Страница 33 из 50
Чтобы сосредоточиться, пришлось закрыть глаза и наказать парням, чтобы те защищали меня в течение десяти минут. Когда те решительно кивнули и с удвоенной силой начали наступать на Графа и Змея, я с чистой совестью высвободила большую часть своего сознания, и то поплыло в сторону Спирита.
Ощущение, честно говоря, было странным. Я видела мир с двух сторон: из своего тела и сверху, будучи бестелесной прозрачной субстанцией. Внизу Риззен теснил Змея, а тот безуспешно пытался загипнотизировать дроу. Всё же есть польза от искусственных глаз.
Киевен же пока только защищался от атак Графа. Довольно удачно, кстати говоря, но я не знаю, надолго ли это. Да и в любом случае, сейчас моя цель стоит за спинами своих товарищей и диктует им действия, попутно занимаясь взломом моего ментального щита. Ещё несколько секунд, и его старания обернулись бы успехом, но я быстро скользнула в голову дракона. Тот даже не почувствовал моего маневра, полностью сосредоточившись на бое.
Я, чуть подумав, решила не копаться в прошлом Спирита, вместо этого заставила его почувствовать боль. Пусть думает, что я тоже прощупываю его барьер.
Как и ожидалось, дракон усилил защиту, выставив новый слой, который я без труда сняла. Да, изнутри всё делать гораздо легче. Следующую попытку уберечь своё сознание от атак я задавила на корню и стала по очереди снимать один за другим все щиты. Глазами своего тела я видела, как на лбу парня выступила испарина, а, находясь внутри, чувствовала, как стремительно пустеет его резерв.
Дракон больше не поддерживал связь с другими участниками, и они сильно беспокоились. Пока что Змей и Граф, как могли, отбивали удары дроу, но я знала, что мои мальчики сильнее и опытнее. Всё-таки, не одну сотню лет разменяли. У всех эльфов совершеннолетие наступает в сто семьдесят лет, а мои напарники были много старше. Конечно, по человеческим меркам им было не больше двадцати пяти, но сколько это на самом деле? Двести с хвостиком. Разве же смогут обычный человек и наг-полукровка противостоять тем, кто в разы их старше, сильнее и опытнее?
Мне оставалось совсем чуть-чуть, чтобы полностью вывести из строя дракона, когда кто-то из его команды умудрился отправить кинжал в мою сторону. Риззен кинулся было за оружием, но я знала, что дроу не успеет, поэтому пришлось самой возвращаться в тело и уходить от удара. Ещё секунда, и из моей груди торчала бы деревянная рукоять, но я успела увернуться, и лезвие застряло под левой ключицей.
Пока кинжал разрезал кожу, а затем мышцу, я успела заметить, как в отвлёкшегося Риззена летит запрещённое заклинание. Добраться до дроу я не успевала, поэтому просто смела его в сторону порывом ветра, и заклинание продолжило лететь прямо на меня. Я стояла и с ужасом осознавала, что не могу двинуться с места. Кинжал был пропитан соком каменей-травы.
Вихрь мыслей взметнулся в голове, но подходящего заклинания, которое могло бы смягчить удар, я не знала, а защиты от Проклятья ада и вовсе не было. Закрыв глаза, я приготовилась к боли, и та не заставила себя долго ждать. Вы когда-нибудь горели заживо после того, как с вас сняли кожу? Именно такие ощущения приносило с собой Проклятье. Нет, к такой боли приготовиться невозможно.
Моё тело скручивало и метало из стороны в сторону, я цеплялась ногтями за всё подряд, так что очень скоро все пальцы были в крови. Я кричала. Кричала так, что оглохла сама. Я чувствовала, как от напряжения лопаются капилляры, и глаза наливаются кровью, я разодрала в кровь руки, и рот давно наполнился солоноватой жидкостью с металлическим привкусом. Одна за другой меня накрывали волны боли, заставляя корчиться на земле. Снова и снова мне ломали кости, вспарывали плоть и обливали кипящим маслом.
Вокруг что-то происходило, но я ничего не видела. Я знала, что на месте моих глаз осталось только кровавое месиво, которое уже никогда не восстановишь. Я знала, что уже давно своими руками порвала в клочья плащ и одежду. Сейчас все видели на арене сходящую с ума от боли девушку, но мне было плевать. Хотелось умереть, лишь бы не чувствовать этой боли. Ничего не чувствовать!
Идея показалась хорошей, и я попыталась вытащить кинжал, но сама себя остановила. Это закончится. Рано или поздно эффект заклинания исчезнет, и у меня ещё будет шанс отомстить за смерть родителей. И за собственную боль. Только жажда мести и помогла мне выдержать весь ад, что творился дальше. В последний момент, когда боль начала отступать, а сознание проваливаться в темноту, я спустила с крючка бушевавшую внутри Силу.
Уничтожить. Я хочу уничтожить всё вокруг. Это из-за организаторов турнира мне пришлось терпеть такую боль. Уничтожить.
Мысль, пульсирующая в голове, и злое ликование, вызванное чужими криками, не давали мне провалиться во тьму. Именно поэтому я успела вспомнить о невинных людях. Нет, я не имею в виду зрителей. Они пришли на турнир за зрелищем, поэтому тоже виноваты. Но тут есть дети, которых родители притащили вместе с собой. Тут сидят наши преподаватели, без которых Академия точно не обойдётся. Тут, где-то рядом, стоят два тёмных эльфа, которых я против воли успела полюбить. Мне нельзя их убивать.
Из последних сил перенаправив Силу вверх, я услышала удивлённо-восхищённые возгласы и потеряла сознание.
Открыв глаза, я первым делом увидела высокий потолок, под которым кружили магические светлячки. В сумраке комнаты это зрелище было потрясающе красивым.
- Очнулась, - услышала я знакомый голос справа от себя. Повернула голову и увидела сидящего в кресле Риззена. Рядом стоял его брат. Оба выглядели невероятно уставшими: посеревшая кожа, впалые щёки и огромные тени под глазами. Во взглядах дроу читалось облегчение и ещё что-то странное. Нежность? Страх? Кажется, всё вместе. Хотя, наверное, я это всё придумываю, вряд ли тёмные эльфы так привязались бы ко мне когда-нибудь.
Стоило так подумать, как Киевен подошёл к кровати, на которой я лежала, и, опустившись на колени, уткнулся лбом мне в руку. Риззен остался сидеть в кресле, но смотрел на меня так, что хотелось плакать. Счастливая улыбка, играющая на губах дроу, рассказывала мне всё, что надо было. Близнецы действительно за меня беспокоились. Когда же я стала им так близка?
Высвободив руку, на которой лежала голова Киевена, я неловко погладила дроу по голове и подарила благодарный взгляд второму брату. Проявлять чувства я никогда не умела, но ребята поняли. Не знаю, сколько мы так просидели в тишине, но Риззен, наконец, поднялся с кресла и подошёл ко мне. Наклонился, коснулся лбом моего лба и стоял так секунд десять, прикрыв глаза и ничего не говоря. В это время меня обуревали такие чувства, какие я не испытывала вот уже шесть лет. Кто бы знал, как я люблю этих ушастиков!