Все к лучшему

— Все будет хорошо, — успокаиваю я.

— Хреновая из меня мать.

— Не хреновая, а одинокая. Это называется «мать-одиночка».

— Я слишком много ругаюсь, я не соблюдаю режим, не меняю ей памперсы так часто, как нужно, она ест все, что захочет, я злюсь на нее за то, что связала меня по рукам и ногам. Что же будет, когда я снова начну встречаться с мужчинами?

В голове у меня ревет сирена тревоги и мигает аварийная сигнализация.

— Тебя пригласили на свидание?

— Да куда там, — отвечает она. — Ты только посмотри на меня. Кому я нужна?

Я испытываю облегчение, смешанное с чувством вины: я понимаю, что вскоре мой ложно направленный собственнический инстинкт будет противоречить желаниям Тамары.

— Всем, — говорю я, прикидываясь тем, кем, как мне казалось, я был до недавнего времени. На самом деле никакой я не друг, искренне озабоченный ее благополучием. Я играю эту роль в сериале. — Как только пройдет слух, что ты решила начать новую жизнь, от поклонников отбою не будет.

— Даже не знаю, что делать, — хмурится Тамара. — Раэль был единственным мужчиной, которому я поверила. До него у меня ни с кем не было серьезных отношений.

— Не торопись, — успокаиваю я. — Ты сама поймешь, когда будешь готова.

Я представляю себе будущих ухажеров Тамары. Наверняка все они будут выше меня и шире в плечах, с идеально низкой линией роста волос — из тех, что стрелой сходятся в одну точку посередине каждого виска, — и прямоугольным лбом под копной темных кудрей. Бизнесмены с накачанными мускулистыми шеями, управляющие хедж-фондов на немецких машинах. Они носят темные шелковые поло и костюмы от Армани, умудряясь при этом не выглядеть законченными пижонами. Таким ничего не стоит спустя два-три свидания пригласить Тамару на выходных съездить куда-нибудь в винные края на дегустацию. Они с подозрительным уважением воспримут роль, которую я играл подле Тамары, что, впрочем, не помешает им оттеснить меня на периферию ее жизни — эдак снисходительно, по-приятельски.

Она кладет голову мне на плечо и сжимает мою руку.

— Но, чур, выбирать их будешь ты, — просит она, — каждому, кто захочет пригласить меня на свидание, придется сперва получить твое одобрение.

Если так, ни у одного из них нет ни малейшего шанса. Я заминирую периметр, расставлю кругом медвежьи капканы, и чтобы выбраться из них, придется отгрызть себе ногу. Посмотрим, как они попрыгают на одной ноге в своих костюмчиках от Армани!

Я с заговорщицким видом похлопываю Тамару по ноге и кладу свою голову на ее.

— Все наладится, — обещаю я. — Ты умная, красивая, добрая. Мужчины пойдут на все, лишь бы тебя завоевать.

Я пойду на все, чтобы ты стала моей.

— Зак, — нежно произносит она.

— Что?

— Береги себя. У меня никого не осталось, кроме тебя.

— Сделаю все, что в моих силах, — обещаю я.

— Господь и так был ко мне несправедлив. Не разрушит же он еще раз мою жизнь, да еще так скоро. Это было бы чересчур.

Тамара верит во все подряд, от Бога до гороскопов, считает, что нашей судьбой управляют невидимые силы и каждый шаг теоретически может иметь грандиозные последствия.

— Договорились. Постараюсь тебя не подвести.

Она легонько толкает меня локтем.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Конечно, — киваю я. — Спасибо.

Тамара поднимает глаза, бегло, по-дружески чмокает меня в подбородок и снова кладет голову мне на плечо. Мы молча сидим на веранде, раскачиваемся в такт сопению Софи, а я раздумываю над тем, что окончательно запутался, и гадаю, как же мне выбраться из этой каши.

Глава 7

В день своей гибели Раэль позвонил мне на работу.

— Вегас, детка, — сказал он.

— Что?

— Поехали в Вегас.

— Хорошо, — буркнул я. — Когда?

— Сегодня вечером.

— Угу, — рассеянно протянул я, не отрываясь от письма, которое печатал. — Не получится.

— Да ладно тебе, — хмыкнул Раэль. — Развлечешься. Молодой, холостой…

— Зато ты старый и женатый, — не остался в долгу я. — Не поеду.

— Заки!

— Раэли!

