Страница 18 из 50
Роза вздрогнула. Она была красива. Она боялась мужчин‚ особенно неженатых. Долго колебалась. Народ плакал. Пошла. «Останься у меня‚ – сказал епископ‚ – и я верну твоим братьям святыню». – «Сначала верни‚ и я останусь». – «Я тебе не верю»‚ – сказал епископ. «Если ты мне не веришь‚ – ответила она‚ – ты ничего не теряешь‚ а я теряю честь‚ веру‚ народ». Епископ согласился, подписал документ на открытие синагоги, и она отослала бумагу старшинам. В общине радость‚ веселье‚ из окон синагоги льется свет! Роза – из окна епископского дворца – видит его. Задача ее выполнена. Жизнь погублена. На другой день епископ нашел ее мертвой.
Еврейские женщины долго еще оплакивали эту мученицу…
В двадцатых годах шестнадцатого века началось реформационное движение в Польше‚ и всякое отпадение христианина от католической церкви объясняли влиянием евреев‚ а переход к евангелической вере отождествляли с обращением в иудейство. Жертвой обвинения стала восьмидесятилетняя католичка Катажина Вайгель‚ вдова члена Краковского магистрата‚ которую сожгли на городском рынке в 1539 году за склонность к иудаизму.
Ее спросили на допросе‚ верит ли она в «сына Божия Иисуса Христа‚ который был зачат от Духа Святого»‚ и Вайгель ответила на это: «Не имел Бог ни жены‚ ни сына‚ да Ему и не нужно этого‚ потому что сыновья нужны только тем‚ которые умирают‚ а Бог вечен‚ и как Он не родился‚ так и умереть не может». Свидетель казни писал: «На смерть она пошла без всякого страха»‚ а польский летописец отметил: «Она шла на смерть‚ как на свадьбу».
В тот же период в Плоцке проходил процесс против Брозия и Мачея, двух врачей-поляков, обвиненных в переходе в иудаизм.
В сороковых годах шестнадцатого века в Польше появились слухи‚ будто «люди веры христианской к закону жидовскому приступили и обрезание приняли»‚ а затем бежали в Литву‚ где нашли убежище у тамошних евреев. Под давлением церкви были посланы в Литву два королевских комиссара с самыми широкими полномочиями; они присупили к розыску обращенных‚ и для евреев Литвы начался период «тяжкостей несносных». По любому доносу или подозрению комиссары врывались в еврейские дома‚ обыскивали и арестовывали; задержанные платили выкуп за свое освобождение.
Евреи перестали ездить на ярмарки‚ опасались оставлять семьи без защиты‚ боялись попасть в пути под арест. Поначалу местные власти охотно помогали комиссарам‚ но вскоре захирела торговля‚ опустели рыночные площади‚ евреи не в состоянии были платить налоги. Еврейская делегация отправилась к королю с мольбой‚ чтобы «правый не терпел за виноватого»; просили за евреев и литовские паны‚ которые начали терпеть убытки‚ и комиссарам приказали проводить розыск в рамках законности и без излишних притеснений.
Обвинили и евреев Кракова, будто они покупают христианских детей, совершают над ними обряд обрезания, а затем переправляют в Турцию. Обвинение не подтвердилось, однако польским евреям запретили выезд в Турцию без разрешения короля.
Из литовского статута 1566 года: «Да не смеют евреи ходить в дорогих платьях с золотыми цепями, а жены их в золоте и серебре. Да не осмелятся евреи украшать серебром сабли и палаши. Одежда их, однако, пусть будет заметна для всякого, чтобы каждый мог отличить христианина от еврея».
Церковные иерархи Польши запрещали католикам работать у иудеев и православных, а также посещать их синагоги и церкви. В 1588 году епископ Ежи Радзивилл запретил «христианам, особенно девицам и кормилицам, служить в еврейских домах… из опасения, что их души будут осквернены и что эти простые люди будут погублены иудейством».
