Страница 23 из 50
Но когда на евреев Украины обрушились бедствия времен хмельничины‚ были позабыты все ограничительные постановления Ваада. Беглецов из пострадавших районов распределяли по литовским общинам‚ им выдавали еженедельное пособие; своими постановлениями Ваад пытался облегчить жизнь несчастным скитальцам‚ которые «слоняются босыми и нагими‚ не имея чем прикрыться и во что одеться… Число их всё более увеличивается: они прибывают сотнями и тысячами; потрясенные бедствием‚ они с воплями и рыданием взывают о милосердии и помощи; кто слышит это‚ у того сердце сжимается от боли. Видя их горе великое‚ прониклись мы состраданием и решили взять их под попечение наше».
Особое постановление Ваада относилось к детям-беженцам, мальчикам и девочкам: «Во всякой общине, куда они прибудут, следует назначить человека для опроса об их именах и фамилиях, о местах, откуда они прибыли, и всё это должно быть записано в книге общины во избежание – не дай Бог! – брака между братом и сестрой».
Еврейские общины Польши и Литвы имели собственные автономные суды‚ которые разбирали все внутренние дела. Королевская привилегии указывала: «Тяжбы между одним евреем и другим не должен разбирать никто‚ кроме их же старшин‚ и только в том случае‚ если они не могут разобрать дело‚ оно переходит в ведение воеводы». Во главе суда каждой общины стоял раввин‚ при нем были, как минимум, двое судей. Судьи избирались одновременно с членами кагальных комиссий; должность судьи была почетной‚ и вознаграждение он получал лишь за некоторые свои обязанности. Судейские коллегии заседали в одном и том же месте‚ в определенные часы. Всякий обязан был явиться в суд по вызову под угрозой отлучения от общины и заочного решения дела. Решения суда записывались тут же‚ немедленно.
В Кракове‚ к примеру‚ существовали три коллегии суда: высшая‚ средняя и низшая. Высшей коллегии подлежали гражданские дела на сумму более 100 польских злотых‚ средней коллегии – от 10 до 100 злотых‚ а низшей коллегии – дела на сумму до 10 злотых‚ мелкие дела о клевете‚ обмане‚ споры между продавцами на рынке и дела о товарах‚ отпущенных в кредит. Доказательством служила присяга и свидетельские показания. Иногда присяга принималась у ворот синагоги‚ но в более серьезных случаях – в самой синагоге перед свитком Торы.
Суд выносил решение в течение двух дней‚ по сложным делам – максимум через пять дней‚ и если судьи задерживались с решением‚ кагальный старшина мог их оштрафовать. Стороны выступали перед судьями лично. Вдовы‚ сироты и лица‚ которые по какой-либо причине не могли вести свое дело‚ получали особого поверенного‚ который защищал их интересы. Судебные прения велись на разговорном языке – идише‚ протокол же записывали на иврите‚ и на нем излагали судебные решения. Штраф‚ который налагали на виновных‚ шел на ремонт местной синагоги.
Существовали и ярмарочные, выездные суды из ближайших крупных городов. На ярмарки съезжались торговцы‚ там возникали всевозможные проблемы купли-продажи-кредита‚ которые разбирал на месте ярмарочный суд. Во время заседаний Ваада на ярмарках собирался также съезд главных раввинов‚ который считался верховным судом и разбирал споры между различными общинами. Решения этого суда подписывал «парнас» центрального Ваада‚ и тогда они получали законную силу. В большинстве случаев еврейский суд наказывал денежным штрафом‚ хотя мог применить и телесное наказание‚ а также подвергнуть виновного тюремному заключению на срок до трех месяцев‚ – во Львове камера для заключенных находилась при местной синагоге. По королевским привилегиям еврейские суды имели право выносить смертные приговоры‚ но такие случаи в Польше и Литве неизвестны.
Еврейские суды разрешали дела по законам Талмуда и по кодексам предписаний таких авторитетов‚ как Рамбам (Маймонид)‚ рабби Яаков бен Ашер‚ рабби Йосеф Каро и рабби Моше Иссерлес. Но бывали сложные ситуации‚ когда местные суды затруднялись вынести решение‚ бывали случаи‚ когда стороны не соглашались с решением своего суда‚ и тогда начиналась переписка между общинами. Местный раввин излагал письменно доводы сторон и посылал их самым авторитетным раввинам‚ иногда даже в другие страны‚ – из Польши‚ к примеру‚ обращались в Чехию‚ а то и в Италию‚ – и дело разрешалось в соответствии с поступавшими от них ответами. Такие письма с изложением решений или мнений по проблеме еврейского законодательства называются на иврите «шейлот утшувот» – вопросы и ответы (по латыни – «респонсы»).
