Рождество Эркюля Пуаро (другой перевод)

– А потом?

– Потом я нашла Стивена, и мы танцевали под патефон.

– Стивена Фэрра?

– Да. Он из Южной Африки – сын дедушкиного партнера. Стивен тоже очень красивый – загорелый, высокий, а глаза у него…

– Где вы находились во время убийства? – прервал ее Джонсон.

– Я пошла с Лидией в гостиную, а потом поднялась в комнату привести себя в порядок, так как собиралась снова танцевать со Стивеном. Затем я услышала крик, все побежали наверх, и я тоже. Харри и Стивен начали взламывать дедушкину дверь – они оба большие и сильные…

– Да-да, – снова прервал полковник. – Что было дальше?

– Дверь рухнула, и мы заглянули внутрь. Ну и зрелище – все разбито, перевернуто, а дедушка лежит в луже крови, и горло у него перерезано вот так… – она драматическим жестом провела ребром ладони по шее, – до самого уха!

Пилар сделала паузу, явно наслаждаясь повествованием.

– И вам не стало дурно при виде крови? – спросил Джонсон.

Девушка уставилась на него:

– А почему мне должно было стать дурно? Когда людей убивают, всегда бывает кровь. Только там ее было очень много.

– Кто-то из остальных сказал что-нибудь? – осведомился Пуаро.

– Дэвид сказал такую забавную вещь. Сейчас вспомню… «Жернова Господни…» Что это значит? Жернова мелют зерно, не так ли?

– Ну, думаю, пока это все, мисс Эстравадос, – промолвил Джонсон.

Пилар встала и одарила очаровательной улыбкой всех по очереди.

– Тогда я пойду. – Она вышла из комнаты.

– «Жернова Господни мелют медленно, но верно», – произнес полковник Джонсон. – И Дэвид Ли сказал это!

15

Дверь открылась снова. На момент полковнику Джонсону показалось, что в комнату опять вошел Харри Ли, но, когда Стивен Фэрр шагнул вперед, он понял свою ошибку.

– Садитесь, мистер Фэрр, – предложил Джонсон.

Стивен сел, окинув троих мужчин холодным смышленым взглядом.

– Боюсь, я мало чем смогу быть вам полезен, – заговорил он. – Но, пожалуйста, задавайте мне любые вопросы. Возможно, мне лучше для начала объяснить, кто я такой. Мой отец, Эбенезер Фэрр, более сорока лет тому назад был партнером Симеона Ли в Южной Африке. – Стивен сделал паузу. – Папа много рассказывал мне о Симеоне Ли. Они оба сорвали недурной куш – Симеон Ли уехал в Англию с целым состоянием, да и мой отец заработал порядочно. Папа всегда говорил мне, что когда я буду в Англии, то обязательно должен повидать мистера Ли. Я как-то сказал ему, что прошло очень много лет и мистер Ли, возможно, не поймет, кто я, но папа только рукой махнул. «Когда два человека вместе переживают то, что довелось пережить нам с Симеоном, они этого не забывают», – сказал он. Отец умер два года назад, а в этом году я впервые приехал в Англию и решил последовать его совету – повидать мистера Ли. – Стивен добавил с улыбкой: – Я немного нервничал по пути сюда, но оказалось, что совершенно напрасно. Мистер Ли оказал мне радушный прием и просто настоял, чтобы я остался с его семьей на Рождество. Я не хотел навязываться, но он и слышать не желал об отказе. Мистер и миссис Элфред Ли тоже были со мной необычайно любезны. Мне очень жаль, что на них обрушилось такое несчастье.

– Когда вы прибыли сюда, мистер Фэрр?

– Только вчера.

– Сегодня вы видели мистера Ли?

– Да, поболтал с ним утром. Он был в хорошем настроении и хотел услышать о том, где мне приходилось бывать и с кем встречаться.

– Это был последний раз, когда вы его видели?

– Да.

– Он упоминал, что хранит в сейфе неотшлифованные алмазы?

– Нет. – Стивен осведомился, прежде чем полковник успел задать следующий вопрос: – Вы имеете в виду, что это было убийство с целью ограбления?

– Мы еще не вполне уверены, – ответил Джонсон. – Пожалуйста, сообщите, что вы делали этим вечером.

– Когда дамы вышли из столовой, я остался там и выпил бокал портвейна. Потом я понял, что Ли хотят обсудить семейные дела и мое присутствие их стесняет, поэтому извинился и вышел.

