Страница 39 из 50
Грохот, раздавшийся через несколько минут после того, как девочка исчезла, заставил меня вздрогнуть, а Грога – начать биться о стену, изо всех сил тянуть цепи и надрывать связки. Откуда-то с иллюзорной улицы раздалось приглушённое, но наполненное ужасом «эрханы!».
Женщина, всё ещё стоящая посреди комнаты, рванула в комнату дочери, но не успела. Входная дверь разлетелась в щепки, и в комнату вошли трое мужчин с кожистыми крыльями и длинными львиными хвостами. Лица эрханов были скрыты под масками, но женщина определённо знала, кто пришёл в её дом.
От следующих картин меня начало мутить. Вот с женщины, вцепившейся в ручку двери побелевшими от напряжения пальцами, срывают одежду; вот её пускают по кругу, не щадя человеческого тела; вот то же самое терпит уже маленькая девочка, на глазах которой до этого убили её мать. Последним видением была смерть ребёнка. Девочка стояла на коленях и неотрывно смотрела на Грога, когда чужой меч снёс детскую голову.
В этот момент иллюзия развеялась, и я подняла глаза на тролля. То, что я увидела, заставило меня до боли сжать кулаки, впившись ногтями в ладони. Грогу всё же удалось высвободиться, и сейчас он лежал на полу, пытаясь подняться, но перебитые ноги его не слушались. Мужчина колотил руками по полу, рвал на себе волосы и плакал навзрыд. В его мычании ничего нельзя было разобрать, но я поняла, что тролль зовёт свою супругу и дочь. Он молил о прощении и отчаянно пытался то ли встать, то ли разбиться насмерть о пол.
Я смотрела на это молча, чувствуя, как охвативший меня ужас сменяется ледяным спокойствием. Ни дракон, ни эльфийка не останутся в живых. Сначала я убью их, а потом истреблю всех до одного эрханов.
- Ну что же ты, Сэй? Когда тебе больно, нужно плакать, - ласково погладила меня по щеке Мэй, - Плачь. Иначе хозяин не позволит Гарду занять трон, а мне – стать его женой. Плачь, как Мия плакала тогда.
Имя моей матери послужило катализатором для моей ярости. Охвативший душу огонь вырвался на свободу, окутав меня, словно кокон. Я чувствовала, как от нестерпимого жара плавятся кости и плоть, но мне было всё равно. В сознании пульсировала только одна мысль. Убить.
***
Белый дракон разрезал воздух мощными крыльями, кружа прямо над Академией. На площади перед общежитиями столпились все, до одного, адепты и учителя.
- Но белых драконов не существует! – раздалось из толпы, и все дружно поддержали коллегу. Только один человек, а точнее, вампир, не выразил своего согласия.
Азар Гордон стоял, закинув голову вверх, и смотрел на прекрасное создание. Белоснежный дракон, крылья которого были покрыты мягкими перьями, начал аккуратно заходить на посадку. Студенты кинулись врассыпную, освобождая место крылатому ящеру. Тело его было довольно небольшим, но шипы на мощной длинной шее и ятаганы когтей были такими же опасными, как и у остальных драконов.
Зверь сел на землю, сверкая топазовыми глазами, и мягко спустил со своей спины бессознательного тролля. Лер Гордон сразу узнал своего старого друга, и без труда догадался, кем на самом деле является белоснежный дракон, только что подтолкнувший к Грогу кончиком хвоста главного лекаря Академии.
- Какие, всё-таки, интересные личности здесь учатся, - задумчиво протянул вампир и, немного понаблюдав, как его ученица снова взмывает в воздух, удалился. Нужно было найти и досконально изучить одно очень древнее пророчество.
Глава 7. Лиа
Очнулась я в лесу. Без одежды. В крови. При взгляде на собственные руки, сознание охватило злое веселье. Перед глазами одна за другой всплывали ужасные, но греющие сердце картины.
Страна эрханов находилась в горах. Она была до того крохотной, что далеко не на всех картах её обозначали. До недавнего времени я считала, что всех эрханов истребили. Эта отвратительная раса многие тысячелетия была безобразным пятном на чистом теле нашего мира. Эрханы вели самый настоящий паразитический образ жизни. Они устраивали набеги на поселения, отбирали у людей всё, что только можно было отобрать: деньги, кров, женщин, жизни… Отбирали. Больше не отберут.
От этой мысли губы исказила злорадная усмешка. Да, больше эти твари никого и никогда не тронут. Я завершила работу тех, кто не смог окончательно истребить крылатую расу. Раскаиваюсь ли я? Нисколько. Если бы у меня была возможность, я бы всё повторила.
***
Белый дракон опустился на землю ровно в тот момент, когда последний дом превратился в огромную глыбу льда. Он шёл медленно, осматриваясь. Зверь проверял, все ли мертвы, и самостоятельно убивал тех, кто успел спастись от ледяного заточения. Мощные челюсти входили в чужую плоть, словно в подтаявшее масло. Лишь однажды дракон замешкал. Он увидел ребёнка. Кажется, ящер плакал, когда его когти вспарывали хрупкое детское тело.
Когда в горах остались лишь три эрхана, дракон принял человеческое обличье.
Обнажённая девушка с белыми, как кружащий в воздухе снег, волосами и колючими голубыми глазами шагала медленно, будто наслаждаясь царившей вокруг тишиной. Хищная улыбка, исказившая её лицо, внушала настоящий ужас. Кроме тела в девушке сейчас не было ничего человеческого.
— Кто ты? — испуганно спросил один из крылатых мужчин.
— Прошу, пощади, — отчаянно взмолился стоящий рядом.
Только третий не говорил ничего. Он знал, что пощады не будет. Он знал, что девушка сама расскажет о своей цели. А ещё он знал, что смерть будет заслуженной.
— Помните ли вы тех, кого убивали? — заговорила незнакомка. Казалось, она была мертва. Иначе было невозможно объяснить то, что изо рта говорившей ни разу не вырвалось облачко пара. Будто бы сама девушка и есть царящий сейчас вокруг, пробирающий до костей холод.
Затянувшееся молчание было ей ответом, и дракон улыбнулась ещё шире. Да, она прекрасно знала, что эрханы не помнят ни одного убитого от их рук. Привело ли её это в ярость? Нет. Девушка, казалось, стала только счастливее. Конечно, ведь теперь у неё нет поводов для сомнений. Эти трое точно умрут.
Следующий месяц для эрханов был похож на ледяной ад. Тысячи ледяных иголок одна за другой пронзали мужские тела, которые тут же залечивались. Каждый час все внутренние органы крылатых нелюдей замерзали, и только сердца по-прежнему бились. Девушка, беспощадно уничтожившая всю Ронию, не собиралась убивать оставшихся эрханов слишком быстро.