Страница 18 из 38
— Сулис?
Джош встал прямо перед ней.
— Я сказал что-то не то?
— Это он.
Сулис оттолкнула Джоша, и ему пришлось ухватиться за желудь.
— Эй, осторожнее!
— Это он. Смотри! — Она развернула Джоша в сторону автобуса. — На заднем сиденье, один.
Автобус медленно поравнялся с ними, незнакомец поднял глаза и смерил их сосредоточенным взглядом.
«…обратите внимание на загадочные фризы над колоннами, — гудел микрофон, — оккультные символы, словно Форрест оставил потомкам некое послание, которое никому не удалось расшифровать…»
Незнакомец улыбнулся Сулис.
Она застыла. Сулис смотрела на незнакомца и будто снова стояла на крыше башни в красном пальто, а Кейтлин подошла совсем близко к краю, занесла ногу над пустотой и сказала: «Все нормально, не бойся!» Затем на месте Кейтлин снова оказался Джош, который спросил ее:
— А ты уверена, что это он? По-моему, ты ошибаешься, совсем не похож.
— Это он, я видела его во сне.
Мужчина поднес трубку к уху, откинулся на сиденье и посмотрел на Сулис.
Ее телефон зазвонил.
От неожиданности Сулис выронила трубку. Телефон упал на каменный выступ и, вибрируя, закружился, сползая все ближе к краю.
— Я достану!
Джош лег на живот.
— Нет, не надо!
— Я дотянусь, — он растопырил пальцы. — Не бойся…
Джош сдвинулся ближе к краю.
— Не надо!
— Все нормально, вот он, твой телефон, смотри же!
Сулис словно опять стояла позади незнакомца, ветер трепал ее волосы, а птицы с криками носились вокруг. Мужчина внизу не сводил с нее глаз. Сулис била дрожь, она цеплялась за пальто незнакомца и хотела кричать, но крик застрял в горле.
Пальцы Джоша вцепились в трубку.
— Еще чуть-чуть…
Он завис над пустотой.
— Кейтлин, — выдохнула Сулис, — не надо…
Джош изогнулся и подтянулся назад.
— Что за Кейтлин?
— Она умерла, — прошептала Сулис.
Джош встал и неловко протянул ей телефон.
— Ответь.
— Нет, никто не знает моего номера, только Ханна и Саймон.
Автобус завернул за угол, и через заднее стекло она снова увидела незнакомца на заднем сиденье. Он не оглянулся.
— Слушаю. — Джош приложил трубку к уху. — Кто это?
Она знала кто.
Сулис жадно всматривалась в Джоша, а галки с криками кружились над кронами.
Мгновение его лицо оставалось безучастным, затем Джош нажал на кнопку и вернул ей телефон.
— Не отвечают.
Она опустила глаза на экран. Номер не определился. Сулис замутило. На миг она ощутила, с какой скоростью Земля описывает круги вокруг Солнца — так быстро, что никто не замечает. Она пошатнулась и оперлась о желудь. Солнце било прямо в глаза.
Сулис не помнила, как они вернулись в спальню. Она сидела на кровати, а Джош расположился напротив, в кресле.
— Давай выйдем из дому, — предложил Джош.
— Нет! Лучше останемся. — Она сглотнула. — Я все расскажу.
Снизу не доносилось ни звука. Саймон наверняка ушел на работу, а если Ханна и крикнула, что уходит, они не услышали на крыше. В комнате было тихо и тепло, в окно заглядывали солнечные лучи.
Джош снял пальто и бросил на пол.
— Сейчас бы чаю…
Ей придется ему рассказать.
— Тот снимок, на обложке… — начала Сулис, выдвинула ящик стола и швырнула книжку на кровать.
Джош не двинулся с места.
— Эта Кейтлин… кто она?
— В книжке есть и про нее тоже…
Джош откинулся на спинку кресла, подхватив со стола деревянного клоуна, потянул за веревочку, но на книжку и не взглянул.
Молчание длилось, и только слова могли заполнить его. Наконец она решилась.
— Меня зовут не Сулис. До семи лет я жила в Шеффилде с мамой, моей настоящей мамой, не Ханной. У нас был домик в пригороде, маленький, довольно запущенный. Тогда я этого не понимала, а теперь…
Сулис скорчилась на кровати. Слова лились сами собой, в мыслях она не раз репетировала это объяснение.
