Поющие пески

— Мойтесь как следует, — сказала Галя. — Сбросьте рубашки!

С помощью пыльника, лопаты и веревок дядя Прохор соорудил нечто вроде палатки или, вернее, навеса. Приятно было после всех переживаний лежать в тени и поглядывать на воду, такую близкую, что достаточно захотеть и протянуть руку, чтобы зачерпнуть полную ладонь.

Галя рассказала о своих приключениях. Как только Павлик и Прохор Иванович скрылись из виду, она заметила двух птиц. Они летели в сторону, перпендикулярную той, куда ушли разведчики. Через некоторое время в том же направлении пролетела еще одна птица.

Галя забыла про свою больную ногу. Стиснув зубы, девушка поднялась и потащилась туда, куда указывали своим полетом птицы. Дорогой она останавливалась несколько раз — сначала, чтобы забинтовать ступню, а потом поправляла сползавшую повязку.

В пути ее застигла буря. Накрывшись пыльником, она переждала ее, а затем решила итти дальше. Но тут она спохватилась, что ветер занес следы и дядя Прохор с Павликом не найдут ее, когда возвратятся.

Тогда–то девушка и решила начертить на песчаном склоне заметные издали знаки.

— То–то, — удовлетворенно заметил дядя Прохор и толкнул Павлика. — Значит, шли–то мы правильно. Засечка, выходит, была верная!

Дядя Прохор с довольным видом распушил усы.

— А что означает буква «М», да еще вверх ногами? — спросил Павлик.

Галя смутилась. Буквой «М» начиналась ее фамилия — Морозова. А вверх ногами — получилось нечаянно; для нее буква казалась прямой, когда она начала выводить ее с вершины холма.

— В конце концов это не имеет значения, — смилостивился Павлик. Сегодня он сделал достаточно собственных промахов, чтобы чересчур строго относиться к чужим. — Ну, а дальше?

Дальше Галя, по ее словам, шла уже спокойно, считая, что ее найдут по свежим следам. Но очень разболелась нога, — поэтому и следы на песке были такими неровными. На воду она набрела, когда уже окончательно отчаялась в том, что сумеет сделать еще хоть шаг.

— Откуда же она здесь? Дядя Прохор, зачерпнув полную пригоршню, внимательно ее разглядывал.

— Из–под земли. И недавно выбилась. Смотрите: на голом месте…

Действительно, вокруг ключа не было ни травинки, ни кустика. На мокром песке виднелись только следы чьих–то маленьких ног. Часто посаженные, похожие на куриные, с тремя растопыренными пальцами и «пяткой» позади, они бороздили песок слегка зигзагообразными цепочками.

— Рябок, — сказала Галя. — Он не бегает, а ходит, поэтому и следы у него частые. — Она раскрыла тетрадь и стала зарисовывать карандашом отпечатки. — Определенно белобрюхий рябок. А это лисица, — девушка указала на вытянутые округлые следы, отдаленно напоминающие отпечаток детской ладошки без пальцев; от каждой «ладошки» протягивались почти параллельно четыре длинных когтя. — Пустынная лисица. Кто знает, откуда она сюда прибежала!

— Что значит вода… — задумчиво сказал дядя Прохор. — Действительно, жизнь… Вот как птица подсказала, где искать воду.

— Гидрологи, — сообщил Павлик, — считают, что тут под этими песками богатейший водоносный горизонт. Понимаешь: вода есть в самой пустыне. Только под землей.

— И много ее?

— Тянется сплошной скатертью. Ну, как тебе объяснить? Вроде подземного озера. А глубже — артезианские воды. Те под давлением находятся.

— Вот бы эту воду–то наружу вытащить!

— Так это и собираются сделать. Но сначала нужно уточнить расположение ее под землей…

— Колодцы рыть или бурить. Вот что для этого надо.

— Их и бурят. Но тут теория одна выдвинута. Думают некоторые ученые, что в подземном стоке происходят сейчас изменения, благоприятные для нас. Если эта теория подтвердится, то проще будет и колодцы бурить. И вся картина расположения воды под землей станет гораздо яснее.

По этой гипотезе, сообщил далее Павлик, и ожидались выходы грунтовых вод на поверхность в районе, где находились сейчас путники.

