Рекрут

– Верде! – донеслось из-за двери по-джавальски.

Поскольку слово «верду» на русский переводилось как «идти», ничего, кроме «заходите», это не могло означать.

И они вошли – первым, естественно, Виорел, за ним Костя.

За дверью помещалась довольно большая комната, которую с ходу хотелось назвать даже не кабинетом, а канцелярией. Шкафы почти по всему периметру. Письменный стол у окна. Сейф в углу. Массивная вешалка на треноге у дверей. На стенах – портреты каких-то очень старомодных, но, несомненно, официальных типов при параде и орденах; один из троих даже моноклем щеголял. Люстры не было совсем, зато на столе стояло сразу два здоровенных подсвечника. Хозяин всего этого великолепия просматривался аккурат между ними – рослый лысоватый тип, до синевы выбритый и одетый во все тот же камуфлированный балахон, каким-то чудом сидящий на хозяине очень строго и по-военному подтянуто. Даже сидя этот вояка был ненамного ниже Кости.

– Здравия желаю, господин зервар! – бодро отрапортовал Виорел. – Иду обычным маршрутом, носильщик новый, первая ходка и пока нет уверенности, что не последняя, так что попросил бы пока без сатио. Товар предъявлять?

– Предъявляй, – буркнул зервар.

Из всей тирады Костя не понял одно-единственное слово, но как раз оно волновало больше всего. Без чего там Виорел просит его оставить?

Тут Костя отвлекся – Виорел пихнул его локтем и шепнул по-русски:

– Снимай рюкзак!

Костя, естественно, повиновался – освободил плечи от лямок и поставил вещмешок перед собой. Виорел немедленно его развязал, вытащил сначала войлок, на котором ночью почивал Костя, выложил на него часть пожитков – одеяло, котелок, миски, консервы, еще какие-то мелочи, а вот картонные коробки, в которые Костя так и не удосужился заглянуть, стал выкладывать на стол перед зерваром. Ровненькими рядочками. Разгрузив Костин вещмешок, он принялся за свой. Походной поклажи у него было совсем мало, такой же кусок войлока, одеяло да небольшая торба, перевязанная пестрой тесьмой. Что там крылось – неизвестно, но ее Виорел на стол выкладывать не стал, оставил на полу. Зато выложил уйму коробочек поменьше.

– Это все, господин зервар, – сообщил Виорел и выразительно потряс пустым рюкзаком.

Хозяин канцелярии поводил носом над коробками, заглянул в некоторые, с сомнением потряс одну, словно рассматривал что-то в нее насыпанное и тряской хотел слегка перемешать содержимое. Что именно там было – Костя от дверей не видел.

– Опять заказы для мастерской Хетауцэ? – с неудовольствием спросил он.

– Как видите, – подтвердил Виорел.

– Что-то ты перестал носить вещи интересные нам, все запчасти да запчасти.

– Хетауцэ хорошо платит, – пожал плечами Виорел. – А спрос рождает предложение. Но вы не беспокойтесь, то, что я понесу назад, вас определенно заинтересует.

– И что же ты понесешь назад? – несколько оживился зервар.

Виорел покосился на Костю, потом обошел стол, склонился к уху зервара и принялся шептать.

Когда он закончил и выпрямился, зервар несколько секунд пребывал в неподвижности, словно переваривал услышанное.

– И сколько? – поинтересовался он наконец.

– Думаю, таодре на сорок – сорок пять. Ваша, как всегда, пятая часть.

– Восемь-девять таодре… Хм… Вь’орэл, – зервар произнес имя Виорела именно так, – ты понимаешь, что возникает огромный соблазн пустить тебе пулю в затылок и прикарманить все, что у тебя найдется?

– Понимаю. Но вы-то в свою очередь не хуже понимаете, что за год на мне заработаете гораздо больше. Причем без малейшего риска. Я доставлю все прямо сюда, к вашему сейфу.

– Я-то понимаю, – проворчал зервар. – А остальные?

– А остальным зачем знать? – пожал плечами Виорел. – Рассчитывайтесь с ними сами и лучше просто монетой.

– Спасибо за совет, – сказал зервар ядовито. – И того… не учи птицу гадить на чужие шляпы. И не вздумай теряться, если нужно – достанем тебя и в твоей Волохте.

– Да бросьте, господин зервар, вы ж меня не первый день знаете. Я не верю в большой куш и предпочитаю клевать по зернышку. Оно как-то для здоровья полезнее.