— Я росла самой обычной девочкой. Отца не было, но разве я одна такая? Родственников тоже. Не помню, чтобы мама когда-нибудь про них упоминала. В первом классе я познакомилась с Кейтлин. Мне кажется, Кейтлин была в школе всегда. Она стала моей самой близкой подружкой, ну, знаешь, как бывает у девочек.
Джош молча кивнул. Не хотел ее перебивать.
— Она была такая… забавная, такая болтушка. Пожалуй, иногда слишком шумная. Ей вечно не сиделось на месте, она всегда во что-то встревала. Спор или драка — Кейтлин была тут как тут. И всегда тащила меня за собой. Она была сильнее меня, ну, ты понимаешь…
Сулис съежилась на подушке.
— В классе ее не любили. Моя мама вечно качала головой: «Ох уж эта Кейтлин…» Учительница всегда рассаживала нас, но на переменах мы не отходили друг от друга. Кейтлин не любила бывать у меня дома, поэтому виделись мы только в школе. Обычные дети, иногда нам доставалось за шалости. Думаю, из нас выросли бы заурядные подростки.
Джош слушал, сжимая в руках деревянного клоуна.
— В тот день было холодно. Ясно, но холодно, как бывает осенью. Кейтлин не ладила с новой учительницей. Поссорилась с одной девочкой, не помню, из-за чего, и, разозлившись, толкнула ее. Кейтлин вызвали к директору, а ее матери пришлось писать объяснительную. На перемене мы сидели на школьном дворе, спиной к сетке, и я помню, как ее красное от слез лицо исказил гнев. «Я не останусь тут ни минуты! — воскликнула она. — Я ухожу. Ты со мной?» Сама бы я ни за что не решилась сбежать. Но Кейтлин любила верховодить. Мы прокрались мимо учительницы, миновали служебную стоянку, перелезли через забор и успели отмахать две улицы, когда я услышала звонок. Помню, обрадовалась, что пропущу физкультуру.
Сулис посмотрела на Джоша.
— Прости, должно быть, это так…
— Продолжай, мне интересно.
Он отбросил игрушку и сейчас смотрел прямо на Сулис.
Она отвела взгляд.
— Мы никогда не бывали в городе без взрослых. Я и знала-то всего несколько окрестных улиц. По зебре мы перешли на остановку. Автобус открыл двери, и Кейтлин сказала: «Давай запрыгнем!» И мы запрыгнули. Денег не было, но мы смешались с толпой женщин и с невинным видом уселись у окна. Должно быть, кондуктор решил, что мы чьи-то дети. Автобус выехал из города, долго колесил мимо лесов и полей и остановился только в другом городе. Мы вышли и принялись гулять по улицам, набрели на парк, качались на качелях, бегали вокруг пруда. Поначалу все казалось таким забавным. Не помню, как скоро мы поняли, что заблудились. Стало холодно, мы проголодались.
Сулис подняла глаза.
— Детям запрещают разговаривать с незнакомцами, но для ребенка всякий взрослый — чужак. А вокруг как назло ни одного персонажа из детских книжек: ни пожарного, ни полицейского, ни пожилой дамы с собакой. Стемнело, черные ветки обозначились на фоне неба, зажглись фонари. Я помню, что больше всего меня пугали птицы — стаи галок с криками носились над кронами.
— И тогда вы увидели его.
— Он сидел на скамейке в парке. Кажется, он наблюдал за птицами, или мне показалось. Порой трудно отделить настоящие воспоминания от того, что ты себе навоображала. Или того, что нашептали другие. А еще эти газетные статьи…
— Ты с ним заговорила?
— Не я, Кейтлин. Я не такая храбрая, держалась в стороне. Не знаю, что она ему сказала, но он встал и пошел прямо на нас. Он был высоким и каким-то сутулым. Вблизи оказалось, что он грязный. А еще от него воняло. Поношенная одежда и какая-то кожная болезнь… не знаю, не помню, какие-то язвы. Мы завопили и бросились наутек.
Сулис замолчала. Было слышно, как очередной туристический автобус медленно огибает площадь.
— Он побежал за нами, — продолжила она уже спокойнее. — По траве, вверх по склону. Он что-то кричал, но мы не останавливались. А затем мы увидели какое-то высокое круглое строение. Не задумываясь, мы рванули дверь и захлопнули ее за собой. Мы сидели в темноте, прижавшись друг к другу и прислушиваясь. Прошло немало времени, прежде чем мы успокоились и поняли, что спасены. Кейтлин сказала, что пора выходить. Я испугалась, но Кейтлин настояла на своем. Мы толкнули дверь, но она не поддалась.