Ищейка

— Соберите всех, кто есть в доме, надо будет с ними поговорить, — обратился я к служанке.

— Да, господин следователь, — она сделала короткий книксен и поспешила удалиться. Интересно, а где дворецкий, экономка?

— Что там, Лея? — полюбопытствовал я, подходя к столу.

— Вскрытие покажет, но на первый взгляд причина смерти очевидна. Глядя на такое, начинаешь верить, что у аристократов нет сердца, — хмыкнула целительница, пока не приближаясь к телу — с тем работала мадам Кира и Ретан, снимавший магический фон. — Пожалуй, здесь от меня особого толку не будет, пойду, посмотрю, как там живые обитатели дома; глядишь, у кого с сердцем плохо. Блэйк, ты точно нормально? Вид болезненный.

— Да бок болит, наверное, надуло где-то, — нехотя откликнулся я.

— Надуло? Ну-ну. Потом я тебя осмотрю.

— Да ладно, я всё равно к Шону собирался забежать по делу, так что он, думаю, меня в принудительном порядке осмотрит — ты ж его знаешь, от него и царапину не спрячешь, — я вздохнул.

— Ну, смотри. Я у него спрошу, заходил ли ты, — раздражённо дёрнув хвостом, она вышла.

— Ретан? — я опустился на корточки рядом с телом. Судя по всему, удар был такой силы, что хозяина кабинета вместе с креслом отбросило на два фута назад, к книжному шкафу, а потом он рухнул на пол, прикрытый сверху всё тем же креслом. Кресло исследователь уже убрал. В груди мужчины красовалась сквозная прожжённая дыра, с кулак размером.

— Что я могу сказать? Мужчина, человек, на вид около ста лет. Удар нанесён с небольшого расстояния, повреждение магического характера. Стихия огня. Похоже на амулет, надо уточнить. Если был амулет — это мёртвый номер. Их продают пачками в каждой лавке; используется как зажигалка, а при единовременном высвобождении всей энергии может привести вот к такому вот результату. То есть убийцей может быть кто угодно, даже маленький ребёнок. Кроме того, смерть теоретически могла быть случайностью, прикурил, к примеру, неудачно… Но это, сам понимаешь, сродни падению на голову ботинка с ноги какого-нибудь бога. К тому же, амулета тут нет. Да и удар нанесён с расстояния примерно в фут-два, то есть с другой стороны стола. Грохнули графа, в общем, — он перевернул тело на спину. А я не удержался от крепкого ругательства. — Что, знакомый?

— Не то слово, — мрачно хмыкнул я.

— Пропустите меня! — раздался яростный крик из-за двери. Судя по всему, вышедшие в коридор стражники, которым по инструкции положено было не пускать никого, пока идут следственные мероприятия, пытались задержать рвущегося внутрь человека. Дверь распахнулась. — Это мой дом, я имею полное право знать, что происходит!

На пороге стоял, отбиваясь от грустных стражников, Аспий Ла’Триз, сын лежащего перед нами покойного графа Треона Ла’Триза. Нет, определённо, эта четверть бьёт все рекорды!

Я сделал стражникам знак пропустить буйного родственника.

— Я запомнил ваши номера, — зло прошипел он стражникам. Те переглянулись и пожали плечами. Да уж, им не привыкать. Угрозами швырялись четверо из пяти попадающих им в руки людей, а претворить их в жизнь могли (и не ленились), в крайнем случае, один из пары-тройки сотен. — Блэйк?! Где мой отец, что происходит? Ты лично мне за это ответишь, понял! — старый «друг» бросился на меня, пытаясь сгрести за ворот рубахи. Я аккуратно заломил ему руку за спину, поморщившись в очередной раз от острой боли в боку. Аспий заскулил, пытаясь ругаться.

— Успокоился? — осведомился я. — А теперь покиньте помещение, идут следственные мероприятия, — я собрался его выпустить, но после последовавшего комментария передумал.

— Это ты его убил, ублюдок! Я знаю! И ты сдохнешь!

— Выведите этого… это, — чуть усилив захват, чтобы ближайший родственник покойного перестал сыпать проклятьями, отвлёкшись на скулёж от боли, я подвёл его к стражникам. — И отведите к остальным. Там есть кто-то из ребят? Отлично. А с этим… Если будет буянить — применяйте силу, — с удовольствием разрешил я, и Аспия вывели.

