свою операцию, Альберик Каннэ, так зовут моего доктора, оставил прежнюю квартиру. Я вас направил к нему, уже имея карточки при себе.

- А мои поиски! - вскочил Марч.- Это явная бессмыслица!

- Наоборот. Я руководствовался здравым смыслом. Сознайтесь, Марч, вы недоверчиво отнеслись к моему перевоплощению. А следовательно, могли отказаться сопутствовать мне,- Лавузен встал и прошелся по комнате.Разъярившись моим внезапным исчезновением, вы погнались за мной. Ваше путешествие по ложному адресу отеля еще более распалило вас. Не правда ли?

Марч улыбнулся.

- В вас сидит дьявол с готовым ответом. Я побежден, но не увлекайтесь, мсье Каннэ сумеет вас предать лицам, заинтересованным в настоящем принце Уэльсском.

- Пусть попробует. Я и доктор, мы крепко связаны друг с другом. Если он первый оборвет ниточку нашей тайны, его голова ляжет под гильотиной. Но предположим, если ему даже удастся пробраться ко двору, то стыдитесь, Марч, у вас нет ни капли здравого смысла, кому охота платить за второго принца Уэльсского? Умные люди сомневаются в необходимости одного. Бросим этот разговор! - Лавузен с негодованием зевнул и, закрыв глаза, глубже ушел в кресло.

- Почему же вы не идете во дворец? - ядовито заметил Марч.

- Пока принца Уэльсского нет в Лондоне, я не могу заместить его. На днях он возвратится из путешествия и возобновит свои посещения Ледгетского цирка. Инкогнито, конечно. Принц - без ума от лошадей.

- Настоящий?

- Ты забываешься, Марч! Настоящим будет тот, кто выиграет. За принцем Уэльсским - его наследство, вроде хронического столбняка английского общества, за мной - здравый смысл.

Лавузен вынул из несессера черную бородку и, подойдя к зеркалу, тщательно наклеил ее на подбородок.

Марч едва не расхохотался в лицо Лавузену.

- Это зачем?

- Что же делать? иногда полезно прибегнуть к трюку, особенно если не хочешь быть изувеченным полисменами за слишком раннее восшествие на престол. Дело в том, что мне надо прогуляться по Лондону.

Когда они вышли,- ночь, простроченная огнями, висела над улицами.

Глава седьмая

Марч шагал в ногу с Лавузеном, поминутно закидывая голову. Там, вверху, куда убегал гонимый фонарями туман, не было крыш. Но в остальном Лондон был странно похож на Париж, как все стандартизованные столицы мира.

Марч искоса наблюдал за спутником. Черная борода превратила Лавузена в неаполитанского бандита.

Лавузен ласково взял за руку Марча.

- Поддельная бородка это пустяки. В истории Англии был случай, когда фальшивое письмо дало власть целому кабинету. Не смущайся. Тут все фальшивое, почему бы нам с тобой не выглядеть поддельными? Направо!..

- Куда мы идем? - спросил Марч.

Лавузен посмотрел на него мутным взглядом.

- В пространство. Видишь ли, для того, чтобы играть на лондонской сцене, надо освоиться с декорациями.

- Я родился в Лондоне.

- Прекрасно. Тогда ты должен знать, что такое английский здравый смысл.

- Это,- поморщился Марч,- твердая уверенность правоты англичан во всех случаях жизни.

- Да,- кивнул Лавузен,- кроме того, убежденность, что выше английской морали, литературы, фунта стерлингов ничего не существует, что основы коммерческого брака незыблемы, а король - существо неоспоримое. Горе тому, кто подумает плохо! [1]

Повинуясь короткому жесту Лавузена, Марч, свернув за угол, не успел ответить.

- Я не понимаю,- начал Марч.

В оглушительном треске автомобилей слова исчезли, как бабочки.

Город развернул перед ними пышный ковер улицы.

По торцовым мостовым шелестели ландо, и - о, ужас! - Марч, обернувшись, уловил в толпе экипажей всадника на великолепной лошади.

Это зрелище было настолько невероятно, что Марч остановился, вызвав ропот прохожих, и только когда Лавузен тронул его за плечо, он, тяжело вздохнув, вошел в подъезд редакции.

Тяжелое здание содрогалось от грохота.

Бесшумный лифт выбросил "неаполитанского бандита" и рассеянного Марча на шестой этаж, в обширную комнату, где люди суетились вокруг узкого рупора. Один из сотрудников, овладев отверстием соединенного с пишущей машинкой фонографа, кричал в фонотрубку слова передовицы.

Продиктованное лентой выползало из пишущей машины и, наматываясь на валик под потолком, струилось в кабинет.

Через открытые двери, кто-то толстый и достаточно лысый, чтобы быть редактором, правил ленту, продолжавшую течь по столу вниз, сквозь этажи в развернутые пасти ротационок.

Сотрудник, кончив, уступил место хроникеру. Тот уже с блокнотом в руках прокричал в трубку о 60 жертвах движения и неудачно утопившемся поэте.

Полумертвый поэт распластался под громадными окнами редактора, а уже у трубки солидный бас докладывал о демонстрации коммунистов на утренней сессии палаты общин.

Лавузен, наблюдавший все это с здоровым скептицизмом человека, в чьих руках зажаты судьбы Британии, поймав на лету вдохновенного репортера, крикнул:

- Я хочу сдать объявление!

- 164-я комната внизу.

В комнате они сразу наткнулись на седеющего джентльмена, согнувшегося ровно пополам над толстеннейшей книгой.

Четыре машинистки яростно бились над ундервудами. На стенам вспыхивали надписи.

КИТАЙ. КРУПНЫЙ БОЙ В РАЙОНЕ ПЕКИНА ЗА ОВЛАДЕНИЕ ДВОРЦАМИ.

- Что вам угодно? - проснулся седеющий джентльмен.

Лавузен придвинулся ближе.

- Я хочу дать объявление об утере.

- Пожалуйста. Что именно?

- Предмет весом в 64 килограмма.

- У вас его украли?

- Нет,- вздохнул Лавузен,- я его потерял, вот этот джентльмен может подтвердить,- он указал на Марча.

- Гм...- нахмурился старик,- где же вы его... так сказать.

- В Лондоне. Кстати не забудьте упомянуть в объявлении, что в кармане этого предмета находился...

- Документ?

1

Английская пословица.