Битва при Кадеше

— Болтовня — это грех.

— Это зависит от обстоятельств. Сегодня поговорить — это обязанность.

— Иди своей дорогой, пират. В моем возрасте у людей уже нет обязанностей.

— Ты бабушка Нани?

— Почему это?

— Потому что она живет здесь.

— Она уехала.

— Когда кому-то выпадает удача получить место служанки во дворце, зачем убегать?

— Я не сказала тебе, что она сбежала, она просто уехала.

— Куда?

— Не знаю.

— Напоминаю тебе, что я ненавижу ложь.

— Ты посмеешь ударить старую женщину, пират?

— Чтобы спасти Рамзеса — да.

Она подняла на Серраманна встревоженные глаза.

— Я не понимаю… Фараон подвергается опасности?

— Твоя внучка — воровка, может быть, даже преступница. Если ты будешь молчать, станешь ее сообщницей.

— Каким образом Нани была бы замешана в заговоре против Фараона?

— Она заговорщица, и у меня есть доказательства.

Муха опять стала докучать старой женщине. Серраманна прихлопнул ее ладонью.

— Смерть прекрасна, пират, когда она избавляет от слишком тяжелого страдания. У меня был хороший муж и хороший сын, но он совершил ошибку, женившись на ужасной женщине, родившей ему ужасную дочь. Мой муж умер, мой сын развелся, и мне пришлось растить его проклятого ребенка… Я провела многие часы, обучая и кормя ее, прививая ей принципы морали, а ты говоришь мне о воровке и преступнице!

Старая женщина вздохнула. Серраманна молчал, надеясь, что она признается во всем. Если она будет молчать, он уйдет.

— Нани уехала в Мемфис. Она сказала мне с радостью и презрением, что будет жить в красивом доме, находящемся за школой медицины, тогда как я так и умру в этой маленькой хижине.

Серраманна представил Амени результаты расследования.

— Если ты плохо обращался с этой старой женщиной, она подаст на тебя жалобу.

— Я не притронулся к ней, мои люди тому свидетели.

— Что ты предлагаешь?

— Она дала мне точное описание Нани, соответствующее описанию той горничной. Когда я ее увижу, то сразу же узнаю.

— Как ты ее найдешь?

— Я обыщу все дома того квартала Мемфиса, где она живет.

— А если старуха солгала тебе?

— Такая опасность существует.

— Мемфис недалеко, но твое присутствие в Пи-Рамзесе необходимо.

— Ты сам сказал, Амени, Мемфис недалеко. Представь себе, что мне удастся схватить эту Нани и что она приведет нас к колдуну. Как ты думаешь, Рамзес будет доволен?

— «Доволен» — это слабо сказано.

— Поэтому разреши мне действовать.

Глава 43

Аша и его любовница въехали в Хаттусу.

Хаттуса — столица Хеттской империи, в которой царил культ войны и силы. Въезд через ворота верхнего города — ворота Царя, Сфинксов и Львов был запрещен для торговцев. Поэтому Аша и крестьянка проникли в город через ворота нижнего города, охраняемые вооруженными воинами.

Аша показал свои горшки из обожженной глины и даже предложил одному из охранников купить один по низкой цене. Пехотинец оттолкнул его локтем и приказал убираться. Чета, не спеша, поехала к кварталу ремесленников и мелких торговцев.

Скалистые пики, каменные террасы, нависающие одна над другой, огромные камни, использованные при постройке храма бога грозы… Крестьянка была поражена так же, как и ее спутник. Но Аша сожалел о недостатке очарования и элегантности в этой беспорядочной архитектуре, над которой царила сеть укреплений, делавших неприступной столицу, расположенную среди суровых гор Анатолии. Мир и радость бытия не могли процветать в таком месте, где насилие сочилось из каждого камня.

Египтянин тщетно искал взглядом сады, деревья, водоемы и внезапно вздрогнул от порыва северного ветра. Он оценил, до какой степени его собственная страна походила на рай. Много раз ему и его спутнице приходилось в спешке прижиматься к каменным стенам, чтобы пропустить отряд воинов. Если кто-то не успевал уйти с дороги — женщина ли, старик или ребенок, то он был бы оттеснен и даже сбит с ног пехотинцами, идущими быстрым шагом.

