Страница 26 из 50
Законоучители не поощряли браки между стариками и молодыми женщинами‚ между старухами и молодыми людьми. Говорили в древности: «Добрая жена – драгоценный дар‚ выпадающий на долю богобоязненного; злая жена – проказа для мужа. Красивая жена – счастье для мужа‚ дни его жизни удваиваются». И предупреждали: «Мужчина высокого роста не должен жениться на высокой женщине‚ а кто низок ростом – на невысокой женщине; смуглый мужчина не должен жениться на смуглой‚ белолицый – на белолицой»‚ чтобы эти качества не усилились в потомстве до уродливых размеров. И еще говорили мудрецы: «Украшение лица – борода. Радость сердца – жена. Наследие Божие – сыновья». И еще: «Вот трое‚ которым жизнь не в жизнь. Ожидающий своего пропитания от других. Одержимый телесными недугами. И находящийся под началом своей жены».
В Польше и Литве юноша вступал в брак в возрасте от тринадцати до двадцати лет‚ но лучше всего – в восемнадцать: этот возраст признавали идеальным. Если мужчине минуло двадцать лет, и он еще не женился без уважительных причин‚ то еврейский суд имел право заставить его это сделать. Однако‚ как отмечал рабби Моше Иссерлес‚ «в настоящее время обыкновенно не прибегают к принудительным мерам». Брачный возраст девушки совпадал с наступлением половой зрелости‚ но отец мог обручить свою дочь и до этого‚ не спрашивая ее согласия. Закон признавал только желательным‚ чтобы родители не торопились с обручением‚ пока дочь не подрастет и сама решит‚ нравится ей жених или нет. Ранние браки в те времена были частым явлением. Отец невесты‚ скопив с трудом приданое для дочери‚ торопился поскорее выдать ее замуж‚ чтобы не потерять накопленное во время очередного погрома. Таким образом‚ судьба девушки зависела от того‚ обручат ли ее в малолетнем возрасте или после двенадцати-тринадцати лет‚ когда ее согласие считалось обязательным.
Между родителями жениха и невесты заключался письменный договор; в нем указывали размеры приданого и время свадьбы. Почти во всех договорах было непременное условие‚ что родители должны после свадьбы дать молодым в своем доме квартиру и стол – в течение двух лет‚ а половинное содержание – только квартиру – еще два или четыре года. В договоре определялась неустойка – штраф для той стороны‚ которая нарушит его без уважительной причины. Договор подписывали в присутствии родных и друзей, его легко можно было нарушить; свадьба в таких случаях отменялась‚ жених и невеста становились чужими друг другу. Но если жених вручал или посылал невесте подарки незадолго до свадьбы‚ договор приобретал силу закона.
По еврейскому закону для акта обручения достаточно‚ чтобы мужчина вручил женщине при двух свидетелях монету или кольцо со словами: «Ты посвящена мне». При такой упрощенности обряда бывали порой недоразумения – иногда комические‚ а иногда печальные. Известен случай‚ когда пятнадцатилетний мальчик закричал во время игры: «Кто хочет взять мое кольцо?» Девочка двенадцати лет попросила кольцо‚ мальчик надел его ей на палец и сказал: «Ты посвящена мне». Таким образом эта девочка стала по закону женой незнакомого ей мальчика‚ и люблинский раввин отметил по этому поводу‚ что шуточный брак может быть расторгнут лишь путем официального развода. Подобные случаи происходили время от времени‚ и тогда поднималась суматоха‚ бывало даже так‚ что на ярмарках‚ при большом стечении народа‚ объявляли в синагоге: такую-то девушку – по решению раввинов – следует считать необрученной и свободной.
«Ктуба» – брачный договор – определял обязанности мужа по отношению к жене и количество приданого с каждой стороны. Было принято не обозначать в договоре полный размер приданого‚ потому что во время свадьбы этот договор зачитывали вслух‚ при гостях‚ и оглашение малой суммы могло смутить жениха или невесту из бедной семьи‚ чье приданое было крохотным. Писали в договоре только обязательный минимум приданого‚ а на остальное заключали дополнительный договор – «тосфот ктуба»‚ который вслух не зачитывали. Бедные родители часто ограничивались тем‚ что содержали молодых два года после свадьбы‚ а одна бедная вдова подарила своему зятю – в виде приданого – место в синагоге‚ которое принадлежало ее покойному мужу. Бывало и так‚ что обиженный жених‚ не получив установленную сумму‚ отказывался идти под «хупу» – свадебный балдахин‚ когда в доме уже играла музыка‚ было полно гостей, и толпа во дворе синагоги дожидалась свадебного зрелища. Тогда вмешивались сваты и улаживали конфликт к обоюдному согласию.