Особо серьезно еврейские суды рассматривали обвинения в клевете. Самые авторитетные раввины Польши занимались этими делами‚ и наказания за клевету назначались суровые. Клеветник должен был встать в синагоге в черном облачении‚ с двумя черными свечами в руках и заявить во всеуслышание: «Я согрешил перед Богом Израиля и против чести такого-то лица… Всё то‚ что я говорил или писал о таком-то лице‚ сплошная ложь и выдумка. За это я заслужил тяжкое телесное наказание‚ но суд сжалился надо мной и заменил его выкупом». Затем виновный в течение месяца сидел в синагоге за дверью‚ исполнял траурные обряды и выплачивал пострадавшему выкуп‚ который тот жертвовал на дела благотворительности.
Еще суровее карали за слухи‚ оскорбительные для женской чести. В таких случаях запрещали есть хлеб клеветника‚ пить его вино‚ хоронили его без религиозных обрядов – «как осла». Бывали случаи‚ когда кто-либо составлял песню оскорбительного содержания‚ и тогда раввины обязывали этого человека произнести в синагоге‚ при всех‚ такую фразу: «Составленная мною песня равноценна собачьему лаю».
В шестнадцатом веке в Калише возбудили обвинение против синагогального служителя‚ который будто бы издевался над христианской религией. Власти потребовали‚ чтобы община отдала его на суд воеводе‚ и грозили в случае ослушания наказать всех поголовно. Такой сложный вопрос местная община не могла решить самостоятельно и обратились за советом к видным раввинам‚ чтобы те указали‚ следует ли всем жертвовать собой ради одного. Раввины решили вопрос на основании Талмуда‚ где сказано: «Когда насильники встречают на дороге группу путешественников и требуют у них выдать им одного‚ чтобы его убить‚ угрожая в противном случае убить всех‚ путешественники обязаны умереть все вместе‚ но не выдать еврейскую душу».
Из этого правила делалось одно исключение: если насильники требуют выдачи определенного лица‚ которое на самом деле заслуживает смертной казни. С этой точки зрения раввины и рассматривали данный случай: действительно ли виновен синагогальный служитель или же его оклеветали. В конце концов, они пришли к такому заключению: «Пусть ухудшится наше положение в стране‚ но мы не дадим на поругание и издевательство невинную душу».
В конце пятнадцатого века центр еврейской духовной жизни переместился постепенно на восток‚ к немецко-польскому еврейству. Первые центры талмудической учености в Польше были основаны выходцами из Германии и Чехии‚ одним из них был рабби Яаков Поллак. Он учился в Германии‚ был раввином в Праге‚ затем переехал в Краков и основал там школу для изучения Талмуда. В 1503 году польский король Александр назначил рабби Поллака раввином Малой Польши‚ дал ему право разбирать споры между евреями‚ карать преступления и исправлять нравы. Рабби Яаков Поллак знаменит тем‚ что применял в своей школе метод изучения Талмуда‚ который называется «пилпул»: именно этот метод способствовал развитию раввинской учености в Польше.
Слово «пилпул» образовано от существительного «пилпель» – в переводе с иврита «перец»‚ и от глагола того же корня – «приправлять пряностями». Отсюда и «пилпул» – острый спор‚ остроумные доводы и контрдоводы спорящих. Этот метод применялся издавна в талмудических школах; были у него свои сторонники‚ но были и противники‚ которые считали так: чем остроумнее аргументы‚ тем легче они могут привести к ложным выводам, ибо «мудрствующий человек часто бывает легкомыслен».
Рабби Яаков Поллак развил этот метод преподавания Талмуда. Характерная его черта – тонкий анализ‚ умение при помощи изощренных построений сближать самые отдаленные понятия. Например‚ приводили какое-нибудь талмудическое положение‚ в нем отыскивали противоречия‚ его оспаривали различными цитатами из Талмуда‚ приводили множество относящихся к этому комментариев‚ а когда вопрос казался уже неразрешимым‚ опытный учитель или ученик разрешал его самым неожиданным образом‚ разрушая им же самим созданный лабиринт противоречий. Такой метод преподавания развивал у учеников гибкость мышления‚ и иешива рабби Поллака приобрела известность по всей Европе. Если раньше юноши уезжали из Польши в Германию для продолжения обучения‚ то теперь уже из Германии ехали учиться в Польшу.