Армия была везде. На каждом шагу на улице дежурили часовые.

Аша предложил горшки одному торговцу, занимавшемуся домашней утварью. Как и полагалось в хеттской стране, его жена стояла за ним, не промолвив ни слова.

— Хорошая работа, — похвалил торговец. — Сколько горшков ты изготовляешь в неделю?

— У меня небольшой запас гончарных изделий, сделанных в деревне. Теперь я хотел бы устроиться в столице.

— У тебя есть жилище?

— Нет еще.

— Я снимаю комнаты в нижнем городе, и могу обменять твой товар на месяц проживания. У тебя будет время, чтобы открыть свою мастерскую.

— Согласен, если вы добавите три куска олова.

— С тобой трудно вести дела!

— Я должен купить еду.

— Договорились.

Аша и его любовница поселились в маленьком, плохо проветриваемом, сыром домике с земляным полом.

— Мне больше нравилась моя ферма, — призналась крестьянка. — По крайней мере, там было тепло.

— Мы не останемся надолго в этом доме. Возьми кусок олова и купи постели и продуктов.

— А ты, куда пойдешь ты?

— Не волнуйся, я вернусь ночью.

Благодаря своему безупречному знанию хеттского языка Аша мог свободно разговаривать с торговцами, указавшими ему на одну известную таверну, находящуюся у подножия дозорной башни. Закопченное масляными светильниками заведение пользовалось успехом у торговцев и ремесленников.

Аша завязал разговор с двумя бородатыми и болтливыми мужчинами, продававшими детали для боевых колесниц. Столяры оставили изготовление мебели, чтобы заняться этой гораздо более прибыльной деятельностью.

— Какой замечательный город, — восхищался Аша. — Я и не представлял себе, что он такой величественный.

— Это твое первое посещение столицы, друг?

— Да, и я собираюсь открыть здесь мастерскую.

— Тогда работай на армию! В противном случае ты будешь мало есть и пить только воду.

— Мои собратья сказали, что готовится война…

Столяры рассмеялись.

— Ты последний, кто узнал об этом. В Хаттусе это ни для кого не секрет. С того момента, когда сын императора Урхи-Тешшуб назначен главнокомандующим, учения войск идут непрерывно. Ходят слухи, что при наступлении наша армия никого не пощадит… В этот раз Египту не устоять.

— Тем лучше.

— Все еще идут споры, по крайней мере, среди торговцев. Хаттусили, брат императора, не хотел этой войны, но в конце концов он дал себя убедить. Для нас война представляет выгоду и даже позволяет обогащаться! При настоящих темпах производства наша армия будет втрое превосходить Египет по количеству боевых колесниц. Их будет больше, чем людей, способных ими управлять!

Аша опустошил свою чашу, наполненную крепким вином и притворился пьяным.

— Да здравствует война! Хеттская империя поглотит Египет за один присест… А мы, мы устроим праздник!

— Тебе, однако, придется подождать, друг, так как император, кажется, не спешит развязывать войну.

— А… Но чего он ждет?

— Нам неизвестны секреты двора! Спроси у Кензора.

Оба столяра звучно рассмеялись над своей собственной шуткой.

— А кто такой Кензор?

— Воин, осуществляющий связь между главнокомандующим и императором… И очень отчаянный малый, можешь нам поверить. Когда он живет в Хаттусе, прелестные девушки пребывают в необычайном волнении. Он самый популярный воин в стране.

— Да здравствует война и да здравствуют женщины!

Разговор перешел на обсуждение женских чар и столичных борделей. Найдя Аша приятным собеседником, столяры заплатили за выпивку.

Аша каждый вечер посещал разные таверны. Он завязал множество знакомств, ведя легкомысленные разговоры и иногда упоминая имя Кензора.

Наконец, он получил ценную информацию: нужный ему человек вернулся в Хаттусу.