Вызов (ЛП)

Но не теперь.

Ее красно-золотые локоны спутались, на высокой, безупречной щеке был темный, неприятный синяк, а красивое, красное, шелковое платье разорвано, через порванные юбки были видны дырки. Красные, как вино, ленты тянулись через крысиное гнездо ее длинных волос, ботинки протерты, а на шелковых чулках стрелки.

Думаю, она вознесла готическую Лолиту[26] до новых высот.

Но то, как она присела, обнимая себя и немного раскачиваясь, не было правильно. Она была бледная, как бумага, не говоря уже о дрожи, которую бы бабушка назвала белой горячкой. Дрожь прошла волнами, она также вспотела. Маленькие жемчужные бусинки пота усеяли ее безупречную кожу, почти пылая в полумраке.

Она все еще была красивой даже избитой. Я, вероятно, выглядела так, будто подмела сарай волосами, и у меня было то странное, грязное чувство, когда спишь в джинсах. Они всегда жмут; джинсовая ткань это вам не пижама!

— Господи! — я немного ослабила хватку Грейвса, с трудом сглотнула, чтобы прочистить внезапную кислоту на языке. Когда мы переместились, кровать заскрипела, как гребная шлюпка в мелкой реке. — Что случилось с тобой?

— Вот это, — она подняла свои запутанные локоны, и я увидела отметки клыков на ее белом горле. Мое зрение обострилось, кожа внезапно уменьшилась на два размера. По мне побежали мурашки.

Отметки были белыми и в середине выглядели потертыми, кожу испещряли синяки, как восторженные штуковины. Она перекинула через них волосы, позволяя мне бросить туда быстрый взгляд.

— Разве это не очевидно?

— Я думала, мы ядовиты... — начала я.

— О, да. Но он может терпеть яд достаточно долго, чтобы вонзить зубы, а теперь я слишком слаба. А он стал сильнее, — она дрожала, становясь бледной, как если бы это было возможно. — В конечном счете он осушит нас обеих и сможет разгуливать под солнечным светом, — Анна снова засмеялась, раскачивалась взад и вперед, немного ускоряясь. Пол заскрипел, когда ее высокие каблуки зарылись туда. — Я думала, что была такой умной. Очень, очень умной. Ты для меня месть Элизабет, после всех этих лет.

Да. Мамина месть. Пожалуйста. Анна подстрелила меня, потому что мама «украла» Кристофа. Леон, возможно, сдал меня вампирам из-за того, что Кристоф сделал ему годы назад. Просто замечательно! Просто великолепно!

Господи Боже! Был ли здесь кто-нибудь, кто не ненавидел меня и не думал, что любит мне из-за того, что произошло прежде, чем я родилась?

Хотя как только я подумала об этом, то уже знала, что был один человек. Прямо сейчас он держался за меня, ужасно разбитый, но живой. Я втянула его в это, и вот пожалуйста.

Тебе лучше начать быстрее думать, Дрю. Но мой мыслительный аппарат был сломан. Я потрясла головой, кудри упали на лицо, как если бы это смогло привести мой мозг в действие.

— Моя мама мертва, Анна. Мы здесь, мы могли бы поладить. Серьезно, где мы, черт возьми? — и Сергей принес меня сюда, чтобы позже покормиться мной и Анной, в холодильнике, как хорошие, мелкие грызуны для змеи. Тьфу!

— Думаю, мы в Джерси, — Грейвс прошипел, пока вдыхал, когда немного переместился, и я расслабилась еще больше. — Конечно, если бы я владел этим местом и Адом...

Смех, который выскочил из меня, казался неправильным. Но это немного помогло, перед тем как безжизненно упасть в неподвижном воздухе.

— Мы под землей? Такое ощущение, что да.

— Не знаю. Думаю, это склад. Некоторое время я находился под землей. В... клетке, — Грейвс вздрогнул. Мурашки побежали по его избитой коже, и мне в голову пришла мысль, что если бы не синяки, он был бы бледным. — Они спускались в разное время, задавали о тебе вопросы. Вещи, которые они... Эй! — он наклонился, глаза горели. — Классная сережка! Мне было интересно, куда она делась.

Пальцы поднялись. Я дотронулась до нее — череп и скрещенные кости.

— Я... да. Спасибо.

— Шшшш! — Анна прекратила раскачиваться. — Заткнитесь!

Грейвс вздрогнул. Мы глядели друг другу в глаза, те тени собрались в глубину зелени, и в тот единственный момент, я видела его самого. Он говорил о пустяках, и он действительно был смелым.