Очерк седьмой
Новгородская «ересь жидовствующих». Жидовствующие при дворе Ивана III. Их учение. Казни главных еретиков. Иван Грозный и евреи
27 декабря 1504 года в Москве в деревянных клетках были всенародно сожжены жидовствующие – дьяк Иван Волк Курицын‚ Дмитрий Коноплев и Иван Максимов за отпадение от христианской веры.
Пятнадцатый век стал временем пробуждения религиозной мысли в Европе. Верующие задумывались над сущностью религии‚ и в разных странах возникали всевозможные секты‚ которые отрицали церковные обряды‚ некоторые догматы и иерархию христианства, видели единственный выход из этого – возвращение к Библии. Знаменитый Афонский монастырь в Греции был в те времена центром движения христиан‚ которые отрицательно относились ко всякой обрядности‚ и монахи этого монастыря разносили свое учение по православному Востоку.
Еще до этого, в четырнадцатом веке, в Болгарии распространилась ересь секты жидовствующих. Ее сторонники искали поддержку у жены царя Федоры‚ которая была крещеной еврейкой из Тырнова по имени Сарра. Жидовствующие отвергали церковную власть‚ причастие‚ иконы и священников. По приговору церковного собора ересь была уничтожена‚ а евреев Болгарии лишили права владеть недвижимостью.
В конце четырнадцатого века объявился в Ростове некий Маркиан‚ «зело хитр в словесах и в писании книжном коварен». Он восставал против поклонения иконам‚ считая их идолами‚ и своими доводами поколебал бояр и местного князя. Из рук в руки ходили по России разные сочинения‚ в которых утверждалось преимущество содержания над обрядностью, обличалась бесплодность неосмысленного обряда. Верующие – в основном, монахи – отпадали в разные ереси‚ с которыми церковь беспощадно боролась.
Одна из таких ересей возникла в Пскове во второй половине четырнадцатого века – «ересь стригольников». Стригольники считали‚ что русское священство «во зле лежит»‚ потому что берет пошлины и подарки при посвящении в священники‚ и отказывались от общения с таким духовенством. Они объединялись в особые группы‚ во главе которых стояли наставники – «простецы». В 1375 году в Новгороде руководителей этой секты сбросили с моста в реку‚ но ересь не исчезла. Еретиков ловили в Пскове и Новгороде‚ убивали‚ сажали в темницы‚ а они убегали от преследований, разносили по разным краям свое учение.
На русском Севере были в обычае религиозные споры; в Новгороде мужчины и женщины‚ люди разных сословий‚ сходились не только в домах‚ но и на площадях‚ обсуждали духовные проблемы‚ критиковали порой церковь‚ ее обряды и постановления. В этом хаосе споров и мнений, быть может, и объявился некий человек‚ разъяснявший свое учение‚ которое легло на подготовленную почву.
В 1470 году вольный Новгород‚ опасаясь притязаний Москвы‚ попросил великого князя Литовского прислать из Киева на княжение православного князя Михаила Олельковича. В его свите были купцы-евреи‚ вместе с ними приехал из Киева ученый иудей Схария‚ о котором сказано в русских источниках: «сей диаволов сосуд» обучен астрологии‚ чародейству и чернокнижию. Неизвестно‚ что Схария делал в Новгороде, сколько времени там оставался; известно только‚ что с этого момента появилась в Новгороде‚ а затем в Москве «ересь жидовствующих». В русской летописи за 1471 год сказано так: «Отселе почала быти в Новегороде от жидовина Схария ересь».
Ученый иудей Схария‚ возможно‚ повлиял на местных священников‚ которые и до него склонялись к ереси. Могли быть их контакты с приезжим иудеем на почве тогдашнего увлечения «тайным знанием» – астрологией и алхимией; не исключено, что доводы Схарии подтолкнули в определенном направлении тех священников‚ которые и до этого задумывались над основами своей веры. В русских источниках сказано: приехав в Новгород‚ Схария «прельстил в жидовство» влиятельных священников, Алексея и Дионисия‚ людей мыслящих и начитанных по тем временам. В этом ему помогли якобы евреи из Литвы – Йосеф Шмойло Скарявей и Моисей Хануш.