Стыд

7.

Далее была экскурсия по квартире. Всё было в таком запустении, столько грязи накопилось, что я долго стоял, безнадёжно опустив руки, пытаясь сообразить, с чего следует начать уборку и сколько мне понадобится сил и времени для этого. Кроме того, некоторые помещения находились явно в аварийном состоянии. В туалете, например, над унитазом с потолка свисал ломоть штукатурки толщиной с палец. Отбить ломоть казалось опасным, - мог обвалиться потолок. А если оставить так? Я подумал, что тогда нужна каска на время посещения туалета. Ведь если такой ломоть упадёт на голову, то может убить. Однако когда я примерился, оказалось, что можно почти спокойно сидеть на унитазе, потому что ломоть при случае упадёт только на спину, а значит, не убьёт.

На кухне горела тусклая лампочка, стены, выкрашенные когда-то зелёной масляной краской, потемнели от копоти и лоснились от испарений. Газовая плита была жирна, медный кран для холодной воды позеленел, раковина почернела… Не хотелось ни до чего касаться. Зато в отвратительном шкафу, на полке, застеленной свежей газетой, ослепительно блестели чашки, тарелки, заварничек для чая. «Это твоё?» - спросил я. «Да». «Может, чаю выпьем?» «Да, давай, - оживился Кирилл. - У меня и варенье есть. Абрикосовое».

Он зажёг газ, поставил чайник на плиту. «Да, квартира ужасна», - сочувственно и в то же время весело сказал Кирилл. Мы прошли в его комнату. После осмотра нежилой части квартиры, в комнате показалось уютней. Мы поговорили о том о сём, попили чаю. Он предложил угощаться абрикосами, я съел два, сказал, что больше не хочу. «Послушай, - начал Кирилл, причём лицо его приняло идиотско-сконфуженный вид, - а ты один здесь собираешься жить?» «Нет, с подружкой», - соврал я на всякий случай, у меня не было подружки. Мы заговорили о другом, но парень стал как-то маяться, видимо, что-то ещё желая у меня спросить. Я даже стал догадываться, что. «Послушай, - наконец, начал он, - а мог бы ты мне сдавать одну комнату, ведь у тебя их две? Я бы тебе платил. А?» Я даже выпрямился на стуле. Я отверг его предложение. Кирилл стушевался и начал извиняться. Мне стало жаль его. Что делать? Насколько он способен помешать моему одиночеству? Я спросил, надолго ли ему нужна комната. Он сказал, что вообще-то точно неизвестно, может быть надолго, но зато он не стеснит меня, потому что приходит поздно вечером, уходит рано утром. Кроме того, часто уезжает на несколько дней домой, а то и на полмесяца на сборы, в горы. Я сказал, что, возможно, оставлю его, мне нужно подумать. Впрочем, тут же почувствовал, что соглашусь, что мне просто необходимо некоторое время, чтобы примириться с мыслью, что в квартире будет жить ещё кто-то. Осознав это, я, наконец, разрешил ему остаться на неопределённое время, сказав, что вместо денег, которые он предлагает за комнату, мне нужно помочь отремонтировать, хотя бы слегка, квартиру. Он живо согласился.

Так мы поладили и за две недели действительно сделали косметический ремонт: побелили потолки, покрасили окна и двери, причём побелку и краску раздобыл Кирилл; вместо обоев, которых не достать в магазине, а на чёрном рынке они стоят очень дорого, мы наклеили на стены, - это была моя идея, - плакаты с изображением спящей девочки в кроватке. Затем выбросили всё лишнее, помыли полы, и сейчас моя квартирка выглядит вполне сносно, почти уютно.

Глава вторая

1.

Сосед по лестничной площадке, у которого я брал молоток и отвёртку, оказался, что называется, стукачом. Но об этой его слабости я узнал позже, а прежде я узнал, что он художник. То, что он художник, было для меня ещё неожиданней. Он был похож скорее на слесаря, но никак не на художника.

Вскоре после вселения, утром, убрав свой участок, я возвратился в квартиру. Стоя на лестничной площадке, уже открыл дверь, как услышал щелчок дверного замка у соседа. Я немного задержался, чтобы поздороваться с ним. Он высунул голову, ответил на приветствие и с любопытством спросил: «Ну как? Выселил этого парня?» «Да», - солгал я, не желая долго изъясняться. «Ну заходи ко мне, познакомимся». Он шире открыл дверь. Я удивился приглашению и неохотно вошёл.

В квартире оказалось уютно. «Это мой офис, - сказал мужчина. - Я сам живу не здесь. Хотя иногда здесь ночую». И он странно мне подмигнул. «Вроде на педика не похож», - подумал я, но из осторожности принял независимо-пренебрежительный вид.

- А вы, молодой человек, учитесь, работаете?

- Я студент театрального института, - опять солгал я.

- О! Творческая, значит, личность! Я тоже творческая. Я художник. Вот мои буклеты. Вот журнал, где есть репродукции моих картин.

Я отчасти купился на подобную саморекламу, - что делать! - уважаю творческих людей, - стал рассматривать журнал… Однако разговор наш плохо клеился. Слишком мелким и суетливым мне показался этот человек. На прощание он пожал мне руку. «Нет, не педик», - решил я. Он пригласил меня заходить ещё.

Однако я больше не зашёл.

2.

И вот однажды, недели через три, я пришёл к начальнице жаловаться, что контейнеры с мусором не убирают второй день, поэтому они переполнены. В это утро мне попались две дохлых кошки на участке, и меня чуть не стошнило. Настроение моё едва выправилось к концу рабочего утра.

В небольшой комнате начальницы, находящейся в одном из подъездов «хрущёвского» дома, на первом этаже, было много народу. В основном, старушек. Почти все они переговаривались, поэтому стоял гул. Начальница сидела возле окна за столом и выдавала старушкам талоны на сахар и на что-то ещё, уж не знаю. Она увидела меня и жестом указала, чтобы я обождал. Я встал возле окна. Прошло минут десять. От нетерпения я прошёлся взад-вперёд, чуть не сбил с ног какого-то старичка, старичок меня обругал, я извинился. Начальница подозвала меня к себе. Я сел на освободившийся стул напротив неё.

Решив вопрос с контейнерами, я уж хотел уходить, но начальница задержала меня. «А кто у тебя живёт?» - настойчиво и сухо спросила она. Дыхание моё пресеклось. Но лишь на мгновение.

- Никто.

- Не ври. Я знаю, что у тебя живёт этот парень, которого мы выселяли. Зачем ты его держишь?

«Откуда она знает?» - мысленно вопрошал я, но вспомнив соседа-художника, почему-то подумал, что это он рассказал. «Уж не думает ли она, что я педик?» - почему-то подумалось мне, но вглядевшись в лицо начальницы, грубое и простое, отмёл это предположение.

- Да никто у меня не живёт! - попробовал возмутиться я.

- Да что ты мне тут мозги пудришь? - закричала начальница так, что гвалт в комнате прекратился и все присутствующие обратились в нашу сторону. - Ты сам живёшь нелегально в этой квартире… По моей доброте. Хочешь, чтобы милиция тебя из неё выселила? Ты знаешь, кто такой этот парень? Может он бандит какой?!

- Да нет, он нормальный, - недоумевал я.

- Откуда ты знаешь?!

Далее следовали упрёки моей беспечности и угрозы моему вероломству. Мне ничего не оставалось, как заверить начальницу, что выселю этого парня сегодня же…