— Всю жизнь, сколько мы с тобой дружим, я уговариваю тебя поехать развлечься, — настаивал Раэль. — А ты вечно отказываешься. Я не отстаю, в конце концов ты сдаешься и в девяти случаях из десяти отрываешься круче меня. Давай сэкономим время, сделаем вид, что я тебя полчаса уговаривал, и закажем билеты.

— Что ж, в таком случае я сэкономлю тебе полчаса, — ответил я. — Потому что никакая сила не заставит меня сегодня вечером улететь с тобой в Вегас. У меня семь срочных проектов, а завтра вечером я ужинаю с родителями Хоуп.

— Да пошли ты их к черту, — не сдавался Раэль. — Это же Вегас!

— Придется забрать у тебя диск с «Тусовщиками».[3]

Раэль вздохнул.

— Заки!

— Раэли!

— Я знал, что ты откажешься, — признался он.

— Вот и хорошо. Рад, что я тебя не разочаровал.

— Поэтому мы едем в казино «Боргата» в Атлантик-Сити! — ликующе произнес Раэль, словно я только что выиграл в «Колесо фортуны» гостиный гарнитур.

— Шутишь? — переспросил я.

— Я серьезен, как сердечный приступ.

— Ну не знаю.

— Да ладно тебе, тряхнем стариной.

— Что-то я не припоминаю, чтобы мы с тобой шлялись по казино.

— Вот и зря, — ответил он.

— Терпеть не могу азартные игры.

— Не в них дело.

— Зачем тогда мы едем в Атлантик-Сити?

— Чтобы побыть вдвоем. Ты, я и дорога. Отдохнем, поболтаем, послушаем музыку, слопаем какую-нибудь гадость в придорожной забегаловке, попялимся на девчонок, с которыми никогда не переспим.

— А Джеда ты позвал?

— У него свидание.

— Ага, значит, его ты уговаривать не стал, решил взяться за меня.

— Джеда в казино лучше не пускать, просадит все деньги. Ты же сам понимаешь, что хочешь поехать.

Я вздохнул. Все равно Раэль не отвяжется.

— Ладно, поехали, — согласился я.

— Вот и отлично, — обрадовался Раэль. — Я заеду за тобой в семь.

— Раэли!

— Заки!

— А если бы я согласился полететь в Вегас?

Раэль рассмеялся.

— Шутишь? Тамара бы меня в жизни не отпустила.

Обычный человек, решив съездить в Атлантик-Сити, мечтает о двух вещах: выиграть в казино и заняться сексом со случайной знакомой в отеле. Причем абсолютно не факт, что либо в том, либо в другом ему повезет. Скорее наоборот: погнавшись за легкой наживой, он просадит от пятисот до тысячи долларов за двадцатипятидолларовыми столами для блэкджека, накачается разбавленным водой алкоголем и слезящимися от сигаретного дыма глазами будет рассматривать сухопарых официанток, которые снуют по залу в дурацких форменных платьях, открывающих приподнятые лифчиком усталые груди и ноги в телесных колготках, скрывающих варикоз. И даже решись он умерить свои требования, все равно не отважится пристать к этим женщинам, чей старательно-безучастный взгляд явно маскирует куда более живые чувства — раздражение, готовое в мгновение ока вылиться в бешеную ненависть к мужчинам: если есть что-то хуже отказа, так это резкий и громкий отказ с вызовом охраны. Поэтому обычный человек ограничивается щедрыми чаевыми, с деланно вежливой улыбкой сует десятидолларовую фишку в руку официантки, словно раскаиваясь за мелькнувшую в голове грязную фантазию о сексе в отеле, потому что на самом деле он не из таких. На следующее утро обычный человек придет на работу с похмелья, издерганный, неудовлетворенный, с саднящим от чужого дыма горлом и пустым кошельком, поскольку так до конца и не понял, когда удваивать ставку, а когда лучше переждать. Но спроси его спустя пару месяцев — и он уже снова готов ехать, аж глаза блестят при мысли о денежных и сексуальных успехах, которые его ждут. Я не понимал и не понимаю, в чем тут смысл, но какой-то неизвестный мне маркетолог явно заслуживает повышения.

У обычного человека хватает наивности полагать, будто его вечер в Атлантик-Сити завершится сексом в бесплатном люксе в отеле «Боргата», но он, по крайней мере, может быть твердо уверен, что не окажется посреди ночи вниз головой в разбитом BMW, с раздавленной рулевой колонкой грудью и внутренностями, проткнутыми его же собственными раздробленными костями. Вероятность этого равна нулю.

3

«Тусовщики» (1996) — фильм Дуга Лимэна.