Остров судьбы

— Что вам надо? — спросил Винсенте, обозленный на Фелису, которой взбрело в голову впустить в дом эту странную публику. Вопреки обыкновению, кухарка не покинула комнату, а остановилась поодаль с явным намерением присутствовать при разговоре.

Винсенте вглядывался в окружавших его людей, пытаясь оценить возможную опасность, а после услышал голос Андреа:

— Я намерен совершить задуманное честно и, разумеется, без крови. Первое — мне необходимо, чтобы вы дали развод своей супруге, Бьянке Гальяни, на которой я намерен жениться, второе — продали мне дом в Аяччо, сейчас и за наличные деньги. Со мной нотариус, мсье Сабриан, он составит все документы.

Винсенте окинул Андреа презрительным взглядом жестокого и расчетливого человека.

— Я поступлю иначе. Сдам тебя властям как преступника, покушавшегося на мою жизнь. Я вижу, ты не только изменился внешне, Андреа Санто, а еще и набрался невиданной наглости!

— Я не покушался на вашу жизнь. К тому же я не Андреа Санто. Думаю, в полиции сильно удивятся вашему заявлению, когда увидят мои документы с королевской подписью. Я Дамиан Леруа, граф де Лотрек.

Уголок рта Винсенте пополз вверх.

— Ты лишился ума?

— Нет, — сказал Андреа и протянул ему бумаги.

Винсенте подержал их в руках и ответил:

— Это не твои документы. Вероятно, ты убил того, кому они принадлежали!

— Убил самого себя? У меня есть куча свидетелей, готовых подтвердить, что я — это я, свидетелей, главным из которых является моя родная сестра — Женевьева Леруа.

— У меня тоже есть свидетель — Фелиса! Она знает, что ты попытался меня убить, а после сбежал с моей женой!

— Простите, синьор Маркато, но я не стану свидетельствовать ни против этого молодого человека, ни против синьоры Бьянки, которая достаточно натерпелась от вас, — твердо произнесла Фелиса, и хозяин одарил ее злобным взглядом.

— Может случиться, что вы сами отправитесь за решетку, — заметил Дино.

Винсенте скривил рот.

— С чего бы вдруг?

— В 1807 году я плавал на судне «Доминика», где капитаном был некий Жером Фавье. То была команда каперов, не брезговавшая нечестным промыслом. Именно вы покупали у них товар, который они привозили в Аяччо.

Винсенте рассмеялся.

— Ложь! Вы ничего не докажете.

— Докажем, если дадим делу ход, — сказал Андреа. — Ваша жена согласна подтвердить, что вы нажили свое состояние на контрабанде.

Винсенте презрительно ухмыльнулся.

— Полагаю, она заинтересованная сторона? К тому же женщину не станут слушать в суде!

— Бьянка заинтересована только в разводе. Больше ей ничего от вас не нужно. Теперь рядом с ней человек, который ее любит и никогда не поднимет на нее руку. К тому же Бьянка ждет от меня ребенка.

Винсенте молчал. Удар попал в цель.

— Впрочем мы можем поступить намного проще: вот эти люди, — Андреа повернулся назад, — хорошо знают того самого человека, за которого вы по ошибке приняли меня, и не против ему помочь. Вы человек богатый и наверняка поделитесь с ними некоторой частью своих доходов. Я уйду и оставлю вас наедине, чтобы дать вам возможность потолковать.

«Рабочие» как по команде сделали шаг вперед, а Винсенте отступил. Ему было достаточно взгляда, чтобы понять, что представляют собой эти люди.

— Будь ты проклят! Что я должен подписать?

— Прошение о расторжении брака и купчую на дом. Я даю приличную цену, вы не останетесь внакладе, — сказал Андреа и вынул пачку банковых билетов.

Винсенте немного успокоился. Он перевел дыхание и произнес:

— Откуда у тебя деньги?

— Вот, — сказал Андреа, протянув ему кубик с шестью очками на каждой грани, — я выиграл их у судьбы.

После того, как документы были подписаны, он положил деньги на стол и повернулся к нотариусу:

— Мсье Сабриан, прошу вас, составьте дарственную на дом от моего имени.

— Кому вы хотите его подарить, ваше сиятельство? — почтительно произнес нотариус.

