Киллер

Он надеялся найти гораздо больше, хоть какие-то намеки на то, кто нанял эту команду киллеров, чтобы убить его. Значит, впустую потерял время, возможно, поставив себя под угрозу, и ни на шаг не приблизился к своим врагам. Виктор не поддался искушению сбросить телевизор со стола и сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. Он установил на место заднюю крышку фальшивого телевизора и поставил его в прежнее положение. Затем вымыл стакан, вытер его и тоже поставил на место. Он еще раз просмотрел всю квартиру, дабы убедиться, что ничего не пропустил. Выйдя, он пошел к центру города. При том минимуме информации, которым он располагал, больше ему в Мюнхене делать было нечего. Но у него была флешка. А те, кто охотился за ней, остались невидимыми для него. А как долго он сможет оставаться невидимым для них? Ему требовалось сформулировать новый план действий. А пока ему нужно притаиться, собраться с мыслями и до того, как предпринять следующий шаг, отдохнуть там, где он будет в полной безопасности. А такое место было всего одно – в Швейцарии, вблизи городка Сент-Морис к востоку от Женевы.

Самое тайное убежище, где он мог укрыться.

Но до отъезда ему нужно было посетить еще одно место. Снова пришло это время года, и хотя из-за сложившихся обстоятельств он все откладывал этот визит, больше откладывать было нельзя. Он сменил направление.

Это было обветшалое здание, олицетворение старости в современном районе, где он нашел его. Кирпичи потускнели, под дождем они выглядели темными и грязными. Под окнами с железными решетками виднелись бурые потеки ржавчины. Он открыл незапертую дверь. Внутри было темно, высокий потолок терялся наверху в тенях.

Ботинки Виктора клацали по плиткам пола, единственным другим звуком было дыхание Виктора. Он чувствовал, как с каждым шагом, с пугающей быстротой приближающим его к конечной цели, пульс его учащается. Ему, как всегда, нужно было проявить большую силу воли, чтобы не повернуться и не пойти обратно.

Он отодвинул занавеску, вошел в помещение, напоминающее ему поставленный стоймя гроб, закрыл за собой занавеску и опустился на колени, склонив голому и сложив ладони.

Тихим голосом Виктор обратился к лишенному лица силуэту за решетчатой панелью:

– Прости меня, отец, за мои грехи.

Вторник

06:07 EST

Проктер отметил, что статистов в этот ранний час не было, так что за столом, кроме него, сидели только Чеймберз, Фергусон и Сайкс. Чеймберз выглядела достойно, как всегда, а Фергусон и Сайкс – немного помятыми, особенно Фергусон. Он был староват, для того чтобы начинать работу в шесть утра, – ему оставалось всего около года до пенсии.

Из спикерфонов раздался голос Альвареса:

– Я всю ночь работал с французскими полицией и разведслужбами, которые, слава богу, предоставили нам некоторые материалы. Я получил копии видеозаписей из отеля, но пользы от них, к сожалению, немного. А с места убийства Озолса, как я и ожидал, вообще ничего нет. Полицейские считают, что убийца ожидал Озолса в аллее и застрелил с близкого расстояния. При этом он забрал с места убийства отстрелянные гильзы, хотя, как легко понять, они мало что значили.

Далее, в отеле у нас был еще один шанс узнать что-нибудь об этом парне, но и здесь ничего не вышло. Ни одного неопознанного волоса, никаких представляющих интерес волокон. Все отпечатки пальцев принадлежат горничной, убиравшей номер. Гильзы он в этот раз не забрал, но отпечатков пальцев на них нет.

– Он был в перчатках? – спросил Проктер.

– Нет, – ответил Альварес. – На записях видно, что он без перчаток. Если бы он стирал отпечатки, в номере не было бы и отпечатков пальцев горничной. В лаборатории эксперты обнаружили следы силикона. Так что, мне пока не удалось…

– Если вымыть руки раствором силикона, отпечатков не будет, – вмешался Фергусон. Проктер посмотрел на него.