Но по сути дела, он был столь же испуган, как я.

Сладкая опасность заполнила рот толстыми, гниющими, восковыми цитрусами. Вкус странно уменьшился, исчезая. Перья погладили кожу, и я услышала хлопанье крыльев.

— Вампиры, — прошептала я.

Грейвс потряс головой. Он отстранился, пальцы вонзились в мою руку, и стянул меня с кровати. Мои ноги подкосились, но он поддержал меня.

— Возможно, — прошептал он в ответ. — Может, хуже.

Вероятно, это было знаком того, насколько моя жизнь стала напряженной из-за того, что я не спрашивала, что может быть хуже вампиров. Я не хотела знать, поэтому я позволила ему обернуть себя. Мои ноги дрожали. Остальная часть меня тоже не была устойчивой.

Он толкнул меня в угол рядом с лампой. Потом развернулся, и резанные раны снова заставили меня почувствовать себя больной. Свет обжигал, из-за чего глаза заслезились, что не имело смысла. Это просто тусклая ночная лампа, защищенная толстым слоем пыли; она не могла жалить настолько сильно.

Теперь я услышала движение. Бесшумные, маленькие шаги, сигналы, слишком быстрые или медленные для человека, и что-то в них сказало мне, что за нашей дверью был коридор. Длинный коридор.

— Черт! — пробормотал Грейвс. — В этот раз их много, — он прислонил меня к стене. — С тобой все хорошо?

Мои ноги окрепли. Я кивнула, смахнула с глаз волосы. Светлый цвет скользнул по завиткам, и они цеплялись за пальцы. Какого черта?

Анна медленно поднялась, как если бы ее суставы сопротивлялись. Если она чувствовала то же самое, что чувствовала я после того, как меня укусил Кристоф, я могла понять почему ей было так тяжело. И, полагаю, Кристоф не взял больше, чем нужно было.

«Я только одолжил пташка, не взял. Помни это».

Я задолжала ему извинений, но не хотела думать об этом, пока прислонялась к стене за Грейвсом.

Глаза Анны пылали голубым, клыки изящно выглянули, когда она посмотрела на нас. Я прислонилась к стене, ее холод опалял меня через футболку. Древесина была гладкой и холодной, твердой, как будто склеена с бетоном, и немного липкой, как обычно становятся панели в длинной, пустой комнате. Я оглянулась вокруг в поисках того, что могло бы служить оружием, но не было ничего, кроме цокольной лампы. Биться с вампирами единственным источником света не казалось хорошей идеей.

Но больше ничего не было. Остальная мебель была слишком тяжелой, и если бы здесь было что-нибудь еще, то Грейвс взял бы уже это. Я протянула руку, коснулась лампы. Да, на ощупь похоже на железо.

Губы Анны скривились.

— Ты собираешься защищать ее, лупгару? Это проигранная битва.

— Ты просто выполняешь свою часть, — ответил он столь же саркастически. — Я предпочел бы драться.

— Постойте, у нас есть план? — это ударило меня: необходимо владеть информацией. — Какой план?

— Плана нет. Только импровизация, — Анна выпрямилась, и, полагаю, было не время говорить ей, что она немного походила на Кристофа. Она расправила плечи, подняла подбородок и повернулась на пятках к двери. Она немного поколебалась, но встала по стойке смирно. Она огляделась, готовая упасть. Что это было? — Я светоча! Я никому не подчиняюсь! Если это только не поможет мне.

— О, — я казалась такой же озадаченной, какой чувствовала себя. Но вторила той части о неподчинении.

— Ты со мной, Дрю? — Грейвс расправил плечи. Я попыталась не смотреть на его избитую спину.

Всегда. Пальцы сомкнулись вокруг лампы.

— Тебе бы лучше верить в это.

Шаги становились ближе, постукивая и скользя. Та странная волна сладкой опасности наполнила мой рот, я подумывала о том, чтобы сплюнуть. Полагаю, это был бы комментарий по поводу декора, вместо абсолютно бесполезного жеста. Я попыталась дышать глубоко и умоляла ноги о том, чтобы в них появилось немного энергии. Кости болели, но в целом я чувствовала себя лучше, чем Анна.

26

Мода Лолита — японская субкультура, основанная на стиле времён Викторианской эпохи, а также на костюмах эпохи Рококо. В некоторые подстили были добавлены элементы готической моды.