Право на одиночество

— Стойте, Марина Ивановна, — повернувшись, я смерила Крутову ледяным взглядом. — Помолчите минутку, пожалуйста. Я ещё не закончила со свидетелями защиты.

Отвернувшись от Крутовой, я спросила у Милы:

— Скажи, ты взяла документы у Светланы Сергеевны и понесла их в мой кабинет?

— Да, — кивнула Мила.

— И ты донесла их до него? Ты донесла документы до моего кабинета и отдала их Свете? Или положила на стол?

Мила секунду поколебалась, а затем ответила:

— Нет. Я… в коридоре я встретила Вику из отдела инноваций. Она спросила, куда я иду, я сказала, что к вам. Вика предложила взять мои документы, потому что она тоже шла к вам, Наталья Владимировна.

Я кивнула. Похоже, все присутствующие уже поняли, к чему идёт дело, но я на всякий случай всё-таки набрала внутренний номер Светочки.

— Света, — сказала я, услышав её голос, — скажи, пожалуйста, кто принёс сегодня документы производственного отдела?

— Вика из отдела инноваций. А что?

— Ничего, спасибо, Свет.

Я положила трубку и обвела взглядом всех присутствующих. Королёв был в бешенстве, Крутова наконец-то утратила торжествующий вид и побледнела, её упыри были равнодушны ко всему, а вот остальные улыбались.

— Сергей Борисович, — я обратилась к генеральному, — вот ответ на ваш вопрос, признаю ли я, что подменила документы производственного отдела. Нет, не признаю. Вот эти бумаги, — я постучала по подделке, — принесла Свете Вика из отдела инноваций. Если вам нужно подтверждение Светы, что это именно они, я могу пригласить её сюда.

— Не нужно, — рявкнул Королёв.

— Хорошо, — я повернулась к Крутовой. — А вы, Марина Ивановна, деточка, как вы вообще додумались до такой глупости? Мало того, что вы опустились до интриг, вы ещё и подставили под удар целый отдел! Ведь с тем же успехом вы можете объявить, что это Светлана Сергеевна с Милой занимаются подлогом документов.

Крутова уже позеленела. Конечно, я немного утрировала — обвинить производственников было сложно, но Марина Ивановна вряд ли до этого додумается.

— Я… — начала она, но тут Королёв вышел из себя и заорал:

— Так, все вышли отсюда! Все, кроме Марины Ивановны! Совещание по тем же проектам переносится на пятницу.

Только выйдя из конференц-зала, я почувствовала, что у меня дрожат руки. Да и на ногах я еле держалась… Странно, что поняла я это только сейчас, когда всё уже было позади.

— Наталья Владимировна! — меня окликнул Громов.

Я обернулась. Максим Петрович подошёл ближе, положил свои руки мне на плечи и сказал, заглянув в глаза:

— Идите к себе. И отдохните. Выпейте чаю, съешьте что-нибудь. Я пока останусь, мне нужно поговорить с Королёвым.

Я кивнула и потопала в свой кабинет.

Когда спустя пару минут Светочка увидела меня, она воскликнула:

— Наташ! Что случилось? Только что звонил Громов и попросил напоить тебя чаем и дать что-нибудь покушать! Тебе плохо?

Я села за свой стол и устало потёрла глаза.

— Нет… Просто… Ладно, слушай.

Пока я рассказывала, Света заварила мне чай и сделала пару бутербродов с сыром. Сказать, что она была возмущена — значит, ничего не сказать. В конце моего монолога Светочка ударила кулаком по столу и так выругалась, что я поперхнулась чаем.

— Ой, извини! — она вздохнула. — Ну какая же… мразь, ей-богу! Ладно, сиди тут, а я сбегаю к секретарю генерального, Катя наверняка уже в курсе последних новостей…

— Что ты надеешься там услышать?

— Что-что… может, он её уволит наконец?!

— Вряд ли. Кто же увольняет своих постоянных любовниц…

Это было правдой — Марина Ивановна уже много лет была постоянной спутницей Королёва, об их связи знали все. И только благодаря этому факту она и занимала должность директора по маркетингу.

Когда Света умчалась, я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Я старалась ни о чём не думать, но… мысли всё равно лезли в голову.

— Мамочка, — шептала я одними губами, еле слышно, — как же мне тебя не хватает. Как же я хочу прижаться к тебе, как в детстве, и рассказать всё-всё, что беспокоит меня… Я так скучаю… мама…

Одинокая слезинка скатилась по моей щеке. За дверью послышался шум, и я тут же выпрямилась и вытерла щёку.