– Силикон создает на коже водонепроницаемый барьер, – продолжил мысль босса Сайкс. – Кожный жир не может проникнуть через него, поэтому вы ни на чем не оставляете следов. Увидеть силикон на руках нельзя – они выглядят совершенно чистыми. Этот силикон был разработан для предотвращения производственных дерматитов у рабочих.

Проктер кивнул. «Каждый день узнаешь что-нибудь новое», – подумал он.

– Отлично, – сказал Альварес. – Это объясняет маленькую тайну, так что, спасибо.

На записях нигде нет изображения его лица, так как он всегда отворачивался от камер. Известно только, что это белый человек высокого роста, темноволосый, с бородой, голубоглазый, носит очки и пальто. Стоит ему снять очки и сбрить бороду, и никто не узнает его в толпе. Баллистическая экспертиза тоже ничего не дала. Патроны изготовлены в Бельгии, и, хотя это не то, что можно видеть каждый день, они слишком безлики, чтобы из них можно было что-нибудь выжать.

В отеле он зарегистрировался как британский гражданин Роберт Бишоп. Ни один человек с таким именем со вчерашнего дня не покидал Францию и, насколько я слышал, ни один британец с таким именем не приезжал в нее за последний месяц.

Я уверен, что имя фальшивое, но стоит еще раз проверить всех британцев.

– У меня есть кое-что по теме, – сказала Чеймберз и черкнула что-то в блокноте. – Я лично связалась с главами наших резидентур в Лондоне, Москве, Берлине, Дели, Исламабаде и Сеуле. До сих пор никто не слышал ничего подозрительного об Озолсе. Я жду новых звонков, но не слишком надеюсь узнать что-либо полезное. Кто бы ни организовал это убийство, он очень умело замел следы.

Проктер до сих пор не сложил себе мнения о Чеймберз. Он считал ее человеком временным, который будет занимать это место, пока не будет найден более подходящий кандидат. От того, как она себя проявит, будет зависеть его решение. С одной стороны, мозги у нее явно были. С другой – Проктер не был уверен, что она годится для роли не очень-то женской. Он подался вперед:

– И мы не нашли никаких пересечений между Озолсом, Парижем и этими ракетами. Ни один известный киллер не был замечен в этих краях в последнее время, а имеющиеся данные не позволяют нам надеяться, что мы сможем установить личность киллера. Я связывался по телефону с равными мне по положению людьми в союзных странах, чтобы выяснить, не узнает ли кто-нибудь его почерк, но он слишком неспецифичен, чтобы можно было сделать какие-нибудь выводы.

Настал черед Сайкса:

– Мы проверяем также русский след, но с кем бы мы ни говорили, результат тот же. Москва уверена, что ничего с борта затонувшего корабля достать невозможно. Разумеется, мы не могли задавать слишком много вопросов, чтобы не навести на догадки о том, чем мы занимаемся.

Альварес продолжил:

– Интерпол тоже мало что может сделать на основе данных, которыми мы сейчас располагаем, но, возможно, узнать что-то о событиях в отеле нам удастся из записей с камер наблюдения. Собранные вместе фрагменты показывают следующее: примерно через два часа после убийства Озолса убийца приходит в отель. Войдя, он замечает двух человек и либо узнаёт их, либо они вызывают у него подозрение. Он пытается остаться незамеченным, но они все же узнают его.

Через несколько минут он убивает их обоих перед дверью своего номера, стреляя через дверь номера напротив. Несколько минут спустя он убивает еще двоих. Он ждет их, преследует одного из них и, в итоге, убивает обоих. Причем одного он, как в это ни трудно поверить, сначала то ли выводит из строя, то ли до смерти пугает, взорвав баллончик с аэрозолем. Все эти люди имели оружие, но не имели никаких документов. Затем он убивает женщину в кухне и парня в жилом доме напротив отеля и, наконец, из этого же дома убивает из винтовки парня на улице. Между делом погибает еще старая женщина, но она убита пулей из пистолета шестого убитого, так что, возможно, просто попала под перекрестный огонь.

Информация о семерых других убитых поступает все время. Это, видимо, наемные убийцы. Их действия показывают, что они прибыли в Париж, чтобы устранить убийцу Озолса, но вместо этого он убил их всех.