Страница 42 из 61
Без туфлей в ней меньше пяти футов семи дюймов, я бы сказала, пять и пять[56]. Худая, того здорового, лощеного, голодного, загорелого типа худощавости, который может появиться только у некоторых пожилых женщин, и который позже может перейти в тощее состояние, но не в ее случае, ведь она постоянно подпитывается многократными омоложениями. Я бы дала ей пятьдесят восемь. Ну, может быть, пятьдесят. Но ей, конечно, сейчас семьдесят пять. Волосы у нее больше не блондинистые. Она сделала своеобразную уступку собственному возрасту, и все мы видим ее сейчас перешедшей к самому неземному оттенку светящегося бледно-серого — к настоящему платиновому цвету. Чтобы разглядеть цвет ее глаз, я стояла слишком далеко. Но вечернее платье на ней мягкого металлического оттенка отливало серебристо-зеленым, с подкрадывающейся радужностью розово-лилового. И за ее головой был развернут воротник, будто раскрытый веер какой-то ящерицы, испещренный фиолетовыми пятнами.
Пока Деметра проходила к возвышению, она несколько раз останавливалась и разговаривала с горсткой людей, даже пожала несколько рук своей худой, сильной, увешенной драгоценностями ручкой, подобие древней королевской прерогативы.
И все вокруг были настолько впечатлены, напуганы ею, так обожали ее.
Она ни разу не взглянула на нас, лишних тут людей, не достаточно важных, чтобы встраивать нас в маршрут своей процессии.
Джейн была в числе той небольшой группы, что двигалась за Деметрой. Она уложила в прическу свои белые волосы и надела другое простое черное платье. Я подумала, что цвета Джейн когда-то были павлиньи: бирюзовый, зеленый, фиолетовый. Теперь такие цвета на Деметре. Тирсо с Джейн не было, либо он отказался идти, либо ему отказали во входе, или же Джейн так рассудила. На ее лице было крайне пустое выражение, и она улыбалась людям, которые заговаривали с ней, отвечала им как очередной робот, но на этот раз не полностью запрограммированный.
Они прошли мимо, в зону, где стояла я, и поднялись на возвышение.
И тут я вспомнила, где раньше чувствовала запах La Verte.
После Верлиса, в тот второй раз в России. Я выходила на улицу, вернулась, и когда поднималась в лифте, шла по проходу к своей двери, — тогда. La Verte был повсюду. И теперь только я понимаю, что это было, потому что эти духи всегда носила и по-прежнему использует Деметра.
Деметра была в моей квартире. Зачем? Зачем?
— Ох, вот ты где. Прости, что бросил тебя. Тут Джейсон несколько напрягается из-за нее. И я просто его успокаивал. Ради всего святого, он ей нравится! Он же протеже Платиновой Леди.
Ализарин вернулся, горящий какой-то личной победой в любовной игре.
Я неопределенно кивнула.
Весь в возбуждении, он продолжал:
— Он такой одиночка, этот Джейсон. Ему действительно нужен кто-то, чтобы присматривал за ним. Он же блестящий человек, знаешь ли. Поэтому Мадам Дракониан выбрала его в Первое Подразделение. Она его еще ребенком знала. У него полно денег — в работе он не нуждается, — но если ты гений, этим нужно пользоваться. Но, опять же, это жуткое дело с его сестрой.
Что-то зашевелилось в моем мозгу. Мое сознание будто расщепилось пополам: одна часть наблюдала за стоящей на помосте Деметрой, окруженной подхалимами, другая часть заглядывала в глубины памяти.
Я услышала свой смущенный голос:
— Это которая Медея?
— Точно. Да, Медея, сестра Джейсона. Ты слышала об этом?
— Что-то было. Не могу толком припомнить.
— Она умерла, Лорен, — пробормотал Ализарин тихим трагичным голосом. — Она утонула рядом с их прибрежным домиком в Кейп Анджел[57]. Настоящий мухосранск. И их отец тоже там умер, на своем катере. Ты можешь в это поверить?
Джейсон и Медея. Помним ли мы их? Думаю, да. Злые близнецы, которые просачиваются сквозь Книгу Джейн. Он сделал сложный чип для слежения, и оба они прицепили его к Джейн и, таким образом, неминуемо загнали Сильвера в ловушку.
Джейсон был в этом хорош. А теперь эти чипы повсюду. Заслуга Джейсона?