— Хороший знакомый? — насмешливо хмыкнул Ретан.

— Я бы обошёлся без таких знакомых, — поморщился я. — Демоны… А мне же его ещё допрашивать! Вот почему я отпустил даймона, не установив предварительно личность убитого? Чувствовал же, что труп будет знакомый. Ещё когда ехали, чувствовал.

— А это кто был? Наследничек? Так, может, он его и… — предположил исследователь.

— Конечно, и такое может быть, и нам бы было проще, — с сомнением протянул я. — Но… знаешь, он, конечно, засранец тот ещё, но всё-таки не тянет. Чтобы хладнокровно убить отца, а потом ещё такой спектакль закатить, надо быть очень хорошим актёром, идеально владеть собой. Мне слабо верится, что этот… сынуля на такое способен. Мразь, но всё-таки не отцеубийца, — я пожал плечами. — К тому же, трусоват и слабоват для подобного шага. Смотри, а ящик приоткрыт, — я указал на ящик стола.

— Надо полагать, он не просто так сидел, а работал с документами, — пожал плечами исследователь, потянув за ручку.

— Хорошая работа с документами, — тихо пробормотал я, разглядывая полный ящик чёрного пепла. — Не слишком ли радикально?

— М-да… — пробормотал исследователь. — Мадам Кира?

— Всё готово, — кивнула старушка, выкладывая образ на лист бумаги. — Можно.

— Блэйк, найди-ка мне что-нибудь, в пепле пошуровать.

— Думаешь, что-то там могло остаться? — с сомнением хмыкнул я, ищущим взглядом окидывая стол. — Нож для бумаг подойдёт? — поинтересовался я, не спеша, впрочем, брать его в руки.

— Да не со стола покойного, что ты ерунду мелешь? — возмутился Ретан.

— Подойдёт? — мадам Кира протянула ему свою ручку.

— Не идеально, но лучше, чем ничего… Ай, да что это я! У меня же в чемоданчике пинцет есть! — он принялся ворошить пепел. — Понимаешь, в чём тут дело. Если использовалось целенаправленное заклинание на уничтожение бумаги в ящике, то мы, конечно, ничего не найдём. А вот если амулет, подобный тому, которым убили бедолагу, а я почти уверен, что именно так и было, вполне могли не рассчитать силу. Бумага-то вспыхнула, но до нижних слоёв могло не достать, и силы могло не хватить — воздух выгорел мгновенно, огонь сожрал сам себя. Ага, что я говорил?

Со дна ящика была извлечена обгорелая задняя сторона какой-то папки, а под ней — ещё одна папка, совершенно целая, только чуть потемневшая от жара, несколько разрозненных листов бумаги и письмо в конверте.

— Бумага горит гораздо хуже, чем многие думают, — довольно заключил исследователь, пинцетом перекладывая находки в большой бумажный пакет. Пакет был вручен мне. — Ты следователь, ты и читай. Но, по моему мнению, на самом дне обычно самое интересное… или самое старое, если интересным хозяин пользовался регулярно. Как повезёт.

— Да уж, — я вздохнул. — Учту на будущее, если надо будет сжигать какие-нибудь важные улики, что делать это надо на ровной поверхности. Желательно, регулярно помешивая, — насмешливо хмыкнул я.

Открытый нами ящик был самым нижним. В остальных обнаружился только пепел — видимо, пользовались одним и тем же амулетом, а под конец он просто истощился.

— Слушай, Ретан, возьми-ка ты этот нож на анализ, — с сомнением попросил я. — Что-то он мне не внушает доверия.

— Почему?

— А вот посмотри. Всё в идеальном порядке, только ручка куда-то делась — надо поискать, так, на всякий случай. А этот нож лежит на краю стола, просто так, хотя вот для него чудесная подставочка. А писем в обозримом пространстве не наблюдается… И не смотри на меня так, я тебе его просто предложил, трогать я его не собирался; всё равно я перчатки благополучно дома забыл.

— У тебя что, все перчатки экранирующие? — недоверчиво хмыкнул исследователь.

— Конечно. Это побочный эффект, они от промокания зачарованы, — я пожал плечами.

— И что, ты их всегда носишь?

— Когда не забываю — как, например, сейчас, — я вновь пожал плечами. — А ты это к чему?

— Опасный ты человек, Блэйк… Как преступник, всё время в перчатках.

Я рассмеялся.