— Половину домовладения — синьору Джулио Гальяни, другую — его супруге Кармине.

Дино смотрел на Андреа во все глаза. В эту минуту он навсегда изменил мнение о своем будущем зяте, обладателе чудесной пещеры с сокровищами и не менее удивительной души.

— Фелиса, — обратился Андреа к кухарке, — вам незачем оставаться здесь. Собирайте вещи и сегодня же приходите в гостиницу «Приморская». А где Чиера?

— Она уехала на Корсику.

Когда они вышли на улицу, Андреа протянул пачку денег сопровождавшим его мужчинам.

— Мы ничего не сделали! — ухмыльнулся один из них, а другой сказал:

— Пожалуй, я предложу нашим ребятам еще раз наведаться в этот дом!

Андреа и Дино шли вдоль ограды. Сквозь чугунное кружево виднелась яркая зелень сада. Дино вновь подумал о Корсике, обманчивой Корсике, где многое оказывается совсем не таким, каким представляется на первый взгляд. Море, с яростным ревом лижущее берег, кажется жадным чудовищем, но на самом деле именно оно дарит исцеление душе и пищу — телу. Земля, на вид твердая, как гранит, оказывается податливой и нежной, а внешне суровые и беспощадные люди обладают сердцами, исполненными редкого благородства.

Он обрадовался, когда Орнелла сказала, что намерена навсегда поселиться на родном острове. Во время военных походов Дино доводилось видеть поля, простиравшиеся от края до края горизонта, города, которые высились до небес, и все же ему была милее скудная, стиснутая каменными оградами корсиканская пашня и неприметный сельский уют.

— Почему ты решил подарить дом Джулио и Кармине? Ты не слишком щедр? — задумчиво произнес Дино. — Достаточно было поставить их управлять гостиницей.

— Я не честолюбив и не привередлив и даже не слишком религиозен. Эти деньги достались мне очень легко, и я до сих пор испытываю чувство вины. Думаю, они принесут мне куда больше счастья, если я кому-нибудь помогу. Гостиница мне не нужна. В скором времени мне придется заняться поместьем — это мой долг перед настоящим Дамианом Леруа, Женевьевой и тем человеком, которого я привык называть Жоржем Ранделем.

На следующий день Орнелла поднялась рано. Ее пугала нынешняя неустроенность их жизни, удручало душевное состояние Дино, и все же внезапно вспыхнувшее желание совершить то, о чем она прежде даже не помышляла, было сильнее всех доводов разума.

Собираясь отправиться в приют, она надела скромное синее платье и шляпу с вуалью. Орнелла не удивилась, когда Женевьева пожелала составить ей компанию, и не слишком ждала, что за ними последует Дино. Когда она выходила из номера, он делал вид, что спит, хотя давно проснулся и прислушивался к ее движениям.

Орнелла понимала мужа: Дино родился в семье, в которой ценности не менялись с течением времени и были так же незыблемы, как гранит. Леон и Сандра Гальяни были способны вскармливать и воспитывать только своих детей, ибо, по мнению всякого корсиканца, общие дети — самое главное, что остается от жизни, прожитой вместе.

Накануне Бьянка, хорошо знающая своего отца, прямо сказала золовке:

— Советую взять маленького ребенка, быть может, нескольких месяцев от роду. Мы с Андреа сохраним факт усыновления в тайне. Леон давно не получал писем от Дино; будет несложно солгать, что ребенка родила ты.

Орнелла вздернула подбородок, и ее глаза сверкнули.

— Это необходимо?

Бьянка вздохнула и посмотрела ей в глаза.

— Так будет лучше.

Орнелла была поражена нищетой приюта. Она вспомнила, как в юности страдала от того, что Беатрис не приходило в голову попытаться предать бедности оттенок благородства. Именно этот стыд заставлял Орнеллу выхаживать по улицам Лонтано с гордо поднятой головой и вызывающей усмешкой на губах. Теперь она знала, что нищету нельзя оправдать и приукрасить ничем.

Поколебавшись, она все же последовала совету Бьянки и сказала, что хотела бы усыновить ребенка, которому не исполнилось года.

Приютом ведали монахини, старшая из которых внимательно выслушала Орнеллу и согласилась показать ей детей.