Интересно, как на самом деле умерла Медея? И их отец, с которым, как писала Джейн, у близнецов все время были нелады, как умер он?
Джейсон.
Ализарин питает симпатию к Джейсону.
Две разделенные половинки мозга захлопнулись обратно в мой единый, целый, ограниченный разум, когда кто-то на помосте привел в действие аудио систему. Прозвучали краткие фанфары, и все комната взорвалась очередным шквалом аплодисментов Платиновой Леди.
Ее голос один из тех, которые можно сравнить с ограненным алмазом, но несколько грубоватым на краях. Получившая ораторское образование, она может опустить голос до глубокой, мурлыкающей октавы, а затем превратить его в твердый гранит. Мы все время слышим так разговаривающих людей, — по ВУ. И это становится однообразным.
Что она сказала? Да не так много. Она поблагодарила нас всех, отметив, как успешна оказалась линия роботов МЕТА, и что все это благодаря таланту и обязательствам каждого в этой комнате. Она назвала несколько имен и продукций — но упомянутые роботы не относились к типу человекоподобных. Затем она перешла к делюкс линии. Она не звала их «командой». Она назвала каждого по имени, начиная с астерионов и заканчивая, без комментариев, сильверами. О предыдущих моделях она ничего не сказала, как и о каких-то нестабильностях в них, и о беспокойствах, связанных с нынешней партией. Я оглянулась, чтобы увидеть, почувствовал ли кто-нибудь жуткую двуличность всего этого. Но казалось, никто ничего не заметил. О, да они были просто пьяны, накурены, посреди столов даже были разложены лакомые кусочки — наркотики высшего сорта, легальные для частного использования, с четкими бирками и множеством жадных потребителей вокруг.
Если кто-то и знал о технических неполадках, то не проронил и слова, не подал виду. Возможно, они не могли даже думать об этом. Только представьте их, смывающих в душе все тайное дерьмо, которое они могли подхватить за весь день под теплым крылышком МЕТА.
— Я очень рада, что сегодня, — говорила Деметра, и ее голос спустился до низкого мурлыканья, — моя дочь Джейн смогла отметить с нами это событие, несмотря на свой плотный график выступлений по Европе в качестве певицы. — Джейн не отреагировала, она только слегка улыбнулась публике, а Деметра холодно приобняла дочь, будто желая ее заморозить. Теперь они были одного роста, но на Деметре были семисантиметровые каблуки. (Я могла представить себе их встречу в библиотеке, Деметра, возможно, говорит: «Так, дорогая, ты же знаешь, что черный не твой цвет». Или делает какое-то замечание по поводу «плотного графика певицы» Джейн — который, похоже, не относится к профессиональной музыкальной деятельности). Но Джейн выросла, а Деметра дала усадку. Так всегда происходит.
Толпа снова поревела, некоторые даже просвистели «Джейн» — Эй, да ладно, это все не важно, вся семья здесь. Деметра поцеловала дочь в щеку. Я вспомнила Иуду Искариота. Возможно, это был бы более подходящий псевдоним, чем Дракониан. Имя предателя.
Говорила ли Деметра что-то еще? Я перестала следить. Она присела, а Джейн скромно отступила назад от света рампы, подальше от матери. И теперь какой-то парень в шелковой однушке объявлял, что нам предстоит увидеть демо-кульминацию нашей работы. Огни стали затухать.
В моей голове мелькнула вспышка, как те вспышки фотокамер. Я подумала: «Над ними, над всеми восемью, работали в лабораториях, на усовершенствованных верстаках. Да, их разбирали по частям, тестировали для того, чтобы увидеть, что работало неисправно. И они подыгрывали. Верлис говорил, что и как делать». (Мужчина в шелковом костюме снова с нами заговорил. Он решил немного продолжить. Звучал слишком чисто. Может, он заполнял паузу, потому что была какая-то неполадка?).
Каким-то образом, Верлис управлял Голдхоуком, Кикс, Шиной и остальными роботами с неистовыми, убийственными наклонностями. Как долго? Достаточно, чтобы они прошли тесты. И вот они, или вот они появятся, когда этот парень перестанет лепетать, — появятся, чтобы убедить эту амебу МЕТА, Первое Подразделение, каких бы слухов они ни слышали, каких происшествий ни видели, теперь абсолютно все в порядке.
56
Около 165 см.
57
Cape Angel — букв. Мыс Ангела.