Три мира одиночества

- А нам ведь сейчас лучше продолжать наступление…

- Эймунд и Ярицлейв до сих пор спорят об этом. Ты не хочешь пойти в шатер конунга и сказать там свое слово?

- Общее дело выше и важнее моего горя, Бьяртмар. Наша армия должна наступать. Промедление приведет к еще большим потерям. А, может быть, и к поражению. Ты помнишь, что говорится в “Речах Высокого”, в “Эдде”?

- Гибнут стада,

родня умирает,

и смертен ты сам;

но знаю одно,

что вечно бессмертно:

умершего слава.

- Сделай, что можно, Бьяртмар. И будь, что будет.

- Нельзя больше колебаться, Ярицлейв, - Эймунд уже два часа не выходил из шатра конунга, - Стоя на месте, мы упускаем победу.

- Киев больше и мощнее Новгорода. Его силы и богатство неистощимы. Если мы потерпим поражение, у меня останется только один путь - с тобой, за море.

- Побеждает не тот, у кого много денег и войска. Не больно то помогают они трусливым. Ты ведь знаешь и видел Асмунда? Это он вчера со своими людьми опрокинул строй воинов Кенугарда. А десять лет назад Асмунд со своей дружиной - а было в ней всего четыреста человек - сжёг три города и двадцать деревень в стране франков. Его драккары были так нагружены добычей, что едва добрались до берегов Норвегии. Там с выгодой продал он добычу и с великой славой вернулся домой, в Швецию. Мой побратим Рунольв, которого сейчас нет с нами, имея всего девять кораблей, не побоялся вступить в битву с флотом всей Северной Ирландии. Два дня сражался он у Гебридских островов и привёл домой три корабля противника, а ещё два из-за недостатка людей ему пришлось утопить. Ты не веришь мне? Давай спросим совета у моего скальда - Торгнира. Странная история случилась с ним

в Исландии. Послушай, конунг. По соседству с его семьёй восемь лет назад поселился бывший викинг Гуннар со своей женой Унн, которая была колдуньей. Она умела заговаривать раны, предсказывала будущее и говорили, что люди, не ладившие с ней, пропадают бесследно. Торгнир и Гуннар не ладили между собой и часто спорили из-за леса, росшего на границе их владений. Однажды Торгнир схватился с соседом и ударом шеста разбил ему голову, а на следующий день под его конём разверзлась земля. Торгнир едва успел соскочить с него и прыгнуть на край пропасти, а коня со всем, что на нём было, засыпало камнями. Торгнир собрал в своем доме мудрых людей всей округи, целый день сидели они за столом, и, в конце концов, единодушно пришли к выводу, что дело не обошлось без ведьмы - жены Гуннара. На следующий день во главе десятка человек Торгнир отправился на соседскую усадьбу, чтобы потребовать возмещения ущерба. Когда они вошли в ущелье, за которым находился дом Гуннара, из земли вырвался и окутал их столб белого сладковатого дыма. Странное веселье охватило вдруг всех спутников Торгнира, громко крича, вошли они на усадьбу колдуньи, но не нашли там никого из людей. Походив вокруг дома, наиболее разумные ушли прочь, два человека уснули на траве,

а оставшийся в одиночестве Торгнир вдруг увидел, как, с копьями наперевес, приближаются к нему больше десятка чёрных воинов, а впереди всех идёт, направляясь прямо на него, огромная белая собака. В ярости Торгнир поднял с земли и бросил в надвигавшихся врагов большой камень, и увидел, как вместо пса на землю упала жена Гуннара, а вооружённые люди превратились в стадо коров. У Торгнира не было денег на выплату виры, и Тинг острова объявил его вне закона, осудил на изгнание. С тех пор часть силы колдуньи перешла на него, и в своих стихах он прозревает будущее. Ты хочешь говорить с ним?

Эймунд встал и откинул полог шатра.

- Эй, вы, приведите сюда Торгнира! - крикнул он в темноту.

- Он не знает о нашем разговоре, Ярицлейв. И тебе ведь хорошо известно, что скальд не может лгать в минуты, когда его охватывает священное вдохновение, ниспосланное Одином. Выслушай его и прими правильное решение. А вот и Торгнир. Проходи, друг. Скажи, что ты видишь впереди нас? Какова судьба конунгов - братьев Ярицлейва?

Лицо скальда стало отрешённым и злым. Закрыв глаза, он молчал несколько минут, потом из его губ вылетели отрывистые слова висы:

- Соткана ткань, большая как туча,

Чтоб возвестить конунгам гибель.