– Куда?

Стивен Фэрр откинулся на спину стула и погладил подбородок указательным пальцем.

– Я… э-э… направился в большую комнату с паркетным полом – вроде бального зала, – помедлив, ответил он. – Там были патефон и танцевальные пластинки. Я поставил одну из них.

– Возможно, вы рассчитывали, что кто-то к вам присоединится? – спросил Пуаро.

На губах Стивена мелькнула улыбка.

– Всегда надеешься на лучшее, – отозвался он.

– Сеньорита Эстравадос очень красива, – заметил Пуаро.

– Я не видел никого красивее с тех пор, как прибыл в Англию.

– Мисс Эстравадос составила вам компанию в танцевальной комнате? – осведомился полковник Джонсон.

Стивен покачал головой:

– Я все еще был там, когда услышал шум, выбежал узнать, что происходит, и помог Харри Ли взломать дверь.

– И это все, что вы можете нам сообщить?

– Боюсь, что да.

Эркюль Пуаро склонился к нему.

– Думаю, мистер Фэрр, – мягко сказал он, – вы могли бы сообщить нам еще многое, если бы захотели.

– Что вы имеете в виду? – резко спросил Фэрр.

– Вы можете рассказать нам о самом важном в этом деле – характере мистера Ли. По вашим словам, ваш отец много говорил о нем. Каким он вам его описывал?

– Думаю, я понимаю, куда вы клоните, – медленно произнес Стивен Фэрр. – Каким был Симеон Ли в молодости? Полагаю, вы хотите, чтобы я говорил откровенно?

– Если вы будете так любезны.

– Ну, прежде всего я не думаю, что Симеон Ли был высоконравственным членом общества. Конечно, он не был мошенником в полном смысле слова, но не так уж далеко от этого ушел. Короче говоря, моральными принципами он никак не мог похвастаться. Но при этом Симеон был очень обаятельным и фантастически щедрым. Если кто-нибудь обращался к нему за помощью, то всегда ее получал. Он пил, но не слишком много, нравился женщинам, обладал чувством юмора, но в то же время отличался злопамятностью и мстительностью. Поговорка, что слоны ничего не забывают, в полной мере относилась и к Симеону Ли. Отец рассказывал мне о нескольких случаях, когда Ли выжидал целые годы, чтобы свести счеты с кем-то, кто скверно с ним обошелся.

– Кто-то мог сыграть с ним в ту же игру, – заметил суперинтендент Сагден. – Вы случайно не знаете, мистер Фэрр, кто именно мог затаить злобу на Симеона Ли? Какой-нибудь случай из прошлого, который мог бы объяснить сегодняшнее преступление?

Стивен Фэрр покачал головой:

– Конечно, у него были враги – у такого человека их просто не могло не быть. Но я не знаю никаких конкретных случаев. Кроме того, – он слегка прищурился, – со слов Трессилиана я понял, что этим вечером ни в доме, ни около него не было замечено никаких посторонних.

– Кроме вас, мсье Фэрр, – указал Эркюль Пуаро.

Стивен повернулся к нему:

– Вот оно что! Подозрительный незнакомец в доме! Ну, тут вам ничего не светит. Вам не удастся раскопать никаких историй о том, как Симеон Ли подвел Эбенезера Фэрра и сын Эба отправился в Англию мстить за отца. Нет, – он покачал головой, – Симеон и Эбенезер ничего не имели друг против друга. Как я уже говорил, я приехал сюда из чистого любопытства. Более того, патефон – алиби не хуже других. Я не переставал ставить пластинки – кто-нибудь наверняка это слышал – и никак не смог бы, пока играет одна пластинка, пробежать по этим коридорам длиной в милю, подняться наверх, перерезать старику горло, смыть с себя кровь и вернуться, прежде чем туда примчались остальные. Это просто нелепо!

– Мы не выдвигаем никаких инсинуаций в отношении вас, мистер Фэрр, – заметил полковник Джонсон.

– Мне не слишком понравился тон мистера Эркюля Пуаро, – отозвался Стивен.

– Это крайне досадно, – промолвил Пуаро с благодушной улыбкой.

Стивен ответил ему сердитым взглядом.

– Благодарю вас, мистер Фэрр, – быстро вмешался полковник Джонсон. – Пока это все. Разумеется, вы не должны покидать этот дом.

Кивнув, Стивен поднялся и вышел из комнаты размашистой походкой.