– Только потому, что я тебя знаю, ты и есть единственный, кто платит нам на обратном проходе, а не на прямом, – сказал зервар жестко. – Но ты все равно не расслабляйся, Вь’орэл. И не застревай в столице слишком уж надолго, мои ребята могут заподозрить худое. Грузись.

– Ага. – Виорел обернулся к Косте и выразительно качнул головой. – Помогай! Держи!

Костя метнулся к столу и взял вещмешок за горловину. Виорел принялся складывать туда коробочки со стола – так же аккуратно и плотно, рядами и слоями.

Уложились, навьючились. Костя ожидал, что они с Виорелом сразу покинут канцелярию, но не тут-то было: Виорел остался стоять перед столом зервара. Тот угрюмо перелистывал какую-то не то книгу, не то толстую тетрадь для записей.

Виорел ждал довольно долго, потом кашлянул в кулак и несмело (Косте показалось, что именно несмело) поинтересовался:

– Так что с сатио, господин зервар? Разрешите первую ходку без него? Парень не знал, куда идет. Он и сейчас плохо представляет, куда попал. Я его от безысходности взял, напарник угодил в больницу, а у меня сделка горит, все договорено…

– Двадцать пять процентов, – глухо произнес начальник заставы. – На обратном проходе мы снимем двадцать пять процентов твоей выручки.

Виорел несколько секунд оставался неподвижен; потом шевельнулся, посмотрел, повернув только голову, на Костю и тяжело вздохнул:

– Чего не сделаешь ради товарища…

Взгляд у него был недовольно-печальный.

Зервар выудил из ящика стола бумагу размером в половину листа А4, что-то вписал в нее, шлепнул прямоугольный штамп и уронил на стол, но не перед собой, а в направлении Виорела. Виорел эту бумагу тотчас сцапал, сложил и упрятал в нагрудный карман гимнастерки.

– Так мы пошли? – снова обратился он к зервару.

– Да, ступайте. Носильщика твоего я запомнил, и ребята мои запомнят. Так что во второй раз обойтись без сатио не надейся.

– Я и не надеюсь, – пожал плечами Виорел. – Только идиот после визита в Центрум пойдет туда вторично без шайдалле вопросов и двух шайдалле ответов. А он парень неглупый и любопытный.

– Рад, что ты все понимаешь.

И громче:

– Йо-он!

Секунды через три дверь в канцелярию отворилась. Заглянул крепкий белобрысый парень – викинг викингом, даром что в камуфле. Зервар изобразил правой ладонью жест, которым обыкновенно начальство отсылает подчиненных: свободны, мол.

– Пшли, – шепнул Виорел Косте и напоследок повернулся к зервару: – Всего доброго, господин зервар!

Вообще-то если дословно, то Виорел произнес не «доброго», а скорее «приемлемого», «достойного», но Костя уже с ходу транслировал местные обороты в соответствующие понятия. Сам он хозяину канцелярии коротко и уважительно кивнул, даже с неким намеком на поклон.

Они вышли, сначала в комнату с печью и столом, потом в предбанничек, а затем и на улицу. Викинг Йон молча сопровождал их, остановившись только у ворот. Виорел выскользнул наружу в приоткрытую щель, Костя последовал за ним. Уже знакомый пограничник вопросительно поглядел на них, но тут высунулся Йон, что-то коротко и неразборчиво пробормотал (во всяком случае, на этот раз Костя не понял), после чего к Виорелу вернулись его сверток и обрез.

– Удачи, Вира! – улыбнулся пограничник. – Успешно поторговать!

Виорел кивнул. Вид у него был чуточку кислый, видимо, из-за грядущих незапланированных расходов.

Когда они отошли от заставы шагов на сто, Виорел встрепенулся и неожиданно похвалил Костю:

– Молодец, отлично себя вел!

Костя не нашелся что ответить. Зато рискнул уточнить:

– Из-за меня тебе повысили дань?

– Ну, в общем, да, – подтвердил Виорел. – Вместо двадцати процентов придется отдать двадцать пять. Видишь ли, всем торговцам с Земли в Центруме делают татуировку. Вот такую.

Виорел продемонстрировал Косте запястье. Примерно на стыке большого и указательного пальцев виднелась небольшая, с пятирублевую монету, синеватая наколка: тонкая линия, образующая замкнутую окружность.