Будут землёю люди владеть,

Жившие раньше на мысах далёких.

Соткана ткань. Берег в крови.

Страшно теперь оглянуться. Смотри:

По небу мчатся багровые тучи -

Конунгов кровь окрасила воздух.

- Все верно, - сказал Эймунд, - Боги Асгарда с нами, Ярицлейв. Мы не должны идти против их воли.

Гроссмейстер Руадх.

ПРОВИНЦИЯ ШАЙ???ЕНН И ХРАМ ЗАБЫТОГО БОГА

Семь тысяч триста шестьдесят два человека числилось в различных структурах Тайного магического Ордена Сааранда неделю назад. Полноценными и полноправными членами Ордена являлись тысяча семьсот двадцать четыре из них. За время, прошедшее

с начала мятежа, погибли сто двадцать восемь рыцарей-магов. Человеку со стороны эти цифры показались бы не слишком значительными и вполне допустимыми, но Руадх знал, что многие из убитых стоили десятка рядовых, а некоторые - и сотни. Потери среди руководящего звена были пугающими и беспрецедентными. Целых две провинции лишились своих опытных и могущественных кураторов, полноценной замены им не было и, в общем-то, не предвиделось. Ситуация в Ольвансе была стабильной, его губернатор демонстрировал лояльность и готовность подчиняться приказам, но из провинции Шайенн одно за другим шли тревожные сообщения. Явных доказательств измены пока не было, но губернатор вежливо отклонил направленное ему приглашение в Верлерис, обосновывая свой отказ сложной обстановкой в провинции. Комтур Ордена Ульвнин уклонялся от прямого участия в управлении Шайенном, сообщая, что излишне активное вмешательство

в дела гражданской администрации приведет к росту напряженности в обществе и заверял, что полностью контролирует ситуацию. Его рассуждения были логичными, а доводы - вполне разумными, но Руадх чувствовал, что дела в Шайенне далеко не в порядке и в провинции творится неладное. Медлить было нельзя. С небольшой свитой Руадх лично отправился в эту неспокойную северо-западную окраину Сааранда. В пути гроссмейстер впал в несвойственную ему глубокую задумчивость и даже пару раз невпопад ответил на задаваемые вопросы. Утром после привала он вдруг приказал своим спутникам двигаться дальше одним и ждать его в Орденской резиденции столицы Шайенна. Объяснить причину своего странного поведения он не смог или не захотел и просто свернул в сторону, оставив своих людей в состоянии тревоги и в недоумении.

- Как будто на свидание наш гроссмейстер торопится! - счел нужным пошутить, чтобы нарушить воцарившуюся унылую тишину и хоть как-то разрядить обстановку оставленный за старшего опытный боевой маг. Он даже и не предполагал, насколько близок был к истине. По его команде начались работы по сворачиванию лагеря, и никто не заметил десяток почти прозрачных белых шаров, которые медленно опустились с неба и взорвались с едва слышным легким хлопком, распространяя вокруг приятный запах свежескошенной травы. Движения людей замедлились, некоторые из них сели на землю, другие - выронили все из рук и теперь стояли, покачиваясь, словно не понимая, где находятся и что происходит. В эту же минуту из леса выбежали люди с мечами в руках и замотанными шарфами лицами. Не останавливаясь ни на мгновение, они перебили всю свиту гроссмейстера и только потом двое из них стали всматриваться в их лица.

- Его здесь нет, - с тревогой сказал тот, что помоложе.

- Немедленно уходим в город, - отдал команду его не менее обеспокоенный пожилой спутник.

А Руадх в это время стоял на потрескавшихся ступенях мрачного полуразрушенного здания и, не решаясь войти в него, смотрел на траву, которая кое-где уже почти полностью закрыла гладкие плиты большого двора и деревья, выросшие на его крыше. Глубоко вздохнув, он, наконец, вступил в полутемный зал, остановился, привыкая к освещению и осматриваясь вокруг. Сердце сразу заныло от тяжелых воспоминаний. Алтарь в конце зала, был точно таким же, как и пятьдесят лет назад. Высокая мраморная статуя была лишена головы и правой руки, ее торс и ноги покрывали глубокие трещины. Десятки скелетов, на которых еще угадывались остатки истлевшей одежды, лежали на темном, отливающим красным полу. Руадх осторожно подошел к одному из них, тяжело опустился перед ним на колени.