— Значит, теория–то подтвердилась? — сказал Прохор Иванович, показывая на ключ.

— Ну, об этом не берусь судить, — имел мужество признаться Павлик.

— Важный, видать, родничок нашли, — заметил Прохор Иванович, взглянув еще раз на скромную лужицу воды, выбившейся на поверхность.

Он встал на ноги, невысокий, плотный, с округлыми плечами, с выражением решимости на лице.

— Подъем!

После всех сегодняшних событий Прохор Иванович как бы по молчаливому уговору был признан командиром отряда. Оба комсомольца слушались его теперь беспрекословно. Даже Павлик понимал, что Прохор Иванович, рядовой коммунист из колхоза «Победа», обладал теми качествами руководителя, которых ему, Павлику, как раз не хватало.

БУДНИ ОТРЯДА

На другой день прибыл Поляков. Знакомый студентам по университету доцент, сутуловатый, в очках и с толстым портфелем, с которым он никогда не расставался, за что и получил шутливое прозвище «министра», здесь в пустыне совершенно преобразился. Он был в комбинезоне, перепоясанном ремнем, кепке с большим козырьком и в темных консервах, защищающих глаза от солнца и пыли. Вместо портфеля сбоку висела полевая сумка с вложенным в кожаный кармашек компасом.

С вездехода сгрузили ящики с продуктами, химикалиями и радиотелефонную станцию. Тут же с помощью Прохора Ивановича установили раздвижную мачту и попробовали связь. Главная рация экспедиции отозвалась и сообщила позывные и порядок переговоров. Разговор происходил очень просто — с помощью обыкновенной телефонной трубки. Вызвать штаб экспедиции оказывалось не сложнее, чем набрать номер на диске городского телефона.

— У нас такие же в МТС, — сказал Прохор Иванович, — но только радиус действия поменьше.

Поляков осмотрел хозяйство отряда и остался доволен. В руках Прохора Ивановича все находилось в строгом порядке. Павлик в глубине души ожидал выговора за то, что они самовольно предприняли вылазку в пески. Но Поляков, хотя и слыл человеком въедливым, удержался на этот раз от замечаний.

Выслушав обстоятельный рассказ о пешем походе по пустыне и найденном источнике, их гость и начальник записал кое–что в блокнот. Заинтересовался он и поющими песками и даже хотел захватить с собой на вездеходе мешок с песком. Но он направлялся не в штаб экспедиции, а в противоположную сторону — на железнодорожную станцию: туда прибыла новая группа студентов–практикантов, и надо было их встретить. Поэтому Павлик решил ждать более подходящей оказии.

О первой посылке, отправленной самолетом. Поляков сообщил удивительную вещь. Когда геологи экспедиции развязали присланный Павликом мешочек, в нем лежали обыкновенные песчинки, каких сколько угодно в пустыне. Перебираемый руками, пересыпаемый с места на место, песок молчал.

— Или порция мала, — сказал Поляков, — или вообще это случайный феномен. Бывает, что пески «поют» только временно, при определенных условиях. Вон в Америке, в штате Невада, есть песчаная гора, которая «поет» только спустя несколько часов после полудня. Звук там, как предполагают, получается вследствие того, что песок, нагретый солнцем, излучает именно в эти часы накопленное тепло. Возможно что–нибудь в этом роде и с вашим барханом.

Поляков вызвал начальника экспедиции и долго разговаривал с ним по радиотелефону. По окончании разговора он объявил маленькому отряду решение.

Они будут жить и работать здесь еще несколько дней. Он. Поляков, или кто–нибудь еще из руководителей экспедиции будут наезжать к ним время от времени. Но ряд заданий — правда, очень несложных — студенты будут выполнять самостоятельно. Видимо, сообщение о первых их успехах произвело в штабе экспедиции благоприятное впечатление, раз на них надеялись. Главное, что им поручалось, — это следить за найденными источниками воды. Галя должна была продолжать наблюдения за животным миром пустыни. Кроме того, и это, очевидно, было одной из причин, почему их оставляли в этом месте, они будут как бы хранителями поющих песков до прибытия известного исследователя пустынь профессора Ястребова, которому сообщили о находке. Ястребов интересовался поющими песками и имел на их счет какую–то особую. свою собственную теорию.