Вошёл Громов. Он был явно чем-то очень доволен.

— Наталья Владимировна, — Максим Петрович подошёл ближе и улыбнулся, — как вы? Всё хорошо?

— Да, — я попыталась улыбнуться. Видимо, вышло криво, потому что улыбка исчезла с лица Громова.

— Точно? — обеспокоенно спросил он.

— Всё в порядке, правда.

— У меня для вас хорошие новости. Я поговорил с Королёвым и Мариной Ивановной. Больше она не будет пытаться вас скомпрометировать, можете не волноваться. Всё, война окончена, — Громов опять улыбнулся.

Да? Странно. С чего бы это?

— Максим Петрович, вы… уверены?

— Абсолютно. А теперь давайте, приходите в себя.

Секунду поколебавшись, Громов взял мою руку и поцеловал её. Я посмотрела на него немного удивлённо.

— Отдыхайте и не волнуйтесь. Если хотите, можете пойти домой. Я отпускаю вас.

Громов кивнул и скрылся в своём кабинете. И не успела я прийти в себя ото всех этих странностей, как в комнату ввалилась Светочка.

— Наталья Владимировна… — она еле дышала, — я сейчас такое… такое… такое услышала! Вы не представляете…

— Свет, за сегодняшний день я слышала уже столько всего, что меня больше ничем не удивишь. Давай, колись, что ты там услышала.

Светочка села на своё место, отдышалась, глотнула чаю и ответила:

— Я была у Кати. Я пришла очень вовремя, Королёв был у себя в кабинете вместе с Мариной Ивановной. И Максим Петрович тоже там был, — Света понизила голос. — Ты даже не представляешь, как вопил генеральный! Я думала, у него пупок развяжется. Ну или на худой конец он себе голос сорвёт…

— Вы с Катей, что, подслушивали?

— Да там сложно было не подслушать, он так орал! И Марина Ивановна тоже вышла из себя и кричала. А потом Громов… он… — Светочка глубоко вздохнула. — Короче говоря, он сказал, что если Крутова ещё раз попытается тебя скомпрометировать, ну или вообще если ты из-за них с Королёвым решишь уволиться, он уйдёт вместе с тобой.

— ЧТО?

— Да-да! Так и сказал: «Уйду вместе с Зотовой. Так что если вам, Сергей Борисович, я хоть немного дорог как специалист, я бы воздержался от гадостей в её адрес. И Марину Ивановну, я надеюсь, вы образумите».

— И что Королёв? — я смотрела на Светочку во все глаза, забыв про свой бутерброд.

— Обещал Максиму Петровичу, что подобное больше не повторится. Сказал, что он дорожит и тобой, и Громовым.

Я озадаченно почесала голову. Нет, сегодня воистину странный день.

— Наташ, по-моему, тебе надо поблагодарить Громова. Сомневаюсь, что Марина Ивановна так легко бы от тебя отвязалась… Если бы не Максим Петрович…

— Знаю, — я нажала на своём телефоне кнопочку «громкая связь» и спросила:

— Максим Петрович, я могу войти?

— Да, конечно.

Когда я вошла, Громов разбирал на своём столе какие-то бумаги. Увидев меня, он сказал:

— Вам бы домой, Наталья Владимировна. Всё-таки то, что случилось сегодня, довольно неприятный инцидент. Идите, отдохните, отвлекитесь.

Я подошла к столу и села на стул прямо перед Громовым. Выражение его лица по-прежнему было очень довольным.

— Максим Петрович, я только что узнала о том, что вы сказали генеральному про меня, про то, что вы уйдёте вместе со мной. И… я хотела сказать вам… большое спасибо. Если бы не ваше вмешательство, Крутова бы от меня в жизни не отвязалась. Да и Королёв был бы вынужден исполнить эту её заветную мечту и рано или поздно уволил бы меня.

— Да, я знаю, — кивнул Громов. — И ещё я поражен, насколько быстро вы обо всём узнали…

— Слухами земля полнится, — я усмехнулась. — Я только не могу понять одну вещь…

— Какую?

— Зачем вы это сделали?

Я посмотрела Максиму Петровичу прямо в глаза. Он не отвёл взгляд, и, улыбнувшись, ответил:

— Потому что вы мне нравитесь. И как человек, и как мой помощник. Мне бы не хотелось искать вам замену. Я всегда очень дорожу каждым членом коллектива, особенно если речь идёт о таком прекрасном и компетентном работнике, как вы. А вы прекрасны во всех отношениях.