В брачном договоре часто указывали нестандартные обязанности мужа по отношению к жене: например‚ выкуп ее из плена. Жена теряла право на приданое‚ если она‚ к примеру‚ проклинала родителей мужа или скрыла от него до женитьбы какие-либо серьезные физические недостатки. То же самое касалось и мужа: брак можно было расторгнуть из-за хронической болезни‚ которую он скрыл до свадьбы‚ или из-за его дурного поведения.
Тексты брачных договоров отличались друг от друга; примерно они выглядели таким образом – в сокращенном варианте: «В такой-то день недели‚ в такой-то день месяца‚ в год такой-то от сотворения мира… господин такой-то‚ сын господина такого-то‚ сказал девице такой-то‚ дочери господина такого-то: «Будь моей женой по закону Моше и Израиля‚ и я буду для тебя работать‚ чтить‚ кормить и содержать тебя по обычаю мужей иудейских… дам тебе пищу и одежду и буду жить с тобой‚ как принято на всей земле»… И согласилась такая-то девица сделаться его женой. И приданое‚ которое она принесла ему из дома отца своего‚ как серебром‚ так и золотом‚ драгоценностями‚ платьем‚ домашними и постельными принадлежностями‚ принял на себя господин такой-то – жених…»
Свадьбы часто устраивали во вторник – третий день сотворения мира. Он считался особенно счастливым, потому что в этот день – в отличие от прочих дней творения – сказано в Торе дважды: «И увидел Бог, что это хорошо». Cвадебный обряд в Польше совершали на синагогальном дворе‚ под открытым небом‚ чтобы потомство жениха и невесты было «многочисленно‚ как звезды небесные». Родные‚ близкие и толпа любопытных сопровождали жениха и невесту к месту свадьбы. Играл еврейский оркестр – скрипки‚ лютни‚ цимбалы и бубны. Под «хупой» жених надевал на палец невесте кольцо и произносил традиционную формулу: «Этим кольцом ты посвящаешься мне согласно вере и закону Моше и Израиля». Раввин громко читал «ктубу» – брачное обязательство и семь свадебных благословений‚ жених разбивал стакан в память о разрушенном Иерусалимском Храме – на этом свадебный обряд заканчивался.
Свадьбы обычно справляли с большой роскошью‚ приглашали много гостей‚ даже из других городов‚ подавали обильное угощение. Кагалы боролись против этой роскоши‚ которая вела к обнищанию‚ ограничивали количество гостей‚ приглашенных на свадьбу‚ но эти запреты плохо действовали. Как писали тогда: «Пиры по случаю свадьбы или обряда обрезания подчас обходятся евреям в такие суммы‚ на которые иные могут прожить полгода и более… Часто на такие пиршества приглашается большая часть жителей города‚ и всех их принимают широко… На устройство пиров тратят сколько возможно‚ и не один еврей закладывает ради этого последние свои одежды».
Обособленное положение евреев ограждало их от внешнего влияния‚ семейная жизнь выделялась, как правило, чистотой и крепостью. Оберегая честь жен и дочерей‚ родители и мужья не останавливались ни перед какими жертвами. В городе Остроге дочерью раввина Авраама Кагана заинтересовался местный вельможа; узнав об этом‚ раввин посреди ночи‚ покинул город со своей семьей‚ чтобы избежать бесчестья. Во избежание соблазна старались женить детей в раннем возрасте‚ особенно сирот‚ чтобы тесть или свекор стал их опекуном и кормильцем.
Порой встречались и у евреев случаи нарушения супружеской верности‚ но они вызывали всеобщее суровое осуждение‚ да и сам согрешивший испытывал немедленную потребность в покаянии. В еврейских документах отмечен случай‚ когда некий человек согрешил с замужней женщиной‚ а затем явился к рабби Меиру из Люблина‚ который предписал ему строгое искупление. Прежде всего‚ грешник должен был публично исповедаться в своем проступке в Люблине‚ Кракове и Львове‚ где его многие знали. После каждой исповеди в синагоге служка наказывал его тридцатью девятью ударами плетью по спине. После этого он должен был поститься целый год за исключением праздничных дней‚ есть только по вечерам без мяса‚ вина и водки‚ ежедневно после молитвы с плачем исповедоваться перед Богом и принимать от служки удары – уже без свидетелей.