Белка, голос!

И всё это для того, чтобы и его признала Семья.

Так же, как и его отец, он получил от дона Семьи пса в подарок.

Это была его мечта. Будущее, на которое он уповал. «Папа, раз так, я ведь теперь твоя копия?» Однако никто не ответил ему из рая, и тогда Маска-Пёс понял, что он станет не просто копией, а настоящим Вторым. Он будет ведущей фигурой в теневом обществе, займёт место отца, будет владеть псом Семьи, получит благодаря этому гарантию стабильности своего положения.

Двадцать четыре года. Ему подарили пса. Дон прислал Маске-Псу кобеля. Трёх месяцев от роду.

Отцом этого кобеля был боксёр, но своим внешним видом он скорее походил на бульдога. Несмотря на юный возраст, он сразу же вставал в стойку на задние лапы, стоило раздразнить в нём бойцовский инстинкт. В настоящую боксёрскую стойку. По его виду было сразу ясно, что он не чистокровный боксёр, а помесь. Кровь матери другой породы. Это и был ты, Каброн.

Ты — пёс с двадцатого градуса северной широты.

Наконец-то и ты вышел на сцену. Из штата Техас ты был переправлен на юг, а затем появился в Мехико. Когда ты был щенком, тебя не называли Каброном. Когда ты родился на границе Америки и Мексики, люди дали тебе другое имя. Этим же именем тебя звал Маска-Пёс, пока тебе не исполнился один год и три месяца. Но потом он поменял твою кличку на Каброна.

Он назвал тебя Каброном, что по-испански означает «козёл». Разумеется, он совершенно не собирался сделать из тебя козла. Испанское слово «каброн» на сленге имеет множество бранных значений. Когда человека хотят обозвать сволочью, говорят «каброн», или когда обзывают головорезом или ничтожеством, говорят «каброн», а ещё так пренебрежительно называют мужа-рогоносца. Именно это, третье значение и стало причиной твоего переименования. Тебя назвали «рогоносцем». Однако это не у тебя увели жену. А у твоего хозяина.

Семья высоко оценила Маску-Пса. Покойный отец, то есть отец твоего хозяина, предполагал, что рано или поздно он хорошо зарекомендует себя. Возможности, перспективность и, наконец, молодость. На это и сделали ставку. Когда тебя подарили Маске-Псу, тем самым ему дали понять, что он теперь практически кровная родня Семье. Но твоему хозяину подарили не только тебя. Твоему двадцатичетырехлетнему хозяину отправили ещё и среднюю дочку дона — девицу восемнадцати лет. Из Техаса в Мехико, расположенном на двадцатом градусе северной широты, приехали пёс и молодая жена. Разумеется, Маска-Пёс был вне себя от радости. Ведь теперь его связывали с Семьёй настоящие кровные узы. Ведь теперь дон приходился ему папой, а супруга дона — мамой! К тому же молодая жена была настоящей красоткой, пусть и не «изящной девчонкой с большой грудью», которых он так любил, но он не жаловался.

Маска-Пёс был счастлив. С ещё большим энтузиазмом он погрузился в теневую работу и в свою роль лучадора. Новой жене это не нравилось. Она предполагала, что её ждёт сладкая как сахар жизнь новобрачной, но почему же её муж в свободное от своих мафиозных дел время так серьёзно занимался каким-то идиотским реслингом? Оставляя её одну. Молодая жена не была мексиканкой до мозга костей, поэтому ей не был понятен смысл луча либре. В двуспальной постели место мужа постоянно пустовало, и, само собой, в её спальне появился любовник. Через год это раскрылось.

Молодая жена уехала из дома. Он не смог убить их, услышав от неё угрозу: «Если ты убьёшь моего любовника, я прикажу отцу, и он отстранит тебя от дел Семьи». Маска-Пёс был в отчаянии. И как раз в это самое время из мазохизма он переименовал своего пса в Каброна. Ты нравился хозяину. Ты всегда крутился где-то поблизости. Он насмехался над собой, когда звал тебя: «Эй, рогоносец! Ну что, рогоносец? Ты так не думаешь, рогоносец?» Однако Маска-Пёс не был обычным простодушным парнем, поэтому в этом переименовании был заложен глубокий расчёт. Если бы его ребята легкомысленно крикнули ему: «Эй, Каброн!» — это попало бы прямо в точку, он мог бы выйти из себя и застрелить обидчика. А это совсем не хорошо.

А что, если это кличка его собаки?

«Если это твоя кличка? — думал хозяин. — Они просто зовут так мою псину». Этим дело и закончилось.

Поэтому ты стал Каброном. К этому времени тебе был год и три месяца. А твоему хозяину — двадцать пять лет. Он до сих пор не смог избавиться от потрясения. Но, называя тебя изо дня в день «Каброн! Каброн!», он постепенно избавился от боли. Ведь это же просто кличка собаки. К тому же после бегства жены его связи с Семьёй не ослабли. Дон сказал ему: «Ты можешь по-прежнему называть меня отцом». Положение в Семье твоего хозяина, приобретённого как «прибыльное вложение» для мафиозного мира, не изменилось. Он мог свободно посещать фруктовые сады в Техасе. Ведь они по-прежнему семья. К тому же его там утешали. Тринадцатилетняя младшая дочка дона говорила ему:

— Прости, что старшая сестра оказалась такой идиоткой. Ты не расстраивайся, ты же замечательный человек.

Да? Это и правда так?

Через полгода он полностью восстановился.

Такова была мелодраматическая история твоего хозяина. Она тянулась до 1971 года. А затем, Каброн, началась твоя мелодраматическая история. С тех пор как в возрасте восьми месяцев ты достиг половой зрелости, ты не испытывал недостатка в суках. Кто же мог противиться тебе? Когда твой хозяин носил своё теневое лицо, хозяева собак разрешали Каброну всё из чувства страха. Когда у хозяина было его настоящее лицо, то разрешали из чувства любви и желания угодить. «Почему бы не разрешить псу этого известного лучадора обрюхатить нашу девочку?» Кроме того, были ещё бродячие собаки, которые просто подчинялись твоей силе. Здесь ты спаривался, здесь брал приглянувшуюся суку силой, по всему Мехико от тебя родилось множество щенков. Ты… Ты словно бы предал свою кличку. Какой там рогоносец, ты был настоящим развратником! Однако в конце 1974 года ситуация изменилась. Ты стал страдать от любви.

Любовь. Мелодрама.

Для твоего хозяина это была настоящая афера. Первым разговор завёл его телохранитель. Телохранитель родился в Американском Самоа,[18] был королём подпольного боксёрского ринга, ростом выше ста девяноста сантиметров. У него была невероятно толстая шея, толстые руки и крепкий торс. Среди тех, кто связан с боксом, о силе жителей Тонга и Самоа ходят легенды. Разумеется, луча либре не является настоящим боем, именно поэтому Маска-Пёс умел ценить «истинную силу». Потому что не считал себя самого мастером рукопашного боя. Какой смысл нанимать телохранителя слабее себя? Впервые этого телохранителя, на руках, ногах и торсе которого красовались традиционные татуировки Самоа, Маске-Псу представил агент, приходившийся племянником жены дона. Однако он нанял его в собственные телохранители не только поэтому. Ведь им постоянно придётся быть вместе. На первом месте должно быть доверие. Отклик в нём вызвали два момента. Этот гигант, говоривший по-испански с типичным английским акцентом, на котором говорят на Самоа, был одним из братьев-близнецов.

— Что? У тебя есть младший брат-близнец?

— Да, мы однояйцевые близнецы.

— Ого, так у тебя, оказывается, есть второе «я»!

К тому же гигант с Самоа оказался ревностным католиком.

— Что? А разве Самоа католический остров?

— С тех пор как первые проповедники приехали туда в тысяча восемьсот тридцатом году. А я, когда слышу хоралы, иногда плачу.

— Это просто замечательно!

— Но мой младший брат мусульманин.

— Как же так?

— Он сейчас в Азии. На заработках. Занимается тем же, чем и мы здесь. Кажется, Индонезия. Или Пакистан? Чтобы укрепить связь с тамошней группировкой, он вроде клятву на Коране принёс.

— Для человека теневого общества это весьма похвально!

Таким образом, Маска-Пёс нанял в свои телохранители гиганта с Самоа, старшего брата, короля подпольного боксёрского ринга. Вместе они выжили во множестве кровавых стычек, убедивших хозяина в том, что телохранитель заслуживает абсолютного доверия и может стать правой рукой босса. Этот самоанец оказался непосредственно причастен к опасной истории в конце 1974 года. Как-то раз про одного из полицейских федеральной полиции Мексики самоанец прошептал:

18

Не включённая в состав США территория в южной части Тихого океана, находящаяся